Дия раскрыла рот от удивления.
— Ты хочешь отдать эти знания тому, кто вырезал твою семью?!
Я негромко посмеялся, откинувшись на спинку стула. Дия смотрела на меня с легким прищуром, молча выражая неодобрение моему поведению.
— Почему же только Рудольфу? — улыбнувшись, подмигнул ей. — Аркейн с радостью выкупит у меня право их распространять для своих учеников. И Крэланд тоже не откажется, как и Риксланд. А за ними потянутся и другие страны. Само собой, это даже не один месяц труда, но прибыль обещает быть очень большой.
— Не выйдет, Кир, — покачала головой та. — Как только ты отдашь по одному экземпляру в чьи-то руки, они смогут их скопировать.
— А вот и нет, моя дорогая, — ответил я. — Я отдам право на распространение, но не печать самих книг. А для того, чтобы их нельзя было скопировать — я оборудую свои станки парой артефактов. Конечно, когда-нибудь кто-то обязательно решит эту проблему, применив знания из учебников, но это будет очень не скоро. Видишь ли, любое предприятие, которое производит нечто уникальное, чего еще ни у кого нет, обязательно отстанет от своих конкурентов, если не станет вовремя менять свою продукцию.
Как можно было бы объяснить средневековой девушке, как построен крупный бизнес, я пока что не представлял. Понятно, что как только будет действительно освоен мой учебный материал, Эделлон окажется втянут во всеобщую резню — новые маги будут рвать старых и опытных, но и те не останутся в долгу. Таким образом до мысли, что учебники можно продать и без моего участия, обязательно додумаются. Вот только к тому моменту эти подделки уже ни на что не повлияют.
Ведь сливки я успею снять, а потом можно будет выпускать учебные материалы, специально разработанные под мой курс — те же тетрадки со справочными материалами, коллекционные издания, задачники и прочее, включая чертежные инструменты, под которые и заточены мои учебники. В общем, есть куда расти, а остальным придется только догонять.
Вся проблема магического общества Эделлона в ограниченности знаний. Кто ее пестовал изначально, уже не имеет значения. Но постоянная деградация чародеев, с каждым новым поколением становящихся все слабее, налицо.
Не зная принципов, по которым на самом деле работают их чары, одаренные не могут составлять свои заклинания. А это ведет к неизбежному падению, ведь не зная основ, очень скоро чародеи выродятся в одаренных, которые со своей магией не могут правильно взаимодействовать, уничтожают не только себя, но и окружающих.
Тот же маг Воды может неосознанно вытянуть воду из тел собственной семьи. Его за такое убьют выжившие. И, с учетом ориентации на чары, общество откатится назад. И еще не факт, что этот период кто-то переживет.
И если в отношении аристократии меня это не беспокоит — они все равно отработанный материал — то вот о новых магах нужно заботиться уже сейчас, чтобы в момент, когда придет их время, мои волшебники не оказались в той же ситуации, что и предшественники.
— Я правильно тебя поняла, эти книги, — она подцепила ногтем страницу тетради, — станут только первым твоим товаром?
— На самом деле нет, — улыбнулся я и, открыв ящик стола, положил перед супругой уже законченный учебник. — Вот мой первый массовый товар, которой перевернет мир.
Дия с интересом взглянула на обложку. В ее глазах возник вопрос, но прежде чем его задать, она открыла записи.
— «Математика Чернотопья. Как научиться считать самому и легко обучить своих детей. Пособие с задачами и примерами», — вслух прочла она титульный лист. — Киррэл, но зачем?
В ее глазах было столько непонимания, что я не смог сдержаться от пояснений.
— Скажи, какое население в одном баронстве? А скольким людям из этого числа учить детей не по карману? А эта книжка — наглядное руководство, как разобраться в счете самому, а потом еще и детей обучить. Одна книга в каждый дом, и вот у нас грамотная деревня. Заметь, что на это потребуется всего несколько месяцев, как раз за зиму хватит, чтобы всем освоить материал.
— Крестьян учить? — хмыкнула Дия.
— Да, крестьян, — кивнул я. — Повышение образования не только помогает избавиться от многих проблем в деревнях, но и дает шанс подрастающему поколению добиться большего. А надежда — самый дорогой и ходовой товар на свете. Дай людям надежду на лучшее будущее, и они пойдут за тобой. Ты же видишь, что даже в Фолкбурге не все умеют читать. А скажи мне, как работать с неграмотным населением?
Баронесса скривилась.
— Есть же управляющие.
— Вот именно, — кивнул я. — Барон отдает приказ, управляющий зачитывает его в деревне. Но так как никто не обучен грамоте, ему верят на слово. Скажет посланец, что барон отбирает половину зерна налогом, и деревенские поверят. А сам управляющий из этой половины еще половину забирает себе. В итоге и крестьяне готовы взбунтоваться против своего феодала, а тот и не знает, что для его зада уже выточили кол.
— Такого управляющего казнят.
— Толку-то, когда по итогу поборов умерла половина деревни? — хмыкнул я в ответ. — А теперь представь, что барон отправляет свою бумагу, и любой житель деревни может ее прочесть. Нет, Дия, поголовная грамотность — это сила. Так что, конечно, кому-то из аристократов может и не понравится моя идея, но я и не планирую на этой книге заработать. Кроме нее будет парный учебник — Азбука.
И я достал вторую сшивку. Гриммен принялась листать ее, с интересом рассматривая картинки. Художник из меня был так себе, а потому для меня рисовала дочь второго бургомистра — естественно, не зная, для чего мне эти картинки.
— Как видишь, все просто. К каждой букве подобрана иллюстрация. Вот, к примеру, «К» — и рядом корова. С такими пояснительными рисунками и ребенку будет интересно и понятно.
— Так это товар или нет? — отложив в сторону тетрадь, наморщила лоб Дия. — Ты говоришь, что планируешь на них заработать, но при этом не собираешься продавать? Я запуталась.
— Товаром они станут после, — пояснил я. — Для начала я напечатаю их в своей типографии, чтобы получить достаточное количество экземпляров. А потом передам жителям Чернотопья.
— Как? — удивилась она.
— Вручу старостам лично, — отмахнулся я так легко, что девушка напряглась. — Давно пора навестить свои земли и проверить, как там ведет себя Марк Вайссерманн.
— Ты хочешь бросить Фолкбург и явиться в Крэланд, где тебя считают мертвым?! А как же… — возмутилась она, но я прервал ее.
— Дия, успокойся, — улыбнулся я. — Тебе не придется ехать со мной — это во-первых. Во-вторых, род Вайссерманн и так считает, что их дальний родственник, которого они заменяют, до сих пор жив. В-третьих, на все про все у меня уйдет пара дней, не больше.
— Это же невозможно! Только на то, чтобы добраться до границы с Крэландом уйдет две недели. А как же твоя лавка? Как же я?!
По мере того, как она озвучивала свои вопросы, в ее глазах все сильнее разгоралась паника. Ну да, мне-то, оказывается, есть куда отступать, в отличие от полукровки.
— Расстояние для меня не играет роли, — отмахнулся я. — Мархана была достаточно щедра, чтобы я больше не тратил свое драгоценное время на перемещение из точки А в точку Б. Достаточно того, что у меня есть якорь в Чернотопье.
Ошеломленная девушка молча смотрела на меня не моргая. Мне даже показалось, она забыла, как дышать. Но, взяв себя в руки, Гриммен опомнилась.
— Ты… Ты хоть представляешь, что это значит? — спросила она, перейдя на шепот. — Если об этом узнают, тебя убьют только ради того, чтобы врагам не досталось такое мощное оружие!
Я покачал головой.
— Откуда кому-то узнавать о моих новых возможностях, дорогая моя жена? Кроме нас двоих об этом никому неизвестно. Ты ведь не станешь рассказывать кому попало, что твой муж может ходить из королевства в королевство, просто шагая через волшебный тоннель в подвале вашего дома?
— Господин Рэл, — покачал головой мастер. — Вы просто не понимаете, насколько сложно собрать печатный станок. Я никак не могу взяться за такую работу меньше, чем за талер.
— Сложно? — усмехнулся я, складывая руки на груди. — Вы же понимаете, мастер Грайс, что мне дешевле закупить станок в другом городе, чем платить вам талер за сборку? Я что, по-вашему, похож на его величество Рудольфа? У меня нет таких денег!
Разумеется, это было не так. В моей кубышке уже хранилось больше пяти тысяч талеров. Лавка приносила стабильный доход, я даже заполучил несколько клиентов в других городах. Гильдия лекарей Фолкбурга похвасталась своими агрегатами перед коллегами соседнего Швайштадта. И теперь те везли мне звонкую монету, чтобы оплатить первую машину для себя, потому что иначе наши лекари могли легко сковырнуть их с насиженного места за счет качества продукции.
— Ну что вы сразу, господин Рэл, — всплеснул руками мастер. — Мы же с вами прекрасно понимаем, что эти криворукие из Швайштадта не смогут ни изготовить, ни собрать даже табуретки! Куда им до печатного станка?!
— Мастер Грайс, я не стану вам платить дороже, чем предложил мне Курт из Швайштадта. А он предложил предоставить и станок, и его установку вместе с доставкой за двенадцать талеров.
Мастер хрюкнул, осознавая цифру.
Говорить о том, что эта сумма — результат взаимозачета, ведь мастеру в Швайштадте ушли мои артефакты, я не стал. Пусть лучше осознает, что у меня есть альтернатива, и весьма выгодная.
— Господин Рэл, я никак не могу сбросить цену, — покачал головой с явным сожалением Грайс. — Их не я устанавливаю, а гильдия, вы же понимаете.
Я кивнул и тут же поднялся из кресла, в котором сидел. Торговаться дальше смысла никакого не было. Я сам член гильдии торговцев, так что прекрасно понимаю, что он мне соврал. Никакого регулирования цен внутри города нет — пока в дело не вступает третий бургомистр, никто не вправе диктовать нам политику.
Некоторые люди не могут решиться уступить в мелочах. Вот не стал бы жадничать Грайс, я бы в будущем с ним работал, и он оказался в выигрыше. А так получается, что мне теперь придется общаться с Куртом, что сильно усложнит дело. Но Грайс решил пощипать богатого купца за брюшко, пусть теперь кусает локти.