м радостным и беззаботным. То были фавориты и куртизанки Франческо: богатый, как Крез, он еженощно устраивал в своем доме оргии, наследуя пример Папы Александра, вакханалией отметившего бракосочетание своей дочки Лукреции, и Тиберия с его дебошами на острове Капри. По прошествии часа двери затворились, и обольстительное видение исчезло, оставив удивленную Беатриче в приятном волнении.
С наступлением ночи все повторилось. Правда, на этот раз Франческо Ченчи вошел в покои дочери и предложил ей поучаствовать в празднестве. Он был в костюме Адама. Беатриче, сама не зная почему, решила, что поступит дурно, если все же подчинится настояниям отца. Ответ ее был таков: среди присутствующих дам она не видит мачехи, Лукреции Петрони, а потому не осмеливается встать с кровати и разделить общество людей, ей не знакомых. Все угрозы и мольбы Франческо пропали втуне: Беатриче закуталась в простыни и наотрез отказалась выходить.
На следующий день девушка легла спать одетая. В привычный уже час дверь распахнулась, и возобновилось еженощное представление. Среди других женщин, прогуливавшихся перед ее покоями, была и Лукреция Петрони; жестокими угрозами супруг принудил ее к этому унижению. Беатриче была далеко, а потому не могла видеть ни румянец стыда у нее на лице, ни ее слезы. Франческо указал ей на мачеху, которую вчера девушка тщетно искала взглядом. Теперь сказать ей было нечего, и он вывел ее, зардевшуюся и смущенную, к своим миньонам.
О, сколько неведомых доселе гнусностей и непотребства довелось увидеть Беатриче!
Сломить сопротивление девушки оказалось непросто, ибо внутренний голос подсказывал ей, что все, происходящее у нее на глазах, ужасно. Однако Франческо обладал поистине демоническим терпением и упорством. К зрелищам, призванным распалить чувственность Беатриче, он прибавил увещевания, дабы уловить и запутать ее разум. Послушать его, самые почитаемые Церковью святые произошли на свет от интимных сношений отца с дочкой! И Беатриче предалась пороку, не разумея, что это грех[20].
С тех пор жестокость Франческо не знала границ. Он принуждал Лукрецию и Беатриче одновременно делить с ним ложе, пригрозив жене смертью, если та хоть словом обмолвится его дочери о том, как мерзостно это сожительство. Такое положение дел сохранялось еще три года.
Наконец настал день, когда Франческо пришлось надолго отлучиться из дома. Как только женщины поняли, что свободны и предоставлены самим себе, Лукреция рассказала падчерице, насколько постыдно их существование. Сообща они составили прошение к Папе, описав все издевательства и побои, которые им пришлось претерпеть. Но разве могли несчастные узницы знать, что Франческо Ченчи перед отъездом принял свои предосторожности и в папском окружении все либо им подкуплены, либо надеются продаться? Ходатайство не попало в руки его святейшеству. По прошествии времени женщины, припомнив, как Климент VIII прогнал Джакомо, Кристофоро и Рокко, рассудили, что и они всеми забыты и милости им ждать неоткуда.
Между тем Джакомо, пользуясь отлучкой отца, пришел их навестить и привел с собой друга, аббата Гуэрру. Это был молодой человек лет двадцати пяти – двадцати шести, принадлежавший к очень знатному римскому семейству. Пылкого нрава, решительный и отважный, он слыл красавцем и вызывал немало дамских вздохов. Лицо его с крупными римскими чертами красиво обрамляли длинные светлые волосы, бородка и брови у него были темно-русые, а синие глаза смотрели очень ласково. Прибавьте к этому обширную эрудицию, завораживающее природное красноречие и мягкий, проникновенный голос, и вы получите представление о том, каков был монсеньор Гуэрра.
Едва увидев Беатриче, он в нее влюбился. Девушка, со своей стороны, тоже прониклась к привлекательному прелату симпатией. Тридентский собор в ту пору еще не состоялся, а значит, духовным лицам было позволено жениться. Было решено, что по возвращении Франческо аббат Гуэрра попросит у него руки Беатриче, и отныне жизнь женщин, помимо радости, которую им доставляло отсутствие в доме хозяина и повелителя, украсилась мечтами о лучшем будущем.
На протяжении трех или четырех месяцев о Франческо ничего не было слышно, но потом он вернулся и в первую же ночь пожелал снова утолить с дочкой свои кровосмесительные капризы. Однако Беатриче была уже не та, что прежде: робкая и послушная девочка превратилась в оскорбленную молодую женщину. Просьбы, угрозы и побои не возымели никакого действия – Беатриче черпала силы и выдержку в своей любви.
Франческо обрушил свой гнев на супругу, обвинив ее в предательстве, и жестоко избил палкой. Лукреция Петрони была настоящей римской волчицей, пылкой как в любви, так и в отмщении: она стерпела все, но ничего не простила.
И вот через день или два к Франческо Ченчи явился аббат Гуэрра и почтительно попросил отдать ему в жены Беатриче. Гуэрра был богат, молод, родовит и красив, то есть обладал всеми преимуществами, дававшими ему право надеяться на счастливый исход дела. Франческо грубо выпроводил его. Однако этот первый отказ влюбленного не обескуражил. Аббат Гуэрра пришел к отцу возлюбленной во второй, а потом и в третий раз, настаивая на преимуществах этого союза. Наконец Франческо это надоело, и он заявил настойчивому жениху, что есть одна причина, по которой Беатриче не может быть отдана в супруги ни ему, ни кому-либо другому. Гуэрра спросил, что же это за причина. «Она – моя любовница!» – ответствовал Франческо.
Услыхав такое, монсеньор Гуэрра побледнел. Сперва он не поверил Франческо Ченчи, но, когда увидел усмешку, которой тот сопроводил свои слова, ему пришлось признать, что, сколь ужасным бы это ни казалось, это правда.
Три дня Гуэрра безуспешно искал встречи с возлюбленной, пока наконец ему не представилась такая возможность. Его последней надеждой было, что Беатриче опровергнет гнусные измышления своего отца. Она во всем призналась. С этой минуты у влюбленных не осталось надежды на счастье в этом мире – между ними пролегла неодолимая пропасть. В слезах они расстались, поклявшись вечно любить друг друга.
В ту пору женщины еще не замыслили ничего преступного, и эта история, возможно, не получила бы огласки, если бы однажды ночью Франческо не явился в опочивальню дочери и своей жестокостью не принудил бы ее к новому грехопадению, тем самым подписав свой смертный приговор.
Как уже было сказано, Беатриче была одним из тех созданий, которые способны как на самые светлые, так и на самые ужасные чувства; она могла как вознестись к вершинам совершенства и добродетели, так и пасть на самое дно порока. Она отправилась к мачехе и рассказала о новом оскорблении, жертвой которого стала. Рассказ ее пробудил в Лукреции воспоминания о всех надругательствах, которые ей самой пришлось стерпеть от мужа. Так, растравляя обиды друг дружки, женщины пришли к мысли, что Франческо нужно убить.
На этот смертоносный совет был призван аббат Гуэрра. Сердце его переполняли ненависть к Франческо и желание ему отомстить. Его отправили к Джакомо Ченчи, без которого женщины не желали ничего предпринимать, поскольку он был старшим сыном, а посему и главой семьи. Джакомо уговаривать не пришлось. Читатель помнит, сколько мук ему пришлось стерпеть по вине отца. К тому же за эти годы он успел жениться, и отец, этот непреклонный старик, преспокойно оставил его самого, жену и детей прозябать в нищете. Совет решили устроить в доме у монсеньора Гуэрры. Джакомо нашел одного наемного убийцу, Марцио, а монсеньор Гуэрра – второго, которого звали Олимпио.
У этих двоих были свои причины для совершения убийства: у одного – любовь, у другого – ненависть. Марцио находился в услужении у Джакомо и неоднократно имел возможность видеть Беатриче. Он влюбился в нее, ни на что не надеясь, однако, и будучи безмолвным, это чувство пожирало его душу. Узнав, что преступление, которое ему предлагают совершить, приблизит его к Беатриче, он согласился без раздумий.
Ненависть Олимпио к Франческо Ченчи объяснялась тем, что по вине этого сеньора Олимпио лишился места кастеляна в замке-крепости Рокка-Петрелла, располагавшемся в Неаполитанском королевстве и принадлежавшем князю Колонне. Едва ли не ежегодно Франческо Ченчи с семейством по несколько месяцев гостил в Рокка-Петрелле. Высокородный и великолепный князь Колонна часто нуждался в деньгах и не скупился на милости для своего друга Франческо, который позволял черпать их из своего кошелька. Случилось так, что Олимпио чем-то вызвал неудовольствие гостя, тот пожаловался князю, и незадачливому кастеляну указали на дверь.
Вступив в сговор, Беатриче, ее мачеха, Джакомо, аббат Гуэрра, Марцио и Олимпио встречались еще много раз, и каждый получил возможность высказаться. Вот на чем они порешили.
Близилось время, когда Франческо Ченчи, по своему обыкновению, должен был отправиться в Рокка-Петреллу. Олимпио, который хорошо знал эти края, вызвался собрать дюжину местных головорезов, ради денег готовых на все. Получив известие, что Франческо отправился в путь, они спрячутся в лесу, через который проходит дорога, и захватят его самого и всех домочадцев. Сумма выкупа будет огромной. Сыновей отправят за деньгами в Рим, и те, разумеется, не успеют их собрать к назначенному бандитами сроку. Франческо Ченчи умрет, однако никому и в голову не придет обвинить в соучастии его родню, и истинные виновники избегнут наказания.
Однако, сколь бы ни был хорош план, осуществиться ему было не дано. Когда Франческо покинул Рим, заговорщики отправили к затаившимся в лесу разбойникам гонца, но тот не сумел их разыскать. Не получив предупреждения, разбойники вышли на дорогу слишком поздно, и, конечно же, ничего из задуманного теперь исполниться не могло. Франческо целым и невредимым прибыл в Рокка-Петреллу. Бандиты, пошатавшись бесцельно по лесной дороге, поняли, что добыча от них ускользнула. Оставаться в местах, где они и так уже провели больше недели, они не захотели, а потому отправились на поиски более надежных заказчиков.