Скрагклык повернулся к дуардину рядом с ним и, пытаясь топать ногой в такт с музыкой, попытался перекричать шум и гам вокруг.
— Как твая думать, какойским путём наша пойти?
Коротышка нахмурился, сложил ладонь рупором и приставил её к уху. Скрагклык закричал ещё громче, попытавшись говорить как дуардины.
— Како-ойским путё-ом тво-о-оя ду-у-умать мы по-ойдё-ом?
Дуардин рассмеялся. Схватил кружку с проезжавшей мимо тележки и сунул её Скрагклыку, расплескав пену через край.
— Вот этим! — закричал он.
Скрагклык натянуто улыбнулся и взял кружку в руки. Но дуардин продолжал смотреть на него. «Он увидел меня, — снова запаниковав, спохватился Скрагклык, — он догадался, кто я такой». Но потом сообразил, что дуардин просто не понимал, почему Скрагклык до сих пор не выпил своё пиво.
Он тяжко сглотнул, поднёс кружку к губам и начал пить. Пиво оказалось не таким уж плохим на вкус, как он думал. У напитка был какой-то дрожжевой и землистый привкус, напомнивший ему брагу, которую готовил Кривоспин из нарубленных кусочками млечников. К своему облегчению Скрагклык смог выпить всё до конца. И гордо показал коротышке пустую кружку, как доказательство того, что он не оставил ни капли.
Коротышка, однако, неправильно понял его жест и передал Скрагклыку новую полную кружку. И снова смотрел на него, улыбаясь своим полным разбитых зубов ртом в пропитанной пивом бороде. Второй раз Скрагклык чувствовал себя более уверенно и опустошил кружку в несколько быстрых глотков. На этот раз напиток показался ему гораздо приятнее, и, проглотив осадок со дна кружки, он ощутил приятную лёгкость, разливавшуюся по телу.
— Напоминает брагу из шляпочных хлопьев, — пробормотал он.
Коротышка покачал головой, не способный расслышать его слова из-за громогласного пения. И передал Скрагклыку третью кружку. На этот раз он принял её с охотой. Чем больше он пил, тем меньше страха испытывал и становился всё более уверенным, что его не обнаружат. Пиво позволяло ему чувствовать себя как настоящий коротышка. Он на самом деле испытывал странное чувство товарищества с этим дуардином, радостно улыбавшимся каждому его глотку.
Десять минут спустя Скрагклык выпил уже шесть кружек и, пошатываясь, пробирался сквозь толпу, опираясь на плечо коротышки. Он испытывал приятное головокружение и, к своему изумлению, обнаружил, что слова в дуардинских песнях начали обретать смысл. И он даже стал напевать их.
Коротышку звали Кнут, и он притащил его к длинному столу со скамьями, на которых сидели горланившие песни пьяные дуардины. Они плюхнулись на свободные места и начали пить с таким усердием, что Скрагклык напрочь забыл, с какой целью он пробрался в город. Он думал только о том, какая уморительная получилась ситуация. Он, шаман Зловещей Луны, радостно выпивал с коротышками, которых собирался уничтожить.
— Я тебя уважаю, Орнольф! — орал Кнут, стукая своей кружкой о кружку Скрагклыка.
— Я Скрагклык.
Улыбка замерла на губах Кнута.
— Скрагклык? Звучит как имя какого-то грота.
— А я и есть грот, — истерически захихикал Скрагклык.
Кнут уставился на него. А потом взорвался утробным смехом, хлопнув Скрагклыка по плечу.
— Грот! — он начал биться лбом об стол.
Он поднял взгляд на Скрагклыка и, всё ещё трясясь от хохота, выдавил:
— Я тоже. Я — король гротов!
— Лунакороль! — рассмеялся Скрагклык.
— Ага! — Кнут прыснул, и у него пиво полилось через нос. — Лунатиков король! Король лунатиков! Я — Король лунатиков! Объявляю войну своим мозгам! — он захватил в охапку пивные кружки и потянул их к себе, задев в процессе локтем сидящего рядом коротышку и разлив его пиво. Коротышка был в богато украшенных золотых доспехах и был из числа охраны слепого короля. Он поднялся со своего места и сердито глянул на Кнута.
— Это было моё пиво, — сурово произнёс он.
— А я король лунатиков! — крикнул в ответ Кнут, продолжая хохотать.
Коротышка вмазал кулаком Кнуту по лицу. Кнут отлетел в Скрагклыка, и они оба повалились на пол, опрокинув тележку с кружками и вызвав целый хор возмущённых возгласов. Кто-то ударил коротышку в золотых доспехах, и пролилось ещё больше пива.
Как и все гроты Скрагклык с рождения обладал молниеносным инстинктом самосохранения. Даже пьяному ему хватило ума тут же откатиться в сторону и, шатаясь, ринуться прочь от стола, вокруг которого уже кипела жаркая драка. Коротышки налетали друг на друга, и по залу пронеслась настоящая буря из разлетавшихся пивных кружек и тумаков. Звуки пения сменились выкрикиваемыми ругательствами и хрустом ломаемых носов. Скрагклык уклонялся, как только мог, проскакивая сквозь свалку и пытаясь добраться до пустого угла. Но прямо на бегу его заплетающиеся ноги умудрились зацепиться одна за другую, и он полетел носом вперёд, врезавшись в затылок ещё одного коротышки, от чего тот уронил своё пиво.
Коротышка, яростно взревев, крутанулся на месте, и сердце Скрагклыка сжалось, потому что это был сам огненный истребитель. Он хотел было извиниться, но камнедробительный кулак впечатался ему в лицо, отправив в полёт через весь зал. Перелетев через нескольких коротышек, он рухнул в гущу дерущихся вокруг той самой скамьи, на которой он прежде сидел.
Скрагклык больно ударился головой и растянулся на полу, но, не мешкая, откатился в сторону и оказался нос к носу с Кнутом. Лицо дуардина было всё в крови, а кожа вокруг левого глаза уже начала темнеть, приобретая вид внушительного синяка, но он рассмеялся, увидев Скрагклыка, выплюнул выбитый зуб и протянул ему одну из кружек, которые очевидно затащил под стол. Скрагклык посмотрел на него, не веря своим глазам, но потом понял, что ничего лучше им сейчас всё равно не придумать, и, взяв предлагаемое пиво, залпом выпил его.
Пока драка вокруг стола всё накалялась, Скрагклык и Кнут продолжали пить, по-товарищески опираясь друг на друга, пока, после очередной выпитой кружки, Скрагклык, наконец, не отрубился.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Скрагклык наслаждался ощущением темноты, навалившейся на него и заполнившей мысли тёплой, успокаивающей тишиной. Но внезапно он осознал, что не может сделать ни вдоха и задыхается. Он засучил руками и ногами и вырвался на поверхность Плачущего Ручья.
— Вон он! — вскричал Кривоспин, поспешив к берегу, и словно спасательную верёвку выбросил к нему одно из своих щупалец.
Из сумрака выскочили Смердоглаз вместе с остальными и сгрудились вокруг Кривоспина.
— Узнали ли вы какойский нас ожидает путь? — первым спросил Лорд Зогдракк.
— Нет, — выдохнул Скрагклык. Несмотря на то, что сейчас он был в своём теле, чувствовал он себя всё ещё опьянённым. Ему с трудом удавалось концентрироваться на фигурах на берегу ручья.
— Ещё нет, — он потянулся через вязкую жидкость, пытаясь ухватиться за протянутое щупальце Кривоспина, но безуспешно. Казалось, ручей нарочно удерживал его на одном месте. И как бы сильно он не старался дёргать ногами, они едва шевилились.
— Ныряй снова, — прохрипел Смердоглаз. — Нам нужно знать их путь, если наша хотеть украсть альву.
— Да, я тут зоггано тону! — закричал Скрагклык, разозлённый небрежным тоном Смердоглаза. — Я не хотеть обратно! Как долго я быть там? Час?
Все закрутили головами.
— Твоя быть в ручей несколько мгновений, — ответил Кривоспин.
— Это просто гнилушки мутят твоя башка, — сказал Смердоглаз. — Твоя погрузиться всего на минутку, а ручей давать твоя много часов наблюдать. И не боись утонуть.
Кривоспин согласно закивал.
— Обещаю, если твоя будет долго не всплывать, я прийти и выловить твоя.
Все выжидательно смотрели на Скрагклыка, а он, продолжая бултыхать ногами, глядел на них в ответ.
— Да, облунись оно всё, — в итоге пробормотал он. — Лучше бы всё зоггано получицца, — с этими словами он перевернулся и нырнул в чернильно-чёрную жидкость.
Трапезный зал был наполнен храпом и стонами. Скрагклык приподнялся на локте и выглянул из-под стола. Большая часть коротышек валялись без чувств на скамьях, залитых пивом и кровью.
В зале мерцал свет, и, продрав глаза, Скрагклык увидел, что тут не все были без сознания. Недалеко от того места, где он лежал, у края длинного стола стоял огненный истребитель, разговаривавший со слепым королём. Несмотря на всё выпитое ими пиво, они оба совсем не выглядели пьяными. Вместе с несколькими другими коротышками они склонились над картой. Убивная альва тоже была с ними, и ещё — кто-то высокий, кого Скрагклык никак не мог разглядеть в мерцающей полутьме.
Он попытался подняться, но какая-то давящая сверху тяжесть мешала двигаться. Ему понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что придавившая его к полу масса из доспехов и подсохшей рвоты на самом деле была Кнутом. Скрагклык отпихнул храпевшего дуардина в сторону и выполз из-под стола. В зале не было естественного освещения, поэтому невозможно было сказать, сколько прошло времени, но исходя из того, в каком глубоком отрубе находились все коротышки, он прикинул, что попойка и драка кончились уже довольно давно. Скрагклык выругался сквозь зубы и, пошатываясь, поковылял к группе вокруг слепого короля. А что, если он уже пропустил обсуждение их плана?
Подойдя к столу, Скрагклык облегчённо выдохнул, увидев, что коротышки всё ещё изучали карту, на которой один из них начертил красными чернилами линии. Никто из собравшихся даже не глянул в сторону Скрагклыка, когда он к ним присоединился. Все слушали, что говорил коротышка, облачённый в такие же богатые доспехи, что были у слепого короля, и который, судя по всему, хорошо разбирался в картах.
— На вот этом перевале, — говорил он, указывая точку на карте, — там, где Хольмкель Свинцовый Кулак убил Кобальтового Змея, можем столкнуться с неприятностями. Все близлежащие вершины захвачены зеленокожими.
— Ерунда, Тиальф, — покачал головой слепой король. — У нас же есть зонбек у Вальдрахского перевала. Капитан Рагни удерживает те высоты.