риземлилась на корточки. Увернулась от ее агрессивного замаха и подставила подножку. Гонора споткнулась и рухнула. Но прежде, чем я воспользовалась преимуществом, она резко вскочила на ноги, сделав классное сальто, которому я тут же позавидовала.
– Девочки, – сурово произнесла Артемида. Мы не обратили на нее внимания.
Гонора выбросила кулак вперед. Я перехватила ее руку своей, легко удерживая. Она растянула губы в ухмылке. А затем толкнула меня.
Потрясенная, я отшатнулась. Это было невозможно. Я ведь была сильнее обычной девушки. Гонора крутанулась и пнула меня в живот. Я пролетела через двор, врезавшись в забор. Доски треснули.
– Нина! – крикнула Артемида.
Это Гонора – создатель самого унизительного момента в моей жизни. И даже если в жизни Истребительницы не будет никаких других плюсов, я была готова поклясться всеми демоническими измерениями, что победа над ней станет достойным возмездием.
Гонора была уже возле меня. Я увернулась от удара. Ее нога врезалась в забор. Выпрямляясь, я нанесла ей удар снизу. Мощный удар пришелся по подбородку, ее голова запрокинулась. На секунду меня захлестнуло торжество, подпитанное адреналином, но тут она безжизненно рухнула на землю, и я пришла в ужас.
Что я наделала?
– Как ты могла?
– Она первая начала!
– Нет! А если и так, она наш друг!
– Она первая меня ударила! Ты просто этого не видела. И она никогда не была моим другом! – я постаралась успокоиться. – Дай мне осмотреть ее. Я не хотела бить так сильно.
Артемида встретилась со мной взглядом, и в этот момент она была так похожа на нашу мать, что у меня перехватило дыхание.
– Нет, хотела. Ты хотела ударить ее именно с такой силой.
Веки Гоноры задрожали, и она приоткрыла глаза. Я в облегчении прислонилась к забору. Возможно, она притворялась. Но раз я не сломала ей шею и не повредила мозг, мне было плевать. Хотя если бы у нее оказалась сломана челюсть, я бы не стала переживать.
Боги, что со мной не так? Я вправляю кости, а не ломаю их.
Руки Артемиды кружили у лица Гоноры.
– Ты в порядке? Можешь встать? Или лучше полежи еще немного.
Гонора улыбнулась – мягко и немного осоловело.
– Это несправедливо, – сказала она моей сестре.
– Что несправедливо?
– Тебе ничего не стоило пройти испытание, но ты провалила его ради нее. Так что если кто-то и должен был стать Истребительницей, то это ты.
Артемида не смотрела на меня, но это и не требовалось. Мы обе знали, что в глубине души она думала так же. Это неудивительно. Но что имела в виду Гонора, когда говорила об испытании? Я не имела никакого отношения к провалу Артемиды.
Опираясь на Артемиду, Гонора поднялась на ноги. Я тоже встала, держась подальше.
– Я не дам тебе забрать Дуга, – скорее промямлила я, чем дерзко заявила.
– Слишком поздно, – рявкнула Гонора.
В центре сарая сидел Киллиан, играя наручниками. Он смотрел на потолок, его полуприкрытые глаза остекленели.
– Ребята, я так суперски себя чувствую. Просто супер. Я не чувствовал себя так классно с тех пор, как ушла мама. И меня это даже не печалит. Магия для нее важнее, чем я, – и это здорово, – засмеявшись, он улегся на спину. – Как же мне классно.
Он достал кольцо из коробки с вещами своего отца, надел на палец и захихикал.
Я кинулась в сарай, словно Дуг мог прятаться где-то там.
– Куда он побежал?
Киллиан томно взмахнул рукой в воздухе и замер, разглядывая свои пальцы, как будто они были восьмым чудом света.
– Он, – Киллиан запнулся, хихикая. – Он закрыл мне рот рукой, чтобы я не кричал. И мне что-то внутрь попало, уж не знаю что.
Киллиан закрыл глаза и расхохотался.
– Затем он попросил меня снять с него цепи. Такой клевый парень. Хочу спать, – не переставая улыбаться, он свернулся калачиком.
Гонора прислонилась к забору, держась за голову.
– Чистая работа, Хрипуша.
Мои кулаки непроизвольно сжались.
– Не называй меня так.
– А иначе что, снова ударишь меня? Давай. Покажи мне, какая ты теперь сильная и грозная Истребительница. Открой нам всем правду: все эти годы ты прикидывалась такой милой и заботливой, чтобы вызвать жалость к себе и чтобы тебя все за это любили.
Кулаки разжались. Неужели она права? Неужели я всегда была по натуре Истребительницей – жестокой, хищной – и заботилась о других только потому, что нуждалась в их заботе? Неужели я была отзывчивой и доброй только из страха, как бы меня снова не бросили?
– Это неправда, – в собственном голосе я слышала капризные и плачущие нотки. Гонора снова заставила меня почувствовать себя тринадцатилетней, и это было отвратительно.
– Ты понятия не имеешь, что натворила, позволив ему сбежать.
– Пусть лучше он будет на свободе, чем в твоих руках! Ты что-то скрываешь.
Гонора положила что-то себе в рот и, запрокинув голову, проглотила. Она постепенно приходила в себя. Мой удар был действительно мощным – это единственное, что помешало ей тут же перепрыгнуть забор и броситься в погоню за Дугом. Я обеспечила ему несколько драгоценных минут форы – и это меня радовало.
– Вы такие жалкие, – сказала она. – Думаете, что вы все еще на стороне добра, а сами закрылись в замке, копите информацию и никак ее не используете. И воображаете, будто от вас до сих пор есть какой-то толк.
Артемида вздрогнула от ее слов. Гонора потрепала ее по щеке.
– Мне больно видеть тебя здесь. Ты настолько лучше их всех, Артемида. И ты столько всего можешь добиться.
Она подалась вперед и коснулась губами губ моей сестры. Вот теперь я точно была готова ее еще раз ударить. Но Гонора отстранилась, взяла разбег и перемахнула через забор – быстрее и выше, чем это возможно. Что с ней такое?
– Артемида, – позвала я. Она не оборачивалась. – Ты знаешь, что Гонора замешана в этом.
– Я знаю только то, что видела: ты защищала демона и билась за него против Гоноры.
– Это не то, что… Она настраивает тебя против меня!
Артемида отмахнулась в раздражении.
– Она в жизни не сказала о тебе ничего плохого. Это ты ее ненавидишь.
– Потому что она просто ужасна!
– Она единственная, с кем я могла поговорить. Последние два года мы переписывались, она сообщала, как у нее дела. Она меня понимает. Заботится обо мне. И только она – одна-единственная – понимает, через что мне пришлось пройти.
Слова Артемиды ранили меня. Разве не я была этой единственной? Разве мы не были друг для друга особенными? Мое превращение в Истребительницу открыло мне глаза на отношения с сестрой, самым дорогим мне человеком:
Мы отдалились друг от друга.
И если ничего не изменится, мы никогда не сблизимся вновь. Я вспомнила Баффи, все ее неудавшиеся отношения с друзьями и возлюбленными. Неужели Истребительницы обречены на полное и безоговорочное одиночество?
Я подавила горечь, пытаясь понять, что же произошло между нами.
– Что значили слова Гоноры о том, что ты не прошла испытание из-за меня?
Лицо Артемиды застыло как маска, и она повернулась, собираясь уйти.
Я уселась на полу сарая. Киллиан тихонько храпел, улыбаясь во сне. Что мне делать? Бежать за Дугом и Гонорой, убедиться, что она его не догнала? Я все еще была убеждена, что он не злодей. Он сбежал только потому, что объявилась Гонора. До этого он не сделал ни единой попытки выбраться. И он мог легко причинить вред Киллиану, пока мы отвлеклись и не обращали на него внимания, но он этого не сделал.
Насколько опасна Гонора? Она не Истребительница, но у нее есть какие-то сверхспособности. И она знает гораздо больше, чем говорит. Все, что она рассказала о Дуге, – ложь.
И я до сих пор не знала, как все это связано со смертью Брэдфорда.
Но было ясно: одной мне в этом не разобраться. Мне нужны были Наблюдатели, пусть даже мне не хотелось сознаваться, как глубоко я увязла. Не говоря уж о том, что я избила другого Наблюдателя, чтобы защитить демона.
О боги. Я всегда была уверена, что на месте Баффи я принимала бы решения получше. И что из это получилось? Я точь-в-точь как она.
Дугу не помешало бы и со мной поделиться зарядом счастья, потому что мой был на нуле.
Глава 21
Я МЕДЛЕННО ТАЩИЛАСЬ К ЗАМКУ, волоча за собой все еще одурманенного Киллиана. В течение нескольких минут он безмолвно указывал на какое-то дерево, а по его лицу текли слезы радости.
Дуг не преувеличивал: наркота отменная.
Я внимательно оглядывалась в поисках его или Гоноры, но никого не увидела. Она либо поймает его, либо нет. Я не могла больше притворяться, что способна справиться с этим в одиночку.
Мы добрались до замка. Снаружи Риз практиковался в стрельбе из арбалета, а Джейд отдыхала в тени с книгой. Я подтащила Киллиана к Ризу и начала с плохих новостей:
– Итак, если вкратце, был один демон, мы спрятали его в сарае Киллиана, он накачал Киллиана дурью и сбежал.
Палец Риза дрогнул, и арбалетный болт вонзился точно в центр мишени. Джейд удивленно подняла голову.
– Отличный выстрел, – сказала она. Она то ли не заметила, что Киллиан был не в себе, то ли ей было все равно. Джейд вернулась к чтению.
– Киллиан поделится деталями, как только придет в себя.
Я подтолкнула Киллиана к его парню. Поймав Киллиана, Риз уставился на меня, хватая ртом воздух. Я направилась в замок. За моей спиной Киллиан во всю глотку распевал:
– Я-я-я всегда буду любить тебя-я-я!
Пришло время во всем сознаться – но только не маме или кому-то еще из Совета. Мне нужна была настоящая помощь. Я нуждалась в ком-то, кто не осудит меня за то, как я поступила с Гонорой. Кто знает, каково быть Наблюдателем в реальном мире и как в одночасье все может стать неоднозначным и запутанным.
И я надеялась, что этот кто-то по-прежнему будет хорошо относиться ко мне, даже когда узнает, что за кашу я заварила.
Я помедлила, собираясь постучать в комнаты Лео и Евы. За дверью громко разговаривали. Они кричат друг на друга? Или просто разговаривают на повышенных тонах? Непонятно. Внезапно дверь распахнулась, и я с поднятой рукой оказалась лицом к лицу с Лео. На его лице застыла маска, он будто спрятал все эмоции глубоко внутри. Я невольно сделала шаг назад, но он тут же улыбнулся.