— На автостраде номер… — вещал диктор канала новостей, — возникла перестрелка. Как выяснилось, виновниками её были наркоторговцы, перевозившие большую партию нелицензированной «прелести». У бандитов не выдержали нервы — они схватились за оружие, опасаясь понести заслуженное наказание за контрабанду в особо крупных размерах. Но от наказания никому из них уйти не удалось. К сожалению, среди полицейских, а также среди водителей и пассажиров машин, находившихся в это время на шоссе, имеются жертвы. Подробности слушайте…
— У бандитов не выдержали нервы? — Хайк подозрительно посмотрел на Алана. — Какие они слабонервные! И потом, денежный штраф, тюремный срок и пуля на месте — это большая разница. Не идиоты же они, в конце концов?
— Ты правильно всё понял, — Алан был спокоен, но не улыбался. — Это я их попросил. Повезло — мне удалось засечь всплеск нечистой совести и страха всего за три машины от нас. Жаль, конечно, но что поделаешь…
— Что значит жаль? — не понял Хайк. — Кого жаль? Этих крыс? Видел я их в Трущобе, где они обделывали свои делишки с Трубогибом! Да им человека пришить — что чихнуть! Нашёл кого жалеть…
— Это люди, Хайк, — люди, а не крысы, — холодно ответил Старик. — И ещё там были другие люди, случайно оказавшиеся в недобрый час в плохом месте. Да, нам с тобой надо было прорваться, но… Я очень не люблю делать такой выбор, и дай тебе Вечнотворящий делать его как можно реже.
Алан молча допил кофе, потом подозвал официантку и расплатился за ужин.
— Деньги у нас есть, — объяснил он наблюдавшему за этой процедурой Хайку, — зачем же подставлять девчушку? Ведь хозяин-то повесит недостачу на неё — мол, сама виновата, надо было лучше считать! А разве она виновата, что к ней на огонёк забрели старый колдун с учеником да пожадничали, а?
Старик наконец-то улыбнулся — в первый раз после того, как они покинули город, — и Хайк решился задать ему вопросы, давно мучавшие мальчишку.
— Куда мы направляемся, Алан? И зачем? И где мы будем искать Мэй — ведь ты же мне обещал!
— Не всё сразу, — Алан в притворном испуге поднял руки. — Давай по порядку. Нам с тобой надо убраться из этой страны, и как можно скорее.
— Почему?
— Всё очень просто. Индиго — таких, которые сами по себе, — здесь уже не осталось. Во всяком случае, я их давно уже не встречал. Подобные тебе быстро становятся известными — они привлекают внимание своими сверхспособностями. Первыми эти способности обычно замечают родители, и многие из них тут же решают заработать на своих чадах — зря, что ли, рожали? И Попечители этим пользуются — они выкупают индиго, оформляя опекунство и соблазняя корыстолюбивых пап и мам внушительными суммами, которые те получат при отказе от родительских прав. А Попечители вместе с новым воспитанником получают хороший козырь — когда ребёнок узнаёт, что родители его попросту продали, словно собаку или кошку, он не испытывает к ним приступа пылкой сыновней любви.
— И что же, все родители вот так сразу и соглашаются? — не поверил Хайк.
— Не все. Но Попечители умеют убеждать — у них есть для этого разные… хм… методы. Правда, некоторые всё-таки не соглашаются, и тогда детей-индиго похищают.
— Попечители?
— Это делают ньюмены — Попечителям сподручнее действовать законным путём. Как ты думаешь, почему ньюмены напали на твой Приют? То-то. Зачем собирать детей-индиго поодиночке, когда можно забраться в чужую корзинку и опустошить её подчистую? Так что все индиго, так или иначе, попадают или к одним, или к другим. Скорее всего, ты последний, кого мне удалось найти. И нам надо уходить отсюда — система детектирования непрерывно совершенствуется, и скоро мы не сможем даже безбоязненно выйти на улицу. А стоит мне или тебе колдануть по серьёзному — сделать что-то, связанное с большим расходом энергии, — как нас тут же учуют ньюмены. Хорошо ещё, что они были слишком заняты, унося ноги после атаки Приюта, — иначе не я, а кто-нибудь из них разбудил бы тебя на пустыре.
— Ну и что в этом плохого? Они ведь тоже индиго!
— Индиго тоже люди, а люди — они разные, Хайк. Из твоего Приюта они увезли детей силой, не спрашивая на то их согласия, и при этом перебили кучу народу — по-твоему, это хорошо?
— Ты тоже не очень-то спрашивал моего согласия, — буркнул Хайк.
— Я тебя не держу, — усмехнулся Старик. — Если хочешь, дальше можешь идти один. Только, думаю, гордым одиночеством ты будешь наслаждаться очень недолго. Я просто хочу дать тебе возможность самому выбрать свою судьбу. И ты получишь эту возможность, как только мы доберёмся до цели нашего путешествия.
— А куда мы всё-таки идём?
— На юг. На севере холодно, и там нас никто не ждёт.
— А на юге ждут?
— На юге, — Алан не обратил никакого внимания на иронический тон Волчонка, — есть те, с кем можно найти общий язык. Я знаю — смотрел.
Хайк понял, что это значит. Он уже обратил внимание, что некоторые странновато звучащие слова Старика имеют другой смысл. Ведь «попросил» вовсе не означало, что Алан обратился к наркоторговцам с просьбой открыть огонь по полицейским и солдатам.
— А как же Мэй?
— Она у ньюменов, Хайк. Скорее всего, у Змеи, — так зовут одну из самых агрессивных предводительниц «истинно новых людей». В прямой драке нам с тобой вдвоём против них не выстоять. Нам нужны союзники, и мы их найдём.
— На юге?
— На юге. Однако время позднее. Надо отдохнуть — силы нам ещё ой как понадобятся. Мы ведь с тобой люди, пусть даже не совсем обычные, а не маги, живущие среди звёзд. Пошли спать — утро вечера мудренее. Есть такая пословица на этой планете… Только не пытайся мысленно звать Мэй — она вряд ли тебя услышит, а вот внимание ньюменов ты привлечёшь наверняка.
Хайк не стал спорить — он устал и понимал, что Алан прав. Не придал он значения и словам Старика о «звёздных магах» — уж очень это походило на сказку, — хотя эти слова ему почему-то запомнились.
Они шли на юг. Они меняли поезда и автобусы, а иногда действительно шли пешком, хоть такой способ передвижения был не слишком распространён в двадцать первом веке. И с каждым днём Хайк всё отчётливей понимал, что без Алана он просто потерялся бы в этой огромной стране с её сложными взаимосвязями между людьми. Это и неудивительно — детство Хайка прошло в уродливом замкнутом мире Трущобы, а потом он оказался в серых стенах Приюта. И ещё Волчонок всё сильнее привязывался к своему спутнику. Чутьё не обманывало мальчика-индиго — Старик излучал добрую силу, и Хайк верил ему.
Они шли на юг.
Гремучая змея грелась на солнце, свернувшись в кольцо. Она наслаждалась теплом и сытостью — охота была удачной. Змея дремала, но насторожилась, уловив лёгкое содрогание почвы. Это шли люди, а встречаться с ними змее не хотелось — против этого предостерегал весь её опыт. И змея заскользила прочь текучей металлической лентой и скрылась в зарослях жёсткой сухой травы.
— Вот так это выглядит, Хайк, — произнёс Алан, оглядывая раскинувшуюся перед ними унылую картину: песок, песок и ещё раз песок, кое-где пробитый ломким невысоким кустарником. — Из всех достопримечательностей — только кактусы. Но мы ведь с тобой не туристы, верно? Нам надо просто перейти границу.
— Сейчас? — деловито осведомился Волчонок. — Тогда пошли, чего зря терять время!
— Нет, — покачал головой Старик. — Подождём до темноты. От приборов она нас не укроет, а вот от любопытных глаз — вполне. А здесь этих глаз хватает, Хайк, — это только кажется, что южную границу никто не охраняет.
Они расположились в тени большого камня и стали ждать. Алан потряс пустую флягу, потом прикрыл глаза, и через несколько минут фляга в его руке заметно потяжелела.
— Хорошо, — сказал Алан, сделав глоток из запотевшего горлышка, — когда ты можешь вот так запросто заказать холодной чистой воды. Отыскать в этих местах источник я бы не смог.
Он передал флягу мальчику и прищурился, рассматривая тонущий в пыльном мареве горизонт.
— И ещё хорошо, что стражи границы в основном обеспокоены тем, чтобы никто не пришёл оттуда, а не ушёл туда. Там, — Старик показал в сторону юга, — не очень-то любят нас, гринго. Хотя ты-то на гринго не похож и запросто сойдёшь за местного жителя. А вот мне придётся надевать «маску» индейца.
— Границу охраняют люди?
— Есть и люди — на машинах и на вертолётах, — но в основном это делает электроника. Людям надо платить деньги — и хорошие деньги, поскольку здесь есть риск поймать пулю, — а электроника есть не просит.
— Так ведь операторам тоже надо платить!
— Видеокамеры подключены к Сети. Правительство выплачивает вознаграждение за каждого замеченного нарушителя — нелегальные иммигранты оттуда валом валят, — и для множества бездельников это стало своего рода спортом. Они сутками пялятся в мониторы в надежде получить приз и не требуют за это еженедельной зарплаты. Юг не любит Север, а Север боится Юга — боится, что в один не очень прекрасный день оттуда хлынет настоящий человеческий поток, сметающий всё на своём пути. Границу укрепляют, но лазейку найти можно — пока можно. Так что мы пройдём, Хайк, — индиго мы с тобой или нет?
И они прошли. Если кто из добровольных помощников пограничников и просматривал в это время транслируемые в глобальную Сеть изображения, его вряд ли заинтересовали два койота — крупный и чуть поменьше, — серыми тенями промелькнувшие по экранам. Койотов в этих пустынных местах хватает — эка невидаль! А скупой на похвалу Алан похвалил Хайка — опыт побега Волчонка из Приюта очень пригодился.
Из осторожности они держали «обманку» ещё целых два дня, сменяя друг друга. А потом они встретили древний джип охотника непонятно за чем, и молчаливый абориген без долгих уговоров довёз старика-индейца и мальчика-метиса до ближайшего городка, где беглецы смогли передохнуть.
Дальнейший путь показался Хайку калейдоскопом, причём далеко не разноцветным. Гватемала, Гондурас, Сальвадор, Коста-Рика — он слышал эти названия в Приюте на уроках географии, но не думал, что эти страны так похожи. Везде было одно и то же — откровенная нищета облезлых