ажется, поверил, может быть, опять вспомнив сталинский тезис, что «сознавшиеся не понесут наказания». Егоров собственноручно написал очень подробные показания, но Ежов, вероятно, не собирался выполнять обещание. Да и как мог он спасти Егорова от казни, если дело Егорова было инициировано самим Сталиным. Тем более что как раз в период следствия по этому делу, в ноябре 38-го, Николай Иванович был смещен с поста наркома внутренних дел.
22 февраля 1939 года Егоров предстал перед Военной коллегией Верховного Суда. Александра Ильича приговорили к расстрелу. Его вина в приговоре определялась следующим образом: «Егоров признан виновным в том, что он, с двурушнической целью вступив в компартию, в 1919 году, установил преступные связи ч: Каменевым С.С. и Лебедевым П.П. (с главкомом и начальником Штаба Красной Армии. — Б.С.), а также с Троцким, по заданию которого пытался сорвать выполнение плана Сталина по разгрому Деникина. В 1920 году подготавливал террористический акт в отношении Сталина. В 1928 году, установив антисоветские связи с Рыковым и Бубновым, по их заданию создал в РККА антисоветскую террористическую организацию правых. В последующие годы Егоров установил контакт по антисоветской работе с Тухачевским и Гамарником. В 1931 году, находясь на учебе в Германии, установил шпионские связи с германским генеральным штабом, а в 1934 году, по заданию Рыкова, стал шпионом польской разведки».
Здесь — стандартный «джентльменский набор» обвинений: заговор, подготовка покушения на вождя, шпионаж в пользу потенциальных противников — Польши и Германии, благо, что жену Егорова еще раньше объявили польской шпионкой, а сам он побывал в Германии. Вот китайским шпионом Александра Ильича делать не стали, хоть и был он военным атташе при гоминьдановском правительстве. И вполне понятно, почему. Ведь в конце 30-х Чан Кайши оказался советским союзником против Японии, и делать казнимых военных мнимыми агентами китайской разведки Сталину было без надобности.
Оригинальным же пунктом обвинения Егорова был план разгрома Деникина. Теперь Александр Ильич не только перестал быть соавтором и исполнителем этого плана, но вообще превратился в злостного саботажника, пытавшегося не допустить реализации гениального сталинского замысла. Так Иосиф Виссарионович отомстил Егорову за неосторожную похвальбу перед Щаденко и Хрулевым. Что же касается «двурушнического вступления в партию», конечно, к большевикам Александр Ильич присоединился не по идейным, а по карьерным соображениям. Но разве подавляющее большинство членов компартии не были движимы теми же самыми карьерными мотивами? Даже Ленин и Сталин, в сущности, рассматривали партию как средство захвата власти, надеясь занять в новом государстве главную роль.
Егорова расстреляли 23 февраля 1939 года, в 21-ю годовщину создания Красной Армии, в рядах которой маршал находился с первого дня. Реабилитировали его 14 марта 1956 года той же самой Военной коллегией Верховного Суда СССР, теперь отменившей смертный приговор «по вновь открывшимся обстоятельствам» и прекратившей дело «за отсутствием состава преступления».
По точному определению В.Н. Рапопорта и Ю.А. Геллера, маршал Егоров — это «человек, в натуре которого было больше от чиновника, чем от полководца». Можно сказать, что, в отличие от Тухачевского, гибель Егорова была случайностью. Если бы держал Александр Ильич язык за зубами, не сетовал бы в компании не слишком надежных друзей на неправильное освещение роли Сталина и своей собственной, вряд ли доносам против него был бы дан ход. Сомневаюсь, что Александр Ильич оказался бы на высоте в годы Великой Отечественной войны. Его могла ожидать почетная отставка с назначением на малозначительную должность. Но такого счастливого финала судьба Егорову не отпустила.
СЕРГЕЙ ХУДЯКОВКРЫЛАТЫЙ МАРШАЛ, НЕ ВЗЛЕТЕВШИЙ В НЕБО
Сергей Александрович Худяков — самый неизвестный из истребленных маршалов. До сих пор о нем не написано ни одной книги. А между тем жизнь маршала авиации таит немало загадок. Начать с того, что его подлинные фамилия, имя и отчество совсем другие. При рождении будущего маршала звали Арменак Артемович Ханферянц. Он появился на свет в 1902 году в селе Мец-Гаглар в Нагорном Карабахе. В 1915 году отец Арменака погиб на фронте, а вскоре умерла и мать. Чтобы не помереть с голоду, подросток пошел подручным в рыболовецкую артель, базировавшуюся на полуострове Сара в Каспийском море, а через несколько месяцев перебрался на Бакинские нефтепромыслы, где трудился чернорабочим.
Что делал Арменак Ханферянц в революционном 1917 году, достоверно неизвестно, как и многое другое в его биографии. А в 1918 году мы видим юного уроженца глухого карабахского села в рядах одного из отрядов, обороняющих Баку от наступающих на город турецких войск. После ареста маршала обвинили в том, что отряд этот был дашнакский. Он, однако, это отрицал и на следствии, как и во всех автобиографиях, настаивал, что отряд был красногвардейский, сражавшийся за Бакинскую коммуну во главе с 26 легендарными комиссарами. Потом этот отряд влился в полк Григория Константиновича Петрова, военного комиссара Бакинского района, расстрелянного под Красно-водском вместе с другими бакинскими комиссарами в сентябре 18-го года. Незадолго до захвата Баку турками отряд, в котором служил Ханферянц, эвакуировался в Астрахань. Перед этим он был разоружен захватившим власть в городе эсеро-меньшевистским правительством. По словам единственного на сегодня биографа Худякова генерал-майора Ашота Вагаршаковича Казарьяна, по пути пароход был обстрелян английскими военными судами и поврежден. Арменак оказался в воде и стал тонуть. Его спас товарищ по роте Сергей Худяков. Вместе они добрались до Астрахани, где были зачислены в ряды 289-го стрелкового полка 39-й стрелковой дивизии Красной Армии, сформированного из бывших бойцов отряда Петрова. Худяков стал командиром отряда конных разведчиков, а Ханферянц — его заместителем. В 1919 году во время одного из боев с деникинцами команда разведчиков оказалась в окружении. Худяков был смертельно ранен. А.В. Казарьян так передает его последние слова, обращенные к другу Арменаку: «Надень мою коммунарку (кожаный картуз. — Б.С.), браток, и веди отряд вперед. Пусть враги думают, что я жив». После этого разведчики во главе с Ханферянцом прорвались к своим. В память о друге Арменак взял не только коммунарку, но и фамилию, имя и отчество и превратился в Сергея Александровича Худякова. Возможно, об этом бое, где погиб настоящий Худяков, Ханферянц-Худяков рассказал в автобиографии 1940 года. Там написано, что в апреле 1919 года он попал в плен к белым, но через семь дней ему удалось бежать вместе с другими разведчиками. Не исключено, что смена фамилии каким-то образом связана с этим коротким пребыванием в плену. Во всяком случае, будущий маршал никогда не скрывал, что его первоначальная фамилия — Ханферянц, так что вряд ли перемена имени была связана со стремлением утаить какие-то неблаговидные факты биографии.
Интересно, что наш герой унаследовал не только паспорт друга, но и его короткую биографию. С тех пор во всех энциклопедиях писали, что маршал авиации Сергей Александрович Худяков родился 7 января 1902 года (а по старому стилю - 25 декабря 1901 года) в городе Вольске Саратовской губернии в семье железнодорожника и в 1916 году окончил городское начальное училище. В действительности отец маршала Артем Ханферянц был бедным крестьянином, и вообще сомнительно, что до революции образование Арменака пошло дальше церковно-приходской школы. Ведь уже с 15 лет он вынужден был сам добывать средства к существованию. Трудно также сказать, действительно ли Арменак Ханферянц родился 7 января 1902 года или это — дата рождения его друга Худякова. Вместе с его паспортом Арменак обрел и столь ценимое при Советской власти пролетарское происхождение, и достаточно высокий образовательный ценз — курс городского начального училища давал полное среднее образование, которого у паренька из Мец-Гаглара, очевидно, не было.
Пребывание в плену не помешало свежеиспеченному Худякову делать весьма успешную карьеру в рядах Красной Армии. В конце 1919 года он возглавил полковую команду конных разведчиков. Потом командовал взводом и был помощником командира эскадрона. Вместе со своим эскадроном и другими частями 11-й советской армии Худяков вошел в Баку в мае 1920 года, а затем боролся с партизанскими отрядами мусаватистов в Азербайджане. В этих боях он был дважды ранен и один раз контужен. В апреле 21-го года Худякова послали на кавалерийские курсы усовершенствования командного состава в Тифлис. После окончания курсов, в июне 22-го, его направили в 1-й корпус червонного казачества на Украину. В связи с резким сокращением армии, с 5,5 миллиона человек в конце 1920 года до 1 595 тысяч человек к концу 1921 года и до 516 тысяч — к концу 23-го, бывший помощник командира эскадрона сначала смог получить лишь должность взводного. Однако вскоре вырос до командира сотни. В 1925 году окончил кавалерийские курсы усовершенствования командного состава (ККУКС) в Ленинграде и стал начальником полковой школы. Последняя должность Худякова в кавалерии — помощник командира полка (в 1930 году ему даже пришлось исполнять обязанности полкового командира).
В 1931 году судьба Сергея Александровича претерпела крутой поворот. Партия, в которую он вступил еще в 1924 году в рамках так называемого «ленинского призыва», бросила лозунг: «Трудовой народ, строй воздушный флот!» 29-летнего кавалериста направили учиться на командный факультет Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского. Этот факультет готовил, собственно, не летчиков, а штабных работников и высших командиров авиации, и его выпускники умели летать весьма условно. Правда, и летной подготовкой Худяков не пренебрегал. Уже в первый год учебы в академии налетал 148 часов, в том числе 8 — ночью. Позднее проходил практику в качестве летчика-наблюдателя. Однако асом так и не стал, да и в воздушных боях ни разу в жизни не участвовал. Тем не менее учился Сергей-Арменак хорошо и по окончании академии в 1936 году получил блестящую аттестацию: «Подлежит выпуску по 1-у разряду. Достоин присвоения звания майора. Может быть назначен на должность командира эскадрильи». Однако командование эскадрильей Худякову, умевшему летать только на устаревших учебных самолетах, все же не доверили. Иначе, боюсь, его жизнь могла бы оборваться в одной из авиакатастроф значительно раньше, чем это произошло на самом деле. Ведь в 30-е годы советские ВВС держали прочное первое место в мире как по общему числу самолетов, так и по их аварийности. Да и подчиненным с командиром, едва научившимся летать, наверное, пришлось бы несладко. К общему удовлетворению, Сергей Александрович получил довольно непыльную должность — начальника оперативного отдела штаба 5-й тяжелой бомбардировочной бригады в ВВС Белорусского военного округа. Здесь не надо было подниматься в воздух. Сиди в кабинете и работай с картами и документами — чем плохо? Через год Худяков вырос до начальника оперативного отделения в штабе авиации округа. Стремительное восхождение по ступенькам авиационной иерархии было связано с начавшимися в 37-м году широкомасштабными репрессиями в Красной Армии. Освободившиеся вакансии заполня