А теперь еще и эта долбаная Гонора вернулась.
Как только она уедет, я расскажу обо всем Артемиде и попрошу ее о помощи. Я закрыла глаза, надеясь на то, что несколько минут в тишине и спокойствии помогут мне хоть немного привести мысли в порядок.
Но вместо этого я снова очутилась в комнате Брэдфорда Смайта.
Глава 19
О БОГИ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО – снова спящий Брэдфорд Смайт.
Все то же самое. Он беспокойно метался и ворочался. Тьма поверх него обретала форму. Но в комнате стало чуть светлее – словно ночь была на исходе. Шторы плотно задернуты, но я могла разглядеть очертания комнаты. Но не фигуру над ним – она оставалась непроницаемо черной. Она выпустила темные щупальца, заполняя комнату.
Брэдфорд улыбнулся. Затем нежность на его лице уступила место панике. На лбу выступил пот. Фигура над ним торжествующе изогнулась.
Брэдфорд не шевелился.
Проснись, проснись, да проснись же!
Кромешная тьма. Я не могла открыть глаза, не могла пошевелиться. Мою грудь что-то сдавило – ощутимая тяжесть, которая казалась такой же темной, как и мои веки внутри.
Мне хотелось закричать, позвать на помощь.
– Вот так-то, – прошептала тьма. – Ты не можешь ничего сделать.
Я почувствовала, как сущность придвинулась поближе, ее ледяное дыхание коснулось моего уха.
– Ты не сможешь спасти никого из них.
Я вздохнула и наконец-то выпуталась из сонного паралича. И оказалась на крыше в Сан-Франциско. На ее краю, крохотная и одинокая, сидела Баффи и смотрела на закат. Но мне было некогда.
Будь я настоящей Истребительницей, будь я охотницей, как Артемида, я бы бросилась вперед и столкнула ее. Сон это или явь, она это заслужила. Я отплатила бы ей за все, что она испортила и перевернула в моей жизни. Она ослушалась Наблюдателей и разрушила исконный порядок. Она устроила такой хаос, что Изначальное Зло смогло пробудиться и уничтожить почти вcе мое сообщество.
А еще из-за нее погиб мой отец.
– Ты была недостойна его! – крикнула я, охваченная ненавистью к Баффи. – Уж лучше бы Лотос тебя убил! Всему миру от этого было бы только лучше.
То ли это ветер играл ее волосами, то ли она равнодушно дернула плечом. Мне хотелось сделать ей больно. Мне хотелось, чтобы она знала, каково это – потерять все, чувствовать себя беспомощной, чувствовать себя…
Границы сна сжались, и он прервался.
Я тут же бросилась бежать. По крайней мере, попыталась. У меня слегка кружилась голова, и я тяжело дышала.
Если я видела Баффи и это был сон Истребительницы, есть вероятность, что предыдущий сон тоже был сном Истребительницы. Нужно проверить Брэдфорда Смайта. Я едва не столкнулась с Лео в коридоре – он шел к моей комнате.
– Что случилось? – спросил он.
– Кажется, Брэдфорд в опасности!
Он тут же присоединился ко мне, а я рванула через весь замок в жилое крыло. У двери в комнату старика я помедлила. Хорошо, что Лео со мной. Что бы ни ждало меня в комнате, приятнее, когда рядом кто-то есть.
Я постучала. Молчание. Постучала громче. Дернула ручку – заперто.
– Брэдфорд! Брэдфорд! Дайте знать, что все в порядке, иначе я вышибу дверь!
– Что здесь происходит? – из своей комнаты в коридор выглянула Ева.
Ванда Уиндэм-Прайс открыла дверь и появилась на пороге, сонно щурясь и кутаясь в шелковый халат.
– Хватит шуметь!
Пару секунд я колебалась. Голос Лео был не громче шепота:
– Выбивай.
Так я и поступила.
От первого же удара дерево треснуло и раскрошилось, дверь покачивалась на одной петле. Я протиснулась внутрь. Внутри все заныло. Это была та самая комната из моего сна, хотя мне никогда не приходилось здесь бывать. Я бросилась к кровати Брэдфорда и схватила его за запястье.
Пульса не было.
Лео отдернул шторы, чтобы мне было светлее. Тело Брэдфорда Смайта – серо-синее, отмеченное смертью. Кожа холодная.
Я все равно принялась за искусственное дыхание. Я продолжала, когда Ванда зашла в комнату и издала раненый крик. Я продолжала, когда пришла Руфь Забуто и стала утешать Ванду. Я продолжала до тех пор, пока на мое плечо не легла рука.
– Слишком поздно, – сказала моя мать. – Ты не могла его спасти.
Я покачала головой, проверяя запястье.
– Я могла. Я знала, что это случится. Я видела это!
– Что значит видела это? – спросила Ева.
– Во сне! На груди у Брэдфорда что-то сидело. Оно словно вытягивало что-то из него.
– Он страдал? – спросила мать.
Я наконец отпустила запястье. Он уже не сможет вернуться к нам, разве что не в человеческом обличье, а я надеялась, что до этого не дойдет. Мне бы не хотелось убивать его после того, как я не смогла его спасти.
– Нет, не страдал. Он… точно не страдал.
– У него было слабое сердце, – сказала Ева.
– Зачем бы мне видеть во сне сердечный приступ? Это не относится к моим способностям Истребительницы.
Ева улыбнулась мне сочувственно, но твердо.
– Нина, солнышко, ты стала Истребительницей всего пару месяцев назад. И большую часть этого времени ты об этом даже не подозревала. Не думаю, что ты понимаешь свои способности или должна на них полагаться.
У меня отвисла челюсть. Я могла ожидать такое от своей матери. Но не от Евы.
Лео сделал шаг ко мне. Подбородок вздернут, руки сжались в кулаки.
– Но она знала. Как ты можешь отмахиваться от этого?
Мать осмотрела шею Брэдфорда, затем его грудь. Ее движения были точными и доведенными до автоматизма.
– Никаких следов. Жаль, что он нас покинул. Но нельзя сказать, что это такая уж неожиданность.
Она натянула на него одеяло, закрыв лицо.
– Нина, ты так внимательна к здоровью каждого в этом замке, – сказала Ева. – Конечно, ты заметила, возможно, подсознательно, что Брэдфорд плохо себя чувствует. И это проявилось в твоем сне. Возможно даже, что своими обостренными чувствами Истребительницы ты заметила нарушение сердцебиения. Нет никаких признаков нападения демона. Мы были здесь все утро. Я не могу себе представить, чтобы демон пробрался в замок, проник сквозь запертую дверь Брэдфорда и исчез, прежде чем его кто-нибудь заметил.
– Но я видела… – я запнулась. Я знала, что я видела, что я чувствовала. Как я могу доказать им, что мой сон был правдой, если они даже слушать об этом не хотят? И я не могу использовать как доказательство свой сон о Космине, потому что моя мать, Ванда и Рут об этом не знают. И не должны узнать.
Мать взяла с тумбочки фотографию. Это был черно-белый снимок молодой женщины.
– Было ли еще что-то в твоем сне? Ты видела демона?
– Ничего конкретного. Просто расплывчатые тени. Остальной сон был про Баффи.
Мать сделала резкий вдох.
– Баффи? Ты говорила с ней?
– Ага, вроде того.
Я кричала на нее. Это считается.
Ванда подняла голову – она рыдала на плече у Рут Забуто.
– Это не пророческие сны, это бесполезные сны. Прекрати привлекать к себе внимание и дай нам оплакать нашего соратника!
Я в ужасе посмотрела на мать. Она покачала головой.
Положив руку мне на плечо, Ева вывела меня из комнаты.
– Мы разберемся с этим, Нина. Это не касается ни детей, ни Истребительницы. Мне жаль.
– Мне надо поговорить с тобой, – сказал Лео матери. Его голос звучал жестко. Он поверил мне, но это не имеет значения. Совет не поверил. Ева не верит.
– Конечно, дорогой.
Ева схватила меня за руку, когда я собиралась убежать прочь, полная унижения, скорби и гнева.
– Зайди ко мне позже, – прошептала она.
К опасной смеси моих эмоций прибавилось еще и замешательство. Я выбежала из жилого крыла прямиком на улицу. Я не могла пойти к Артемиде, пока Гонора здесь. Лео разговаривал с матерью наедине. Никто в Совете мне не верил.
Но у меня был другой источник информации. Я перепрыгнула через забор и распахнула дверь в сарай Киллиана.
Демон никуда не делся, он находился именно там, где я его оставила. Он приоткрыл глаз.
– Я думал, ты уже мертва. Шон, должно быть, занят чем-то другим.
– Не стоит так разочаровываться. – Я осмотрела его оковы. Все было на месте. Вряд ли это был он, но следовало удостовериться.
– Что убивает людей во сне, не оставляя следов?
Морщинистое лицо демона вытянулось в изумлении.
– Это что, загадка?
– Этим утром мой де… – я помедлила, на меня нахлынули эмоции. Осознание того, что человек, воспитавший мою мать, мертв. – Человек, которого я знаю, проснулся мертвым.
– Он зомби?
– Я не это имела в виду! Я хотела сказать, он не проснулся этим утром. И мне приснился сон, что это случится. Я не уверена, что видела бы этот сон, если бы тут не были замешаны демоны.
Версия Евы звучала правдоподобно, но я чувствовала, что это не так.
Демон казался удивленным.
– Тебе приснилось? Ты провидица? И твоя сила все еще действует? Будь осторожна. На черном рынке такое ценится. Еще одна причина, по которой тебе следует отпустить меня и постараться не привлекать внимания Шона.
– Я не провидица. Я… не могу это объяснить. Но ты знаешь, какой демон это может быть? Убить кого-то во сне? Не оставляя следов?
– Конечно. Десятки. Поделишься подробностями? И можешь покормить меня, пожалуйста? Ты вечно какая-то несчастная.
– Человек, которого я знала, только что умер! Ты хочешь, чтобы я излучала солнечный свет и радугу?
– Нина! – к дверному проему прислонился Киллиан, во рту у него была зубная щетка. – Мне показалось, я видел, как ты перепрыгнула через забор. Риз скоро придет.
– О, спасибо, – демон сделал глубокий вдох и с удовольствием выдохнул. Он сел прямее. – Ну хоть кто-то здесь счастлив.
В ответ на мой обвиняющий взгляд Киллиан пожал плечами.
– Как удержаться, если я с нетерпением жду своего парня? Мы будем смотреть Евровидение.
– Что ты думаешь по поводу их решения снова позвать Австралию? – спросил демон. – По мне, так чушь какая-то. Плевать, насколько они хороши. Это же Евровидение, а не «Гдеугодновидение».