— А делать-то что?
— Что? Ты его номер телефона сканировал?
— Мобильника?
— Дебильника, такого, как ты, — едва не взорвался первый вундеркинд, старший в этом экипаже.
— Еще в Париже, когда он тер со своим кентом.
— Вот и набери его мне.
— Слышь, братела, — донеслось из динамика мобильного телефона.
— Чего надо? — спросил Владимир, прекрасно понимая: такой звонок не мог быть случайным.
— Ты там вроде пособачился с «носорогами»? — продолжал невидимый собеседник.
— Тебе какое дело?
— Да в общем-то никакое. Только они сейчас идут к тебе в гости. Как говорится, вооружены и очень опасны. А уж какие злые…
— Сколько у меня времени? — спросил Шатун, большим пальцем правой руки снимая предохранитель со «штеера».
— С учетом того, что лифт в вашем хаузе не работает со времен царя Гороха, твой лимит две, от силы три минуты. Решай сам, как это время лучше всего использовать.
— Спасибо, — неожиданно произнес Панчук и услышал соответствующий ответ:
— Кушай, не обляпайся.
Две минуты — отрезок времени, почти ничего собой не представляющий и в то же время для подготовленного человека в экстремальной ситуации огромный резерв для того, чтобы подготовиться к встрече нежданных гости.
Оделся Панчук, как в старые добрые времена курсантской бытности, за сорок пять секунд, одновременно успев сообразить, что устраивать «Бородинское сражение» по месту жительства глупо. Верный шаг к тому, чтобы засветиться перед теми, кто его уже давно ищет, перед Интерполом.
Значит, надо уходить… Владимир огляделся, понимая, что незваные гости не будут церемониться с входной дверью, значит, некоторое время в квартире будет «день открытых дверей». Поэтому следовало определить невосполнимые ценности. К таким, пожалуй, относилась только компьютерная система, отвечающая за телефонную связь. Но, к счастью, о чем-либо подобном он подумал давным-давно, и электронное оборудование было установлено в прежней кладовке, где теперь стояла бронированная дверь с кодовым замком, замаскированным под часть стены в прихожей, просто так ее не обнаружишь.
Значит, можно уходить налегке. Сунув пистолет в подплечную кобуру и надев пальто, он бесшумно вышел на балкон, не забыв прикрыть за собой дверь. Перебравшись через перила, Владимир мощно оттолкнулся и прыгнул вниз в сторону балкона соседнего подъезда в тот самый момент, когда дверной замок был разбит двумя приглушенными выстрелами.
В прыжке фалды его пальто взлетели в разные стороны, он был похож на летящего Бэтмэна. Несмотря на свои внушительные габариты, приземлился Шатун на соседний балкон легко и бесшумно, как учили… И тут же настойчиво постучал в стеклянную дверь.
Через минуту дверь распахнулась, и в темном проеме появилось помятое женское лицо с закрученными на бигуди волосами неопределенного цвета.
— Что вам нужно, мужчина? — спросила дама, еще не окончательно разомкнув веки и дохнув смесью алкогольных паров и чесночной колбасы.
Услышав голос соотечественницы, Владимир широко улыбнулся и негромко прогундосил: — Я это, типа, к Вике в гости, — наобум назвав распространенное женское имя.
— Вика в соседнем номере, — по-прежнему не пытаясь окончательно проснуться, автоматически ответила соотечественница.
— Тогда пардон, ошибся дверью, — ответил Панчук. Прошествовав мимо дамы через комнату, он открыл дверь и скрылся в полутемном коридоре.
Оторваться от преследователей — половина дела, необходимо как можно больше увеличить разрыв.
Быстро выйдя на лестницу, Шатун стал не торопясь пускаться вниз, помня, что запоминаются люди суетящиеся и спешащие. На спокойных никто не обращает внимания.
Каблуки стучали по ступенькам, ладонь скользила по перилам, мозг работал в заданном направлении.
Панчук понимал: раз на него вышли во второй раз, значит, взяли за холку крепко. Что же является привязной к его особе, машина или мобильный телефон?
«Но кто же меня предупредил?» — от неожиданно помнившейся мысли Шатун остановился. В этом цивилизованном мире друзей у него не было, в основном временные партнеры и заказчики. Люди, для которых он после выполнения той или иной миссии становится абсолютно безразличен. Значит, враги… судя по используемым в телефонном разговоре выражениям, это были уголовники. «Пристяжь Бушлата», — догадался Владимир, у этой публики тоже были претензии к нему. Зачем же они его предупредили? Все можно объяснить весьма просто: чтобы увести от конкурентов и взять самим в другом месте (хотя бы на выходе из этого подъезда).
Дойдя до первого этажа, Шатун остановился. Сперва он вытащил из кармана куртки черный прямоугольник мобильного телефона и небрежно засунул за батарею отопления. Затем, круто развернувшись, зашагал по коридору мимо пронумерованных дверей.
Пройдя с десяток метров, он наконец остановился и негромко постучал в ближайшую дверь с блеклым порядковым номером.
— Чего надо? — снова зазвучал родной язык. Но на этот раз вместо изрядно потрепанной дамы его встретил агрессивно настроенный небритый субъект в растянутых спортивных штанах неопределенного цвета и застиранной нательной майке, туго обтягивающей глобусообразный живот. Грозно глянув на незнакомца, субъект устрашающе выпучил воспаленные, красные глаза и недовольно рявкнул:
— Чего тебе надо, бес?
У Шатуна не было времени пояснять ситуацию. Короткий удар в выпирающее пузо сбил дыхание. Оттолкнув в сторону согнувшегося пополам мужика, Владимир вошел внутрь, услышал сопение и приглушенный храп еще с полдюжины мужских глоток, но это его нисколько не озадачило. Пройдя через комнату, он открыл окно, выходящее на противоположную сторону дома. Затем взобрался на подоконник и тихо сказал лежащему субъекту:
— Ты бы, мужик, окно прикрыл. Просквозит.
Глава 7 Русский Джеймс Бонд
Панцирь внимательно посмотрел на стоящих перед ним вундеркиндов и презрительно сплюнул. И чего в них дядя нашел? Ни кожи, ни рожи, ни бицепсов, ни роста как у него или его пацанов.
— «На хрена ему эти дистрофики? — так размышлял Андрей. — Говорит, в отличие от меня, они головастые. Тоже мне достоинство, головастики, болотная срань».
Он еще раз сплюнул, потом с раздражением произнес: — Так что, свинтил от вас медведюга? — Это он от армян свинтил, — ответил первый вундеркинд. — А мы его как держали, так и продолжаем держать на коротком поводке. Даже несмотря на то, что он бросил свою машину и «трубу». Все равно от нас никуда ему не деться.
Первый номер немного преувеличивал успехи их трудового коллектива, у Шатуна был реальный шанс уйти от обеих преследующих его бригад, но неожиданно вметался в судьбу случай.
В тот момент, когда Шатун выбирался из окна первого этажа, второго вундеркинда организм погнал из микроавтобуса справлять малую нужду.
Как культурный человек, компьютерный гений решил найти за угол, вот тут-то он и увидел беглеца.
А дальше, как говорится, дело техники проследить, куда тот направится.
Шатун сперва остановил такси, потом пересел на маршрутный автобус, все это время вундеркинд висел у него на хвосте как привязанный. И, благодаря своему мобильнику, постоянно держал старшего их «экипажа» в курсе происходящего.
— Ну, и где он сейчас? — спросил Андрей, подозрительно прищурив глаза.
— Полчаса назад Шатун сел на междугородный автобус на Дрезден, — отчитался вундеркинд.
— Ты смотри, даже такие головастики, как вы, могут сгодиться, — великодушно произнес Панцирь, но в ту же секунду его лицо вытянулось. — Почему на Дрезден, он должен ехать на Варшаву. Так ближе к России.
— Может, этот фраер нам арапа заряжает? — подал голос один из братков Панциревой пристяжи. — Типа, в Россию, на родину, а сам к чехам в Прагу рванул. Заляжет на дно, сменит ксивы, немного подождет, пока мы, будем тыкаться во все стороны. А потом… потом хоть в Россию, хоть в Гондурас.
— Я ему устрою Гондурас. Он у меня сам станет Гондурасом! — взревел Андрей. Злость и желание реабилитироваться за прошлый промах создали взрывной мощности коктейль.
Панцирь оглядел собравшихся возле него братков и, сплюнув сквозь зубы, важно произнес:
— Значит, так, цепляемся в холку и как только… так сразу.
— Живьем брать? — спросил вундеркинд. В отличие от обычных битюгов, он был гораздо больше осведомлен о задумках пахана.
Племянник зло глянул на специалиста по электронному шпионажу, но сдержался и спокойно добавил:
— Естественно, живым. Хотя если при захвате что-то случайно ему сломаете или прострелите какую-нибудь конечность, кроме головы, — нарушением приказа это считаться не будет.
Боевики радостно заржали, прекрасно понимая намек бригадира. Пусть только Шатун им попадется, уж они ему ребра пересчитают, в этом сомневаться не приходилось.
— Тогда по коням, — скомандовал Панцирь и, строго глянув на своих подчиненных, предупредил: — Только смотрите, сейчас никакого хипежа. Не хватало, чтобы и местные «мусора» нам на хвост сели.
Три черных «Чероки», выехав со стоянки, у ближайшего перекрестка повернули на юг. Микроавтобус «Тойота» с сидящим за рулем номером первым неприметной тенью следовал за ними. Вундеркинд держал связь со вторым номером, который сидел недалеко от Шатуна в автобусе.
Кавалькада смешалась с автомобильным потоком немецкой столицы, продолжая целенаправленно двигаться в направлении Дрездена.
Глядя на мелькавшие за окном рекламные щиты, столбы светофоров и суетящихся на промозглом ветру пешеходов, поднимающих воротники курток, пальто и придерживающих шляпы, Андрей неожиданно улыбнулся. Конец ноября был совершенно не похож на русский. Там уже давно лежат сугробы искрящегося снега, и только по весне он потемнеет и осядет, медленно тая, а здесь постоянная слякоть и сырость. Вроде и сыто здесь, и богато, а вот тянет на родину, к себе в Тмутаракань, где надо рубиться со всеми за место под солнцем. Да и менты, хоть и продажные, но, если что, сто очков форы дадут здешним зажравшимся полицаям. А если сам беспредел творишь, так по полной программе, во всю широту русской души, а тут… все надо делать с оглядкой, того бойся, сего бойся, противно. Полицейских остерегайся, журналистов избегай.