Пока-пока!
— А… — робко произнёс Харви. — А как же это? — и он показал глазами на змейку на своём запястье. Стив молчал, но чувствовалось, что этот вопрос его тоже очень волнует.
— Спасибо, что напомнил, — Серпента зловеще усмехнулась, и Мэй поняла, что сейчас произойдёт.
— Нет! — закричала она. — Нет, нет, не надо! Не убивай их! «Как сказал тот воин, погибший на шоссе, — Разве мы можем уподобляться обезьяноподобным?».
— Они расскажут о нас другим несовершенным, сестрёнка Мэй, — нахмурилась Змея, — а до границы ещё далеко. Их нельзя оставлять в живых.
— Не расскажут! — настаивала Мэй, заслоняя собой посеревших парней. — Я заставлю их забыть обо всём, что они испытали за последние трое суток. Они если что и вспомнят, то не раньше, чем через несколько лет. А за это время многое может случиться… Серпента, не убивай их, пожалуйста, я прошу тебя! Они ведь всё-таки помогли нам, пусть даже не по своей воле!
Змея заколебалась. Мэй видела по её ауре, что Серпенте очень хочется отдать команду «Куси!» своим змейкам-убийцам, но в то же время мнение Мэй она не могла не принимать в расчёт — ведь девочка была ей нужна, очень нужна. И Серпента уступила.
— Ладно, — сказала она с неохотой. — Пусть живут. Благодарите эту девчонку, твари, и молитесь за неё! Впрочем, вы скоро забудете, кому обязаны своей никчёмной жизнью… Работай, сестрёнка. Оглуши их, и пойдём. Надо найти самолёт — нам надо на юг.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯГРЕМЛИНЫ
Джейк дотянулся до стоявшей на низком столике у ложа бутылки с коллекционным бренди, набулькал полстакана и выпил одним глотком. Привычка к крепким напиткам появилась у него давно, в те времена, когда он был ещё лейтенантом спецназа. «Добрый глоток виски, — говаривал его командир, — лучше всего прочищает глотку от набившегося туда песка пустыни. Расслабляться не только можно, но и нужно, особенно после того, как вдоволь пополоскал руки в крови. А транквилизаторы и стимуляторы — это для неврастеников и истеричных девиц, опасающихся нежелательной беременности».
Полежав с минуту, Блад чуть повернул голову и посмотрел на Стэрди. Она лежала с закрытыми глазами, но не спала — на губах «роскошной смерти» играла лёгкая улыбка.
— Ну, ты довольна? — негромко спросил Джейк. — Мы на вершине, а ты стала царицей, как и хотела. Клеопатра чешется от зависти в своём саркофаге…
— В первую очередь доволен должен быть ты сам, — Стэрди приоткрыла глаза. — Как там в том старом армейском анекдоте: «Думал ли ты, лейтенантик, что будешь спать с генеральшей?» А что касается вершины — приглядись, Джейк: лестница вверх только начинается, и у этой лестницы очень много ступенек.
Она протянула руку и ласково провела по щеке Блада тыльной стороной ладони.
— Так что пойдём дальше, генерал, — о, простите, как там тебя теперь надо называть: лорд-протектор, да? Стоять на месте — скучно…
«Это да, это верно, — подумал Джейк, — стоять на месте — оно как-то не с руки…»
Процедуру передачи генералу Джейку Бладу чрезвычайной власти в стране досужие журналисты тут же окрестили «коронацией», хотя внешне она не имела ничего общего с этим средневековым ритуалом — не было ни помпезности, ни огромного скопления людей, ни даже короны как таковой. Просто в один прекрасный день по всем информационным каналам прошло сообщение о введении в государственном аппарате в связи с чрезвычайной ситуацией в стране и мире новой должности — лорда-протектора, коим назначался генерал Блад. Звучало внушительно, тем более что кое-кто из недобитых умников даже знал: был уже один лорд-протектор по имени Кромвель четыреста лет назад, в Англии, и вроде бы он оказался крутым парнем.
Генерал был именно назначен указом президента с одобрения конгресса, а вовсе не ворвался во власть на бронемашинах, битком набитых солдатами-клонами, как осмеливались болтать злые языки, — легитимность на радость поклонникам «демократии» была полной. Впрочем, особо громко болтать побаивались — новоявленный лорд-протектор в борьбе с «генетической эпидемией» заслужил репутацию человека, не слишком склонного к шуткам.
Джейк не претендовал на внешние атрибуты власти — он хорошо знал цену всем этим декорациям. Зато Блад получил прямой доступ ко всем реальным рычагам власти, включая контроль над бюджетом, право вето на разрабатываемые и принимаемые законы, «ядерный чемоданчик» и пост верховного главнокомандующего всеми вооружёнными силами (была принята соответствующая поправка к конституции). Формально (для неискушённого наблюдателя) почти ничего не изменилось, но фактически вся полнота власти перешла в руки лорда-протектора и «спасителя нации» Джейка Блада.
Ничего не изменилось и по сути, просто теперь тайная власть Правителей избавилась от помех: отпала необходимость соблюдать ненужные формальности вроде голосований и дебатов. Машина осталась всё той же — Блад лишь модернизировал её и сделал гораздо более эффективной и быстродействующей.
Змея сбросила старую кожу, стеснявшую движения. Завершив боевую трансформацию, она покачивала своей треугольной головой, обводя немигающим взглядом планету. Тускло поблёскивала золотая чешуя, под которой переливались гибкие и сильные мышцы, — змея готовилась к броску, готовилась обвить кольцами весь этот мир и сделать его своим гнездом.
Да, генерал Блад имел все основания быть довольным — Стэрди была права.
«Ночные призраки» не приняли открытого боя, и это молчаливое признание ими своего поражения было объявлено победой генерала Блада. Великой победой, «достойной встать в один ряд с победами при Саратоге и Йорктауне[17]», как писала захлёбывающаяся от восторга пресса, был объявлен и ночной бой у автострады — единственное серьёзное столкновение армии с людьми-индиго.
На экраны страны вышли два новых фильма: «художественно-документальная» лента «Победитель демонов», имеющая так же мало общего с реальной биографией Джейка Блада, как костюмная мелодрама в античном антураже с настоящей историей, и эпический боевик «Раскалённое шоссе», в котором бравые солдаты доблестно сражались с прогрызающими танковую броню призрачными тварями и геройски погибали за свободу и демократию.
Однако Стэрди была права и в другом: захват абсолютной власти в одной отдельно взятой стране — это только начало. И лорд-протектор не собирался почивать на лаврах.
…Алкоголь действовал. И действовало горячее тело Стэрди — эта женщина прямо-таки генерировала зовущие флюиды. Джейк потянулся к ней, и она с готовностью ответила…
Спальня первого из Правителей таилась в подземельях Головного Центра, защищённая от всех мыслимых и немыслимых опасностей. Обнимая на своём огромном царском ложе «роскошную смерть», генерал медленно уплывал в дрёму, когда его вечно настороженное подсознание отметило некую странность.
Мягкий интимный полумрак спальни прорезала узенькая полоска света: раздвигалась одна из стенных панелей. А странность заключалась в том, что открывался запасной, тайный выход, ведущий к вертолётному ангару, расположенному на вершине горы. Об этом отнорке почти никто не знал, а его код-пароль был известен только самому Бладу и Стэрди. И тем не менее, именно этот потайной ход сейчас открывался — медленно и беззвучно.
Рефлексы опередили сознание. Джейк вырвал пистолет из специального углубления в изголовье раньше, чем успел понять, что за тёмный силуэт прорисовался в слабо освещённом проёме. Но лорд-протектор не смог поднять оружие — каменная тяжесть пригнула его руку к пышному ковру, устилавшему пол.
Алан шагал за Диего по чуть наклонному широкому коридору, уходящему вглубь. Эта галерея была парадной: её стены покрывала выполненная «под древность» роспись на темы мифов разных стран и народов, через каждые несколько шагов встречались каменные статуи звероподобных богов тольтеков и ольмеков.[18] Света здесь хватало: на стыке стен и потолка были установлены скрытые электрические светильники, хотя экзальтированные визитёры считали, что это работает магия. Коридор незаметно поворачивал и в конце выводил наружу, к выходу из Катакомб; протяжённость его была не слишком велика, но за время экскурсии, сопровождаемой ореолом мистики и многозначительно-таинственными комментариями гидов из агентства Мерседес, многим туристам зачастую казалось, что они прошли насквозь через сердце горы. Таковых не разубеждали — человек легче всего верит в то, во что хочет поверить.
Подавляющее большинство посетителей, прибывающих в Катакомбы за экзотикой, не знало, что кое-где в полутёмных нишах за спинами уродливых идолов находились проходы, ведущие во второй кольцевой коридор. В этом коридоре располагались жилые гроты адептов «горного братства», и сюда попадали немногие. А дальше в паутину узких ходов и тайных пещер из посторонних допускались вообще единицы: с ведома и согласия матери Эухеньи и только в сопровождении кого-нибудь из её молчаливых доверенных учеников.
Алан и Диего быстро добрались до середины парадной галереи. Там Рохо остановился, бросил быстрый взгляд на своего спутника, словно в последний раз задавая себе вопрос: «А правильно ли я поступаю?», а потом решительно шагнул в густую тень за выгнутой спиной громадного пернатого змея.
— Идёмте, Алан, — негромко сказал он, — нам сюда.
Узкая каменная щель показалась Алану тёмной после хорошо освещённого парадного коридора, но глаза Старика быстро привыкли к рассеянному голубоватому свечению. «Хм, — подумал он, — а вот это уже настоящий магический свет, хотя на первый взгляд он таковым не кажется. Хорошо сделано — у них здесь есть очень способные мальчики и девочки…». Алан ощущал пульсацию энергии, свободно текущей сквозь пласты базальта, и чувствовал: этой энергией здесь умеют управлять. «Жаль, — подумал он, — сколько времени потеряно зря. Мне надо было придти сюда ещё лет десять назад, а может быть, и раньше. Но что толку сожалеть об этом: хорошо, что я всё-таки сюда пришёл…».