Согласно отчету М.И. Журавлева в Центральный штаб истребительных батальонов, за 1942 год силами групп содействия было задержано 4 немецких пособника, 6 бандитов, 39 дезертиров и 425 человек, относящихся к «подозрительным лицам»[354]. Также в ходе операции по поиску германских летчиков со сбитого над Луховицким районом самолета член группы содействия четырнадцатилетний Вячеслав Федотов заметил в колхозном поле неизвестного и сообщил о нем бойцам истребительного батальона, которые и задержали пилота[355]. Однако, обобщая их работу, руководство штаба констатировало, что «свои задачи группы часто не выполниют по причине неорганизованности», что означало, по сути дела, отсутствие данных структур в части населенных пунктов области[356].
Можно признать, что сама идея групп содействия батальонов повсеместно была крайне сложно осуществимой ввиду отсутствия необходимых для ее приведения в жизнь ресурсов, прежде всего – людских. Занятые истребительными батальонами и по совместительству – чаще всего выполняя обязанности начальника или заместителя начальника районного отдела НКВД, их командиры не могли организовать нормальную работу групп содействия. Примеры относительно успешно действующих групп были скорее исключениями из общего правила.
Боевая подготовка истребительных батальонов, как уже указывалось в первой главе исследования, была построена на базе общевойсковой 110-часовой программы для бойцов и командиров, дополненной специальными рекомендациями Центрального штаба, поступившими в подразделения, действующие на территории Московской области в конце декабря 1941 года[357]. Отдельные корректировки планов подготовки региональным штабом также имели место в 1942–1943 годах, являя собой некоторое развитие и адаптацию стандартной программы к условиям применения батальонов. В первый год войны в связи с форсированными темпами создания и тяжелой обстановкой условия подготовки были крайне неблагоприятными. Занятия истребительных частей проходили в том числе на территории московских и подмосковных парков, где чаще всего практически не было условий для подготовки[358]. Летом – осенью 1941 года в некоторых частях, по свидетельствам бойцов, «изучение танков, гранат, всего нашего вооружения проходило главным образом по книгам и брошюрам, в лучшем случае по плакатам»[359], то есть оружия на первом этапе формирования в частях было недостаточно, оно поступило позднее. В дальнейшем в связи с разработкой и внедрением дополнительных учебных программ, а также из-за улучшения и стабилизации ситуации на фронте ситуация с подготовкой несколько улучшилась.
Командование батальонов с момента поступления нового пополнения в части приступало к его обучению азам военного дела. В программу обучения бойцов и младшего начальствующего состава входила огневая, тактическая, политическая и строевая подготовка, занятия по уставам Красной армии и саперному делу[360]. При этом последние за 1942 год не проводились вообще по причине отсутствия квалифицированных кадров. Больше всего внимание за год было уделено огневой подготовке – за освоением имеющегося оружия бойцы и командиры за год проводили в среднем 250 часов, тактические приемы изучали 305 часов[361].
К началу следующего года уровень боевой и тактической подготовки батальонов вырос, даже призыв нового пополнения весной 1943 года не привел к потере боеспособности, в отличие от ситуации предыдущего года[362]. Это было связано с приобретенным региональным штабом и командирами формирований опытом, а также увеличившимся количеством времени на проведение занятий с военнослужащими. Вместе с тем необходимо учитывать, что в указанный период сократилась численность подразделений, а линия фронта была отодвинута от Москвы, что, безусловно, облегчило несение службы. Было выделено больше средств на подготовку батальонов – за первые три квартала 1942 года областным подразделениям из фондов НКВД было выделено 21 000 рублей[363], за тот же период 1943 года – 27 000[364]. При этом деньги формально переводились областному штабу в качестве невозвратных кредитов.
В целом финансирование подразделений осуществлялось по линии финансового отдела НКВД. За весь 1942 год на выплату заработной платы военнослужащих батальонов Московской области было выделено 2 миллиона 480 тысяч рублей, также средства переводились для обеспечения мест квартирования частей, поставок топлива в расчете 5000 рублей в год на батальон. Кроме того, отдельно финансировалось питание личного состава – в среднем, согласно имеющимся финансовым документам, за все время существования истребительных батальонов на территории Московской области норма суточного довольствия бойца, переведенного на казарменное положение и не получающего зарплату свыше 800 рублей на своем месте работы, составляла 8 рублей в сутки[365]. Однако именно на продовольственное обеспечение командование истребительных подразделений традиционно жаловалось чаще всего, отмечая недостаточное финансирование и плохое качество предоставляемой пищи[366]. Также эпизодически отмечался недостаток зимних шинелей и прочего теплого обмундирования, однако системного характера
проблемы с материальным обеспечением батальонов Москвы и области в 1942–1943 годах не носили.
Однако вернемся к вопросам подготовки подразделений. Показательно, что такой специфической дисциплине, как военно-химическая подготовка, уделялось 68 часов в год на один батальон – больше, чем на физподготовку, занятия по рукопашному бою и так далее[367]. Судя по всему, в этом проявляется небеспочвенный страх советского руководства и военного командования перед возможным применением химического оружия германской армией, который имел место как в 1941 году, так и в дальнейшем в ходе войны. В обобщающих отчетах Центрального штаба регулярно указывалось, что в подразделениях по всему Советскому Союзу не хватает противогазов, а вопросам отражения возможной химической атаки уделяется недостаточно внимания[368].
В целом командование батальонов пыталось придать занятиям характер ежедневных – ввиду того что истребительные части области находились на казарменном положении, их бойцы по идее должны были больше времени уделять учебе. В целом, судя по материалам о результатах боевой и политической подготовки различных батальонов, за год ее уровень несколько вырос – несмотря на очевидное преувеличение результатов как со стороны командования частями, так и руководством местного штаба, по приводимым данным в целом видно, что качество стрельбы увеличилось практически во всех частях, бойцы и командиры стали лучше ориентироваться на местности, научились на среднем уровне читать карты и приобрели некоторые навыки, касающиеся инженерской подготовки[369]. То есть за год командирам батальонов совместно с сотрудниками регионального штаба удалось повысить уровень подготовки бойцов, изначально являющихся в своем большинстве людьми без опыта военной службы.
Вместе с тем важно, что в течение года состав батальонов, как уже говорилось выше, постоянно менялся – достигшие призывного возраста бойцы передавались в регулярные части, а на их место набирался новый, совершенно неподготовленный личный состав. В своем докладе по итогам проверки пяти истребительных батальонов Московской области, проведенной в апреле 1943 года, заместитель начальника ЦШИБ полковник П.Л. Трофимов констатирует, что при заметных улучшениях в вопросах общей готовности ряд дисциплин военнослужащими усвоены слабо, а командование частей не всегда могло обеспечить необходимый уровень боеготовности подчиненных. В частности, военнослужащие не обладали навыками быстрого сбора по тревоге в ночное время, не умели собирать и разбирать оружие, не были знакомы с азами строевой подготовки. Также отмечается «бесплановое» и «пассивное» использование батальонов, ограниченное патрулированием, патрульно-постовой службой и периодическими прочесываниями местности без использования агентурно-оперативных возможностей групп содействия, которые были слабо интегрированы в структуру батальонов[370]. Военнослужащие были способны выполнять задачи по контролю над местностью, однако действовать превентивно готовы не были.
Важным фактором, влияющим на уровень готовности истребительных батальонов, являлось их использование на непрофильных работах, таких как добыча торфа и повал леса[371]. К примеру, в октябре 1942 года в истребительном батальоне Озерского района занятия по программам подготовки с младшим и средним командным составом практически не проводились в связи с загруженностью последнего в том числе на работах по заготовке дров и овощей на подсобном хозяйстве[372]. Подобные действия являлись инициативами непосредственно командиров батальонов, которые стремились обеспечить части продовольствием, в том числе в ущерб учебной и боевой работе. Централизованного обеспечения по линии НИКВД, очевидно, было недостаточно для снабжения частей, из-за чего проблемы со снабжением частично решились на местах. Как видно, это влияло на ценность истребительных батальонов в качестве боевых единиц.