Я осознала, что мне хотелось бы, чтобы мои друзья относились ко мне как раньше. Первым порывом Киллиана было позвонить мне, потому что живое существо нуждалось в помощи. Если бы он видел, что здесь произошло, он бы так не поступил. За последние несколько дней я многое утратила. Я теперь не та, какой я себя воображала, не та, какой я думала стать. Но я хотела сохранить как можно больше от себя прежней.
Космина собрала все деньги, которые смогла.
– Хочешь помогать этим тварям, валяй, но без меня.
– Что-то я не поняла, – сказала Артемида, – Моя сестра спасла твою жалкую задницу, а ты даже пальцем не пошевелила, чтобы ей помочь. Какая же ты после этого Истребительница?
Космина резко обернулась, ее глаза сузились и стали острее, чем мой меч.
– Какая я Истребительница? Живая, вот какая!
– Сегодня ты осталась жива только благодаря нам!
Истребительница подошла вплотную к Артемиде и заглянула ей в лицо. Артемида выдержала ее взгляд. Откинув длинные голубые волосы на спину, Космина обнажила искалеченное ухо и шрамы, ведущие вниз по шее.
– Оборотень? – спросила я, полагая, что этим объясняется ее враждебность.
– Нет, дурочка, это была другая Истребительница. Так что извини, что не спешу заводить новых друзей. Есть причина, почему Избранная должна быть только одна. Мы охотницы. Убийцы. В стае мы не уживаемся. – Она замолчала, разглядывая меня. – А я тебя знаю! Сны про пожар, пурпурный огонь, мамочка выбрала спасти кого-то другого?
Заметив ужас на моем лице, Космина беспощадно улыбнулась.
– Сны – штука двусторонняя. Надеюсь, тебя скоро прикончат. Задолбало уже все время переживать твой пожар.
Она перекинула волосы обратно на плечи и ушла прочь.
На меня обрушилось осознание всего случившегося этим вечером – всего, что я натворила. Я пришла на помощь Космине, потому что видела ее во сне и решила, что между нами существует связь. Что я нужна ей. Оказалось, она тоже меня видела, но я для нее – всего-навсего объект насмешки.
– Тебе надо было дать ей погибнуть, – сказала Артемида мгновение спустя.
Я моргнула:
– Что?
– Не стоило рисковать жизнью ради нее. Если бы ты подождала пару минут, мы с Лео добрались бы сюда, а у нас было оружие. Мы бы справились. Ты не можешь очертя голову бросаться в бой.
Мое сердце ускорило свой бег, но я попыталась успокоиться.
– Артемида, загляни в эту яму. Это все я сделала. Я! – Как бы неуютно мне от этого ни было, это правда. – Я могу справиться сама.
– Нет, не можешь! Если бы не мы двое, ты бы уже была мертва.
Я открыла было рот, собираясь продолжить спор, но затем передумала. Это ничего не даст. Я понимала ее беспокойство обо мне, но она ошибалась. Мне не стоило ждать. В той комнате наверху я решила выждать, и из-за этого все сегодня стало в сотни раз хуже. Какой бы мерзкой ни была Космина, я должна была ей помочь. Она не просила спасать ее, поэтому не обязана быть благодарной. Прийти ей на помощь было правильным выбором. А я собиралась и дальше делать правильный выбор.
Я спрыгнула в яму, не обращая внимания на окрик Артемиды. Я не могла бросить раненного мной оборотня. Лезвие распороло руку до кости, но кровь вытекала неспешно. Может, это особенность оборотней?
– Афина, – Лео сбросил мне аптечку. Я благодарно ему кивнула, затем тщательно перевязала руку оборотня. По крайней мере, так он не умрет от потери крови.
Сверху мелькнула тень. Я напряглась, приготовившись к нападению. Но это была Артемида – она покидала комнату. Мой живот болезненно скрутило: мы все больше отдаляемся друг от друга, и я не знаю, как этому помешать. Я хочу, чтобы моя сестра по-прежнему была рядом. Но, быть может, мы слишком долго играли наши привычные роли, и теперь, когда все изменилось, просто не знали, как быть сестрами.
– Пойдем, – сказал Лео. – До утра с ними ничего не случится. Мы не станем убирать барьер, так что они смогут выбраться, когда превратятся обратно в людей.
Я безучастно кивнула. У меня еще будет время поразмышлять об Артемиде. А оборотням я ничем больше помочь не могла. Я прикинула, не стоит ли мне перенести их самой наверх, но они могли очнуться. Да и что мне с ними делать наверху? Запереть обратно в клетки? Тогда придется остаться здесь до утра, чтобы их выпустить. А сейчас уже…
О нет. Нет-нет-нет.
– О боги, – я вскарабкалась по импровизированной лестнице. – Нам крышка. Уже так поздно.
Лео расхохотался: мое замечание захватило его врасплох, и он забыл о своих тревогах. Выражение его лица изменилось, и у меня перехватило дыхание. Глаза превратились в щелочки, кадык ходил ходуном, голова запрокинулась назад, а рот растянулся в широкой улыбке, такой заразительной, что я не смогла удержаться и тоже рассмеялась. В этой ужасной комнате Лео был единственным источником света.
– Сегодня вечером ты билась с кучей монстров, защищая невинных. И при этом ничто не пугает тебя так, как нагоняй от мамы. Афина Джемисон-Смайт, ты просто чудо.
По мнению Лео, я отлично справилась. Он не критиковал и не ставил под сомнение мои решения, он одобрил то, что я старалась защитить оборотней. И даже помог мне, усыпив их вместо того, чтобы убить. Он понимает меня. Улыбка не сходила у меня с лица. Я попыталась стереть ее, кусая губы, но это не помогло. О боги, Нина. Только не снова.
Артемида осмотрела комнату в поисках подсказок, но ничего не нашла. Киллиан и Риз находились снаружи совсем одни. Риз сможет постоять за себя, но после виденного мной я скорее боялась, что рядом с ними окажутся люди, а не монстры. Оборотням придется потерпеть до утра.
Когда я увидела Риза и Киллиана, ожидавших нас возле машины, на меня нахлынуло облегчение. Сару забрала скорая, заверив, что с ней все будет в порядке. Артемида промолчала. Я хотела, чтобы она признала, что я поступила правильно, но она внимательно вглядывалась в ночь, ожидая нападения.
Киллиан смотрел на меня в немом ужасе. Мое любимое желтое пальто было залито запекшейся кровью. Вздрогнув, я сорвала его с себя и бросила на тротуаре.
– Ты в порядке? – прошептал Киллиан.
Я прижалась к нему. Отвечать не хотелось, потому что я не знала, какой ответ будет правильным. Риз обнял меня с другой стороны.
Лео, заводя машину, выглядел обеспокоенным. Он почти не обращал на меня внимания, и это хорошо. Очень хорошо. Он великолепно проявил себя сегодня как Наблюдатель, и это все, что между нами есть.
Когда Киллиан и Риз забрались в машину, я потянулась за сумкой Артемиды, чтобы передать ее Лео, но она вырвала ее у меня.
– Я сама все сделаю.
– Да что с тобой такое? – спросила я, уязвленная ее резким тоном.
Она издала нервный горький смешок.
– Со мной? Ты представляешь, что я почувствовала, когда, едва вбежав, увидела тебя в гуще сражения?
– Нет, но знаешь ли ты, каково было находиться в гуще сражения? Было так страшно – и в то же время не было. Словно внутри меня что-то свернулось клубочком в ожидании, и это что-то было одновременно пугающим, волнующим и очень мощным…
Мы уставились друг на друга – раздраженные, уязвленные. Я уступила первой.
– Мне жаль, что я напугала тебя. И я рада, что ты была рядом.
Артемида отвернулась, убирая сумку в багажник, но ее плечи слегка расслабились.
– Конечно. Я всегда буду рядом. Не думай, что сможешь справиться без меня.
Однако в тоне ее было больше горечи, чем задора. Пока я забиралась в машину, она почти до боли вцепилась в мою руку. Еще два месяца назад мне, наверное, стало бы больно. Но не теперь.
– Обещай мне, – сказала она, – что в следующий раз будешь меня слушаться. И больше никогда не сделаешь ничего подобного.
Например, не стану спасать другую Истребительницу? Или не буду затевать драки с монстрами и не стану их побеждать? Я неплохо справилась. Я победила. А она просит меня только об одном – никогда больше не ввязываться в бой, чтобы кого-то спасти.
Но раз уж я вынуждена быть Истребительницей, я хочу быть именно такой Истребительницей.
Артемида понятия не имеет, на что это похоже. Она всегда была сильной. А теперь, когда и у меня есть сила, она хочет, чтобы я не высовывалась. В ее глазах я все еще та, которую оставили позади, та, кого нужно оберегать и спасать.
Я не знала, что мне делать с моими противоречивыми чувствами, но точно знала одно: пора прекратить о них лгать. Мне хотелось поговорить с ней, рассказать ей все. Она уже долгие годы ведет эту битву. Она действительно может мне помочь.
– Я не могу этого обещать, Артемида. Но…
Она отшатнулась от меня, будто бы обжегшись, и молча уселась на переднее сидение, громко хлопнув дверью.
На обратном пути до Шанкума ночь поглотила нас. Многое никогда не будет прежним. Артемида замкнулась в себе, глядя в окно. Риз и Киллиан обнимались в полудреме. Я сидела как на иголках, злясь на Артемиду за то, что она отгородилась от меня точь-в-точь как наша мать.
Я потянулась к ее сиденью, но в ужасе замерла. Мои руки все еще были в крови.
И глядя на них, я поняла, что изменилось и почему мы кажемся чужими друг другу: пусть я и превратилась в Истребительницу еще в тот день, когда магии пришел конец, этой ночью я впервые по-настоящему ей стала. Я превратилась в жестокое создание, которое следует своим инстинктам и сражается с монстрами. И мне это понравилось.
И теперь, в машине, когда меня окружала моя прежняя жизнь – моя настоящая жизнь, – это факт беспокоил меня больше всего.
Я видела Космину. Она Истребительница – самая настоящая Истребительница. Убийца. Но когда я прыгнула в яму, я думала только о том, как спасти того, кто нуждался во мне. Это было правильно. И это было здорово. Космина может ненавидеть меня сколько душе угодно, она может себе это позволить, ведь она жива. Шесть оборотней очнутся завтра утром – раненые, но живые. Благодаря мне.
Мне всего лишь надо понять, как я могу быть Истребительницей, не переставая при этом быть Ниной.