— Если ты умеешь пользоваться тем мечом, чародей, предлагаю тебе его достать. Ненавижу убивать безоружных.
К её удивлению он улыбнулся, обнажив сверкающие белизной зубы. Глаза, встретившие её взгляд, были тёмными и пронзительными.
«Он очень привлекательный мужчина, — подумала Ульрика, — почти красавчик. Держит себя с таким властным видом, которому мог бы позавидовать царь».
— А мне было бы ненавистно убивать столь прекрасную молодую женщину, — весело ответил незнакомец.
Голос его выдавал выходца Империи, но в нём присутствовал еле заметный намёк на иностранный акцент. Будь необходимость выбирать, она предположила бы, что акцент бретонский.
— Я не боюсь твоей магии, волшебник, — произнесла Ульрика, гордая тем, насколько твёрд её голос.
Что–то в манерах мужчины подсказывало ей, что она легко может тут и погибнуть. Он рассмеялся зловещим приятным смехом.
— Так вот кто я, по–твоему?
— А кем ты ещё можешь быть?
— Кем–нибудь за пределами твоего воображения, — ответил мужчина.
Адольфус узнал женщину, что была той ночью в „Белом кабане“, как узнал и мужчину, лежащего рядом в отключке. «Мир тесен», — подумал он. Хотя, Прааг город небольшой, и лишь немногие таверны продолжали работать после снятия осады. Он снова ощутил прилив влечения.
Она была красоткой и держалась достойно. Он находил трогательной её отвагу, хотя на лице женщины явственно читался страх. Он бы и хотел с ней пообщаться, но уже и так потерял много времени. Кригер увидел то, за чем явился. Талисман был на столе рядом с лежащим человеком в одеянии волшебника.
Адольфус заметил, что мужчина ещё жив, но биение жизни в нём настолько слабо, что тот восстановится не скоро, если сие вообще случится. Стало быть, одной проблемой меньше.
Между ним и талисманом стояли лишь молодая женщина и старик. Чтобы справиться с ними, ему даже не понадобится меч.
Позади с лестницы донеслись шаги человека, старающегося двигаться тихо. Смертный бы не заметил этого и вовсе, но где тот находится, Адольфус мог определить по звуку дыхания, не говоря уже о слабом шуршании сапожных подошв о камень. Кригер улыбнулся. Один мужчина тоже для него не угроза.
— Отойди от талисмана, и я оставлю тебя в живых, — спокойным голосом сказал Адольфус девушке. — Станешь мешать — скорее всего умрёшь, что не доставит мне удовольствия.
Женщина с удивляющей быстротой сделала выпад в его сторону. Она явно умела обращаться со своим длинным мечом. Адольфус легко отступил в сторону. Для смертного она быстра, но в сравнении с ним двигается, словно поражённый артритом калека. Пока женщина нападала на Адольфуса, старик потянулся к талисману. Кригер не собирался это допускать.
Он ускорился и дотянулся до амулета одновременно со стариком. От быстрой пощёчины Адольфуса Андриев перелетел через комнату и врезался в стену. Раздался неприятный треск, и старик сполз на пол. Из его разбитой головы вытекала кровь. Когда Адольфус поднял амулет, его наполнило ощущение победы.
Кригер был разочарован, не ощутив ни всплеска силы, ни значительного притока магической энергии. Не прогремел гром. Не сверкнула молния. Мир никак не изменился. Он проявил глупость, ожидая чего–то подобного. Перед использованием талисман нужно изучить и настроить. У Кригера не было сомнений, что он нашёл именно то, за чем явился. Внешний вид с точность подходил под описание в колдовской книге и Утерянной книге Нагаша. В настоящее время в мире не существовало иного артефакта, соответствующего этому описанию. Кригер получил то, что хотел. Пришло время откланяться.
Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить бегущую на него женщину, и высокого светловолосого мужчину, появившегося в дверном проёме. Неужели эти глупцы действительно собираются его остановить?
Феликс не думал, что когда–либо видел человека, двигающегося столь стремительно. Глазами не уследить. Должно быть, на его скорость воздействует какое–то заклинание. По крайней мере, здесь только сам чародей. Хоть это радует. Наблюдая за мужчиной, Феликс понимал, что у него нет ни шанса, если тот обнажит свой меч. «Лучше бы не дать ему такой возможности», — подумал он, входя в комнату.
Ульрика тоже неслась вперёд, направив в шею мужчины удар, который должен был снести тому голову с плеч, попади она в цель. Не попала. Кригер присел, и клинок пролетел над его головой. С грацией тигра, бросающегося на оленя, он прыгнул вперёд. И сразу же обездвижил Ульрику, взяв в захват её шею. Попытки Ульрики освободиться были столь же безрезультатны, как у мыши вырваться из когтей кота.
— Ульрика! — завопил Феликс.
Мужчина поглядел на него, и Феликс не удивился, заметив красный блеск в его глазах. «Чародей», — подумал он, а затем обнаружил нечто неуловимо знакомое во внешности мужчины. Феликса внезапно осенило. То был волшебник из таверны, тот самый, который исчез, стоило появиться Максу и Ульрике.
Феликс услышал на лестнице Готрека и Снорри Носокуса. Помощь была на подходе.
— Если тебе небезразлична эта девушка, отойди, — произнёс Кригер. — Или я сломаю её шею, словно ветку.
— Если ты причинишь ей хоть какой–нибудь вред, я тебя убью, — заявил Феликс, и был удивлён, обнаружив, что об этом и думает. Сколько бы времени и усилий не потребовалось, он будет преследовать этого человека до гроба.
— Почему–то мне так не кажется, — заявил Кригер вежливым тоном.
— Если не человечий отпрыск, то это сделаю я, — послышался голос Готрека из–за спины Феликса.
Не было сомнений, что гном не шутил.
Высокий мужчина рассмеялся, но его глаза полыхали:
— Твои сородичи уже пытались, и без особого успеха. А теперь назад, или девчонка умрёт.
Истребитель сверлил тёмного мага взглядом. Феликс гадал, станет ли Готрек атаковать, позволив Ульрике умереть. И знал, что не может это допустить.
Глава четвёртая
— Снорри думает, нам следует с ним разобраться, — сказал Снорри Носокус.
— А я — нет, — произнёс Феликс. — Если нападём, он может убить Ульрику.
— А потом его убьёт Снорри, — заявил Снорри, чья жажда битвы явно не была утолена столкновением с приспешниками чародея.
Он был готов броситься в атаку, невзирая на увещевания Феликса. Ягер умоляюще посмотрел на Готрека. В безумном взгляде единственного глаза Истребителя никак не отразилось какое–либо понимание. Пауза затягивалась. Готрек и Кригер пристально глядели друг на друга. В глазах чародея снова промелькнул странный блеск. Похоже, между ними происходит что–то похожее на поединок воли. Никто из них не опускал взгляд.
Феликс почувствовал сухость во рту. В помещении пахло пылью, смертью и ещё каким–то едва ощущаемым запахом, возможно, корицей. Поодаль лежал Андриев, разбитая голова которого служила свидетельством того, насколько хрупкой может быть жизнь. Макс выглядел немногим лучше.
— Убейте его, — задыхаясь, произнесла Ульрика. — Не тревожьтесь обо мне. Лучше смерть, чем бесчестие.
Речь Ульрики грубо прервалась, когда Кригер крепче сжал её горло. Для чародея тот был силён. Ягер был не особо уверен, что идея противостоять Кригеру с мечом в руке ему нравится. Теперь лицо Ульрики сильно побледнело. Феликс видел, что ей тяжело дышать. Истребитель не отрывал своего взгляда. Ягер ощутил, что приближается развязка, и события сейчас могут повернуться в любом направлении. В помещении повисла напряжённость, толкавшая на насильственные действия. К несчастью, Феликсу было понятно, что если последует взрыв, всё закончится смертью Ульрики.
— Отпусти её и можешь уходить, я обещаю, — произнёс он, рассчитывая убедить Истребителей разговорами о чести и клятвах. С гномами такой подход обычно срабатывает. Готрек напрягся. Истребителю не понравились действия Феликса. Чародей лишь рассмеялся.
— Как бы ни хотелось мне обсудить такое предложение, боюсь, в данных обстоятельствах это вряд ли разумно. Девушка — это мой щит, и лишь глупый воин отбросит свой щит перед битвой.
— Ты не воин, — возмущённо выдавил Готрек. — И понятия не имеешь о том, что означает сие слово.
Улыбка Кригера сделалась кислой и немного печальной.
— Некогда имел и, возможно, лучше, чем ты. Увы, всё меняется.
Готрек приготовился броситься вперёд. У Снорри в предвкушении боя изо рта выступила пена. Однако он ожидал сигнала от Готрека. Ульрика попыталась врезать каблуком по ноге Кригера, но тот легко уклонился. Он сжал руку сильнее, заставив кислевитскую аристократку взвизгнуть от боли. Требовалось всего ничего, чтобы сломать ей шею.
Феликс опустил руку на плечо Истребителя. Он понимал, что если гном решил атаковать, шансы его сдержать не больше, чем удержать на привязи свирепого волка, однако Феликс решил, что попробовать стоит.
— Не надо, — сказал он. — Должен быть иной выход.
— Так и есть, — подтвердил Кригер. — Дайте мне уйти и, оказавшись на свободе, я отпущу её, куда она пожелает.
— Ты не принял моё предложение, — произнёс Феликс, глядя на волшебника, улыбка которого стала ещё шире. — С какой стати я должен принять твоё?
— У тебя нет иного выбора, — убеждённо ответил Кригер.
Адольфус поднёс к губам висевшую на шее ладанку и с наслаждением сделал долгий вдох. Он выглядел необычайно спокойным и собранным. И вёл себя, словно аристократ. Феликс всегда их недолюбливал.
— Дайте ему уйти, — сказал Феликс. — Мы всегда сможем выследить его позже.
— Сможете попытаться, — поправил Кригер.
Готрек, похоже, вышел из своего смертоносного транса.
— Сколько бы это ни заняло, и как далеко бы ты ни скрылся, я тебя найду и прикончу, — произнёс гном.
— И вдвое тебе того же от Снорри Носокуса, — добавил Снорри.
— Отойдите, — сказал Кригер.
Гномы так и сделали, медленно и неохотно. Подняв Ульрику, словно та ничего не весила, Кригер прошёл между ними и стал подниматься по лестнице, по–прежнему сжимая в руке талисман.
В хранилище повисла тишина.
— Что будем делать теперь? — спросил Феликс.