Глава 12
Алена сидела возле зеркала и глядела на меня с тоской. Нам на семнадцать нуль-нуль на презентацию салона, а у нас еще конь не валялся. Вчера ночью я так упахалась с доведением до ума интерьера, что сегодня еле встала, даже крылышки какое-то время были поникшими и слабыми. Пришлось лететь на ближайший луг и срочно отъедаться пыльцой и нектаром для восстановления сил. В итоге я вернулась в хату только к обеду вся желтая и замурзанная. А тут Алена со вселенской тоской разглядывает свой фейс и причитает по поводу мнимого прысчика, морщинки и чуть выгоревших волос.
— Ты чего? — удивилась я.
— И как я у таком виде до салону пойду. Рожа загоревшая, не выбеленная як у тех красоток, волосы почти белы, опять же на солнце повыгорали. Глазюки сини-сини, а не зелены, я к сейчас модньо, так кому я така нужна? — и главное вздыхает так жалобно-жалобно.
— Эй, мать, ты это кончай. Хандру будешь разводить, когда царицей станешь, а сейчас масса позитива и уверенности в себе. Запомни: ты самая обаятельная и привлекательная, мужики от твоего виду так и падают, и сами в штабеля укладываются, а ты идешь и не замечаешь! Поняла, с каким настроем нужно просыпаться? А то разнюнилась!
Ее лицо тут же разгладилась, Аленка приосанилась и разулыбалась. Вот что похвала с нами делает. Всего несколько добрых слов способны из самого махрового пессимиста хоть ненадолго сделать улыбчивого оптимиста.
— Ален, поворачивайся к зеркалу, нам еще нужно сообразить, как твою неземную красоту замаскировать, да и легенду тебе под внешность придумать.
— Га? Яку легенду?
— Какую-какую, нужно же тебе будет отвечать на вопросы приглашенных. А они очень заинтересуются, откуда такая неземная красота взялась. Здесь женщины дела ведут крайне редко, сама же знаешь. Но ничего, мы произведем тут революцию в умах отдельно взятого царства, я им еще идею феминизма не толкала.
Про феминизм Аленка переспрашивать не стала, я ей до этого успела прочитать лекцию по поводу роли женщины в обществе, чем сильно впечатлила и заронила некоторые новаторские идеи в ее светлую головку. Она после этого несколько дней ходила как пыльным мешком по голове ударенная, переваривая идею равенства полов. А итогом ее раздумий была фраза:
— Энто шо, я теперича жониха сама выбирать смогу, не как тятька с мамкой велят?
— Ален, — умилилась я. — Ты вообще о чем? Какой тятька с мамкой? Ты сирота!
— Ой, Фиалка, не тупи, — отмахнулась эта зараза. — Ну не кузнец, который крестный, а я сама. Я як ота хфемистка теперь могу выбрать маво Рикарду и мене нихто ничо не скажет. Я ж сободна женчина и маю право!
Ох, как потом долго я объясняла ей, что ты свободна только в той мере, пока твоя свобода не влияет на свободу другого человека. Даже это она переварила, правда не за один день, но осилила. Ох, что-то я отвлеклась. А у меня тут еще ее внешность и легенда не проработаны.
— Вот накрасить бы тебя как хинку. А шо, сделаем глазки поуже, волосики в черный цвет покрасим, оденем тебя в расписной халат. На все вопросы ты будешь улыбаться, кланяться и говорить «моя твоя не понимай», — я скептически ее оглядела и заметила, как Алена содрогнулась от возможной перспективы.
— Не надо хинкой, волосьев жалко, как же я отот черный цвет сведу, — расстроилась она.
— Тересийкой наверно тоже не стоит, тем более, что тут их прынцеска. Что же нам делать-то? А может мы тебя накрасим так, что и родная мама не узнает? А? Знаешь, как косметика природные черты лица меняет! Ух! Жаль, магии почти не осталось, а то бы я на тебя морок наложила, хоть это и вредно, но пару часиков ты бы потерпела. Но что уж говорить то теперь.
— А так чтобы родная мама не узнала, это очень страшно? — испугалась Алена.
— Да нет, не боись, уродство вредит бизнесу, будем делать тебя красоткой. Где там моя палитра?
Из пространственного кармана была извлечена косметика, которую я туда запихала, после первого Аленкиного бала. А вообще кармашек требует детальной чистки, я там уже пару лет не убиралась, только пихаю туда и пихаю. Последними вообще кареты вперла. Ну да ладно. Потом. Сейчас важнее настроиться на творчество. Я взяла в руки палитру с пудрами разных оттенков, румянами, тенями. Выжала нее несколько оттенков тонального крема, достала спонджики, кисточки, наколдовала светлячки для максимально яркого освещения Алениного лица и приступила к священодейству. Сперва откорректировала ей лицо, изменив овал, и сделав четче скулы, потом визуально уменьшила носик и увеличила глаза, бровки нарисовала в разлет, губы сделала чуть более припухлыми и чувственными. После того как навела красоту на лице, приступила к волосам, соорудив несложную, но приятную прическу. Всю это красоту закрепила каплей магии. Так, теперь платье. Нам нельзя повторяться, никаких красных платьев, после которых за нами пол города гонялось в поисках «отой самой мадамы с титьками». Шо делать? А? Не, белье тоже самое, а вот платье? Хотя, кажется, знаю. Алена не должна выделяться среди аристократов присутствующих на вечере хотя бы внешне. Иначе ее всерьез никто не воспримет, ну какая из нее будет совладелица солидного бизнеса, если она припрется в шароварчиках и легком топике как Тересийская жительница гарема.
Ладно, только платье я ей наколдую под стать бальным костюмам принцев, цвета ночного неба все в россыпи брульянтиков. Вопрос с платьем решился одним взмахом волшебного дрына, с каретой вообще было очень просто. С нашими-то запасами и не иметь на чем добраться? Ха! Не смешите мои вухи! Правда опять задействовала крысюков для создания коней и слуг, но ничего, животинки-то умненькие. Мы быстро загрузились в карету и выехали со двора.
— Ален, запомни, ты представитель торгового дома «Майбах», что в княжестве Майбах… Много слышала о замечательном Тридесятом царстве.
— Подожди, яке княжество? Де ты про таке чула? — изумилась она.
— Ален, хватит, переходи на нормальную речь, а то еще лопухнешься, а я ничего придумать не смогу чего это Майбахская бизнесвумен выражается как местная крестьянка.
— Ладно, Фиалка, о чем речь? Что за княжество, о котором я ничего не слыхала? — она томно обмахнула себя веером и захлопала опахалами ресниц.
— Так то лучше, можешь же когда хочешь. А по поводу княжества, я думаю, что народ просто побоится показать собственное невежество и все сделают вид, что такое княжество существует. А после того как они рассмотрят кареты, поверь, им будет не до тебя. В конце-концов, ты же едешь торговать не новым видом вооружения, а просто сверх комфортными каретами. Если попадется кто-то особенно дотошный, можешь сказать, что княжество находиться далеко на севере между вечными снегами и Сумрачным лесом.
— А если ко мне станут цепляться со всякими дурацкими вопросами? — она приняла очередную соблазнительную позу и сделала личико понаивнее.
— Улыбайся и всем заявляй, что это цеховая тайна и не подлежит разглашению, а там уж и я подключусь.
Мы добрались до места назначения меньше чем за час, вот что значит хорошая пара наколдованных рысаков, грамотно построенная карета и так уж и быть, нормальные дороги. Алена выплыла из кареты с грацией истинной аристократки. Она томно обмахнула себя веером, со скучающим видом осмотрела салон и царственно понесла себя вовнутрь. Вот откуда что берется? Недавно же еще была сиволапой, прыщавой крестьянкой, а теперь гляди аристократка в надцатом поколении. Главное чтобы разговаривала не часто, а то еще на чем-то проколется. Хорошо, если это спишут на эксцентричность, а если в ней почувствуют самозванку?
Алена вплыла в зал, да так и замерла в немом восхищении. И было от чего. Повсюду сверкали тысячи свечей, освещая непривычный для глаза жителей тридевятого сдержанный интерьер. Высокие окна были украшены светлыми портьерами, бежевые тона стен перекликались с вкраплениями мебели цвета металлик и черным мраморным полом. То там, то здесь медленно вращались огромные подсвеченные подиумы с выставленными каретами. Возле каждого из них стояли поясняющие таблички, возле которых сгрудились любопытствующие гости. Они переходили от одного образца к другому, перешептывались, цокали языками и пытались понять, сколько такое чудо может стоить, и смогут ли они себе это позволить.
В зале стоял мерный гул от сотен голосов. Вокруг гостей сновали лакеи с напитками и угощениями. Все выглядело на удивление цивилизованно. Здесь собрался цвет аристократии Тридевятого царства, даже иноземные послы пожаловали. Слава богу, не было приезжих принцесс, а то не знаю, как бы Алена сдержалась и не вцепилась кому-то в волосенки.
Алена подхватила бокал с легким вином и завертела головой в поисках дворецкого. Она заметила его в компании принца Алана и не долго думая, двинулась в их сторону.
— А, Елена, вот и Вы! — дворецкий обрадовался ей как родной. — Ваше высочество позвольте Вам представить совладелицу этого заведения Елену Никифоровну Парамонову.
Принц с восхищением оглядел Алену, уделив особое внимание пухлым губкам, линии декольте и пышным бедрам, которые не скрывала даже многослойная юбка. В его глазах мелькнуло одобрение и зажегся охотничий азарт.
— Какое прекрасное имя, — мурлыкнул он и заграбастал ее ручку, предусмотрительно затянутую в перчатку. — И что такому прекрасному цветку делать в торговле? Дебеты, кредеты, поставки, гросбухи, это же так скучно. Неужели Вы вместо балов и увеселений готовы всем этим заниматься?
Вот зря он это спросил. Алена после моей полуторачасовой лекции о роли женщины в обществе, настолько прониклась идей равенства полов, что не удержалась и толкнула пылкую речь в защиту умственных способностей прекрасной половины человечества. Принц, в начале заинтересовавшись, под конец стал позевывать и попытался свалить от юной Клары Цеткин тридевятого разлива. Но не тут то было. Алена со страстью свежеиспеченной феминистки вцепилась в рукав его камзола и продолжала вещать революционные для этого мира идеи. И сколько бы я не шипела ей на ухо, чтоб заткнулась и не позорила нас, ничего не помогало. Ее мог остановить на стезе просвещения только несущийся на встречу паровоз.