– Ого, ты даже выше как-то стал в походной форме, – улыбаясь, пропела Марина. Кристина же ничего не сказала, а просто смотрела с блуждающей улыбкой и буквально пожирала его глазами. Саше даже стало немного неуютно. – Теперь, лейтенант, в бункер, данные копировать.
– Нужно будет кабель передачи данных найти, – оживилась медсестра. – Чтобы присоединиться на- прямую.
– Можно подумать, что остались какие-то другие варианты, – хмуро сказала Марина. – Беспроводная связь в бункере, конечно, есть, но не напрямую с базой данных.
Когда они спустились на десяток метров вниз, последовательно пройдя через несколько гермодверей и меняя лифты, то оказались в более чем просторном холле бункера Дальневосточного военного округа. Удивительный сплав науки и усиленного милитаризма новой России сделали это место возможным и поистине потрясающим.
Рассчитанный более чем на три тысячи человек, бункер обладал всеми необходимыми средствами для выживания в горниле ядерной войны, в случае падения метеорита, эпидемии и почти любой другой угрозы. В разумных пределах, естественно. Хотя на территории России было всего несколько таких бункеров, каждый из них должен был обеспечивать существование человечества. Ходили слухи, что самый крупный находился в городе Мирный, в старом алмазном кратере. Якобы он был рассчитан на проживание ста тысяч человек.
– Нам на шестой уровень вниз, – спокойно проговорила Марина. Судя по ее виду, она была тут уже не в первый раз. А вот Саша вместе с Кристиной зачарованно оглядывались по сторонам.
– Давно ты тут освоилась? – спросила медсестра у адъютанта.
– Как к вам его привезли, так я тут и сижу, – пожала плечами девушка. – Круто, конечно, но я бы не сказала, что уж очень полезно. Я здесь практику прохожу, а дальше будет корабль и одна из колоний. Эти бункеры строили как прототипы марсианских подземных баз. Так что я здесь привыкаю к будущей профессии.
– Мы еще океаны не освоили, а все лезем на другие планеты, – заметила Кристина. – Не думаешь, что это несколько нелогично?
– Нет, на дне океана условия хуже, чем на Марсе, – улыбнулась Марина. – И там и там, если выйдешь наружу без подходящего скафандра, смертность одинаковая – сто процентов. Только на Марсе проще делать базы. Да и скафандры, чего уж таить.
– А ты видела, что на дне океана? – спросил никогда этим особенно не интересовавшийся Саша. – Там же огромное давление, но все равно кислород есть, его из воды можно получать.
– На Марсе тоже кислород есть. Как и вода. А если сбросить туда с десяток астероидов, то человечеству хватит на сотню-другую лет. А можно и не останавливаться, а бомбардировать его постоянно, – заметила Марина, но потом загрустила. – Это, кстати, один из планов. Был.
– Почему был? – аккуратно переспросил Александр.
– Ты статистику смертей видел? Как думаешь, почему с вами встречался подполковник, а не генерал? И не один из полковников?
– Не знаю. Может, они слишком заняты?
– Они мертвы. Все. Весь руководящий состав, что был наверху, все погибли. Вообще почти все военные, – тяжело вздохнула Марина. – Смертность во время теракта среди обычного населения составила девяносто процентов. И только один процент не получил ранений. У остальных девяти разной степени тяжести повреждения мозга. У нас же выкосило девяносто пять процентов личного состава. Все.
– Пипец, – только и смог произнести Александр.
– А что с остальными пятью? – спросила Кристина. – Сколько из них пострадало?
– Среди наших нет пострадавших: либо погибли сразу, либо выжили, – ответила адъютант. – Те, кто был в это время под землей, целы. А вот те, кто на поверхности… В общем, они уже по пакетам сложены. Повезло, что так удачно учения шли. Иначе бы все снаружи сидели.
– Да уж. Повезло, – прикрыла ладонью глаза медсестра. Оставшийся отрезок пути они молчали. Каждый думал о своем: о родственниках, друзьях. О смерти.
– Пришли, – сказала Марина, останавливаясь перед дверью с громкой надписью «Терминальная». – Эй, парни, у меня для вас клиент.
В комнате было несколько человек, сидящих за мониторами. Они быстро что-то строчили, правили и вообще не выглядели как люди, пережившие апокалипсис, скорее как те, кто о нем узнает из новостей.
– Что бы вы ни принесли, оставьте это в углу, мы потом посмотрим, – сказал один из сотрудников, не оглядываясь.
– Я кому-то щас бошки откручу! – гаркнула девушка, и тогда, наконец, на них обратили внимание. – Вот этому парню нужно закачать библиотеку в имплантат. По максимуму всего полезного, но так, чтобы мозги не вскипели.
– Слушай, космонавтка, чего тебе от нас-то надо, пусть подключается и качает.
– У него только проводная связь, – уточнила девушка. – Вай-фай у него не работает.
– Сколько раз можно тебе повторять? Вай-фай умер в тридцатых! Это атавизм и жаргонизм!
– Да какая, к черту, разница?! Кабель дайте и доступ.
– Ладно, – сказал не то программист, не то администратор. По-военному, просто инженер сетей связи. – Иди сюда, будем у тебя в мозгах ковыряться. – Александр послушно подошел и сел на предложенный стул. – Значит, так, я тебе открою доступ ко всему не секретному. Ты ж у нас лейтенант? Ну, вот и получишь полный курс всех специальностей. Что еще?
– Еще мне нужно вождение и ремонт, по максимуму.
– Ладно, закачаем. Еще?
– Еще ему нужен будет углубленный курс первой помощи, – заметила Кристина. – Желательно хирургии и общей медицины.
– Долбанулись, – пробормотал инженер. – Короче, лейтеха, я тебе сочувствую, но закачаю по полной программе. Судя по всему, сейчас рук всем и везде не хватает.
– А вам-то чего не хватает? – удивилась Марина. – Вы как сидели тут, так и сидите, в вашей жизни ровным счетом ничего не поменялось.
– Ну как сказать, – инженеры переглянулись. – Вот если гипотетически у нас есть связь с сетью, но она вся оккупирована вирусом, и мы не можем его отключить, что бы ты сделала?
– Не подключалась бы, – ответила девушка.
– А ты, парень?
– Подключался бы с того, чему вирус не навредит, – пожал плечами Саша. – Не обязательно же всю сеть задействовать, для начала можно один сервер, чтобы не через УДИ.
– Правильно мыслишь, – кивнул инженер. – А теперь опять-таки гипотетически, если бы вирус внезапно исчез, весь и сразу. Ты бы подключился?
– Да, – кивнул лейтенант. – А в чем проблема-то?
– А проблема, дорогой, в том, что ты не думаешь, – усмехнулся инженер. – Вирус не мог исчезнуть сам, а значит, его кто-то победил. Или что-то.
– Вы сейчас на что намекаете? – удивленно спросила Кристина. – На искусственный интеллект, что ли?
– Именно на него, – кивнул инженер. – Больше никто с этой задачей не справился бы. Так что я даже не знаю, что будет, когда мы ретранслятор запустим.
– Да что он может плохого сделать? – удивилась Марина. – Постой, а не он ли вирус запустил по всему миру? Ведь мог искусственный интеллект взбунтоваться против человечества и начать атаку по всем нам через УДИ?
– Фантазерка, – улыбнулся мужчина. – Вот что значит семнадцать лет. Сама наивность. Нет, дорогая. ИИ на такое принципиально не способен. Он дружественен к человеку по умолчанию. Их такими создают, чтобы не могли ничего подобного сотворить. Так что нет, это дело рук человеческих. Сами, все сами.
– Ну а чего вы тогда боитесь? – не понял Саша. – Если он дружественен, просто включите его в вашу сеть, да и все.
– Тут есть такой маленький нюанс, что он может быть проводником для спецслужб другого государства. А люди друг к другу совсем не дружественны, я думаю, ты и сам это прекрасно знаешь. Недаром же учился пять лет.
– Да, о том, что люди могут делать, я наслышан, – проговорил Александр. Он и правда был наслышан, у них вели курс боевой психологии и психотерапии, чтобы на поле боя солдаты не удивлялись и не сходили с ума от возможного кошмара. Такой превентивный курс сводил ПТС почти на нет.
– Вот то-то и оно, – сказал инженер, отворачиваясь к экрану. – На, держи провод, сейчас мы тебя прокачаем. – Александр взял кабель и примкнул его к шее. – Так, подключился. А чего это у тебя индивидуализация не сделана?
– У него сбой прошел, когда вставляли имплантат, – начала было Кристина, но ее остановили жестом руки.
– Фамилия, имя, отчество, звание, дата рождения? – спрашивал инженер, быстро вводя информацию, которую сообщал Саша. – Вот так. Я дополнительно закачаю тебе пару боевых бустов. Но применить их ты сможешь, только когда прокачаешься. Есть у меня ускорение движения, бьет током по мышцам, увеличивая сокращаемость, болят потом, что пипец. Называется просто «Ускорение» или «Рывок». Дальше есть прицельный комплекс, автоматически адаптирующийся под оружие, которое у тебя в руках, «Соколиный глаз» или «Марксмен», у нас еще до «Глаз» сокращают. Дальше, есть выброс допомина и эндорфина. Вместе они настолько ускоряют твое восприятие, что кажется, будто время замедлилось, замечательная штука, крайне советую. Называется «Хронос». Ну и последнее – это «Силач», адреналин в чистом виде. На короткий промежуток делает тебя ну о-очень сильным.
– Здорово, – восхищенно сказал Саша. – А почему они в стандартную сборку не входят?
– Входят, почему нет, – пожал плечами инженер. – Просто они активизируются автоматически: либо по приказу командования, либо в экстренных ситуациях. Учитывая, что у тебя имплантат поврежден, я тебе настрою ручное управление, сделаю иконки и мысленную активацию.
– Про побочные эффекты не забудь сказать, – прервала хвалебную речь Марина. Тот замялся. – Он не вспоминает о них не просто так. За каждый вызов боевых навыков ты будешь расплачиваться изрядной долей здоровья. Во время адреналинового выброса страдает сердце и рвутся от нагрузок мышцы и сухожилия, от допомина угнетается мозг, от эндорфина снижается критическое мышление, от ускорения получаешь внутренние микротравмы и так далее и тому подобное. В общем, это только на самый крайний случай.
– Весело, – пробормотал Александр. – А зачем их тогда вообще оставляют?