Б. С.). Это сковывало их действия и лишало самостоятельности — все вынуждены были держаться друг друга и постоянно следить за старшим.
Немецкие летчики летали парами, стремясь атаковать на вертикалях. Ошибку первого исправлял второй, повторяя его маневр. Минимальная связь истребителей друг с другом позволяла им импровизировать в бою, выжимая из машины все ее положительные качества. Чтобы это постичь, руководству наших ВВС понадобилось два года». А ведь с этой тактикой советские летчики встретились еще за полтора года до германского нападения, во время советско-финской войны 1939–1940 годов. Тогда финские пилоты, летавшие парой, воевали куда успешнее советских. Но опыт не пошел впрок.
После победы над Германией Сергею Александровичу доверили еще покомандовать 12-й воздушной армией в скоротечной войне против Японии. Уже через неделю после начала советского вторжения в Маньчжурию японцы капитулировали, так что Красной Армии осталось принять пленных и трофеи. Худяков сажал свои транспортные самолеты прямо на неприятельских аэродромах. Из самолетов выходили несколько десятков десантников, и им сдавались многотысячные японские гарнизоны. После завершения советско-японской войны маршал несколько месяцев командовал авиацией Дальнего Востока. Потом Сергея Александровича вызвали в Москву и 14 декабря 1945 года арестовали. Арест без санкции прокурора произвели органы военной контрразведки «Смерш». Ее глава генерал-полковник В.С. Абакумов вскоре стал главой Министерства государственной безопасности. Он и был одним из архитекторов дела Худякова.
Два месяца маршал крепился и не признавал себя виновным. Затем его сломали. 19 февраля 1946 года Сергей Александрович согласился с утверждениями следователей, что является матерым английским шпионом, что в 1918 году служил в дашнакском отряде, а уже будучи маршалом «злоупотреблял служебным положением». Здесь соответствовал действительности только последний пункт. Худяков, как и многие другие генералы и маршалы, болел «трофейной лихорадкой». И в Германии, и в Маньчжурии брал мебель, ковры, картины. К сожалению, в отличие от маршала Жукова и того же Абакумова, опись изъятых у Худякова трофейных ценностей до сих пор не опубликована. Может быть, она и не сохранилась. Но, как и у других советских военачальников, трофейные дела у Сергея Александровича шли лишь небольшим довеском к куда более серьезным политическим статьям.
В марте 46-го года наконец была получена санкция прокурора и оформлено постановление на арест маршала, более трех месяцев содержащегося в застенке без каких-либо законных оснований. 22 августа 1946 года Худякову официально предъявили обвинение в измене Родине и злоупотреблении служебным положением. Следствие длилось четыре года. Только 18 апреля 1950 года маршал Худяков предстал перед Военной коллегией Верховного Суда СССР. В тот же день судебный процесс, проходивший без участия защиты, обвинения и без вызова свидетелей, закончился. Сергея Александровича признали виновным по всем статьям и приговорили к смертной казни. Что же конкретно ему инкриминировалось?
Следствие утверждало, будто Ханферянц, состоя на службе в красногвардейском отряде в городе Баку, был завербован английским офицером Вильсоном. По заданию британской разведки Арменак дезертировал из красногвардейского отряда и вступил в дашнакский отряд, подчинявшийся эсеро-меньшевистскому правительству города (это правительство, называемое Диктатурой Центрокаспия, свергло большевистское правительство во главе с С.Г. Шаумяном). Вместе с дашнаками Ханферянц якобы «принял участие в конвоировании арестованных 26 Бакинских комиссаров из г. Баку к месту их казни в г. Красноводск».
Читатель, уже знакомый с некоторыми деталями худяковской биографии, должно быть, удивится. Если человек вступил в отряд, созданный армянской национальной партией Дашнакцутюн, по идеологии близкой к русским меньшевикам, значит, прежде всего сознавал себя армянином. Но как-то сложно себе представить, что убежденный армянский националист, участвовавший в казни бакинских большевиков, вдруг добровольно превратился в бойца Красной Армии с вполне русскими именем, отчеством и фамилией — Сергей Александрович Худяков. Чтобы объяснить эту странность, суду опять понадобилась «Сикрет Интеллидженс Сервис»: в том же 18-м году Ханферянц «установил связь с агентом английской разведки Воскресенским, по заданию которой со шпионскими целями неоднократно проникал в расположение частей Красной Армии. В дальнейшем Худяков длительное время был связан по шпионской деятельности с агентами английской разведки Карпушиным-Зориным, Лукавой и Мосиным, впоследствии осужденными».
В качестве довеска, как я уже говорил, шло злоупотребление служебным положением: «В период Отечественной войны, используя свое служебное положение, Худяков присвоил большое количество трофейного имущества и других ценностей». Этот пункт приговора, возможно, и соответствовал истине. Во всяком случае, начальник штаба ВВС, к услугам которого была вся фронтовая авиация, имел практически неограниченные возможности для вывоза трофеев в СССР.
А вот участие Худякова в расстреле 26 Бакинских комиссаров и шпионаже в пользу Англии — это чистой воды фантастика. Зато анализ этих обвинений помогает понять, почему же все-таки арестовали Сергея Александровича. Первая мысль: Абакумов по поручению Сталина начал подкоп против непосредственного начальника Худякова главкома ВВС главного маршала авиации А.А. Новикова, которого действительно взяли спустя несколько месяцев. Однако хоть инкриминировали Александру Александровичу измену Родине, но совсем в другой в форме. Новикова обвинили в сознательном вредительстве, выразившемся в приеме на вооружение бракованной авиатехники. Но Худякова-то в подобном не обвиняли, и его дело развивалось совершенно независимо от дела Новикова. В чем же была настоящая причина трагедии, случившейся с Сергеем Александровичем?
Думаю, что здесь Сталин вел охоту на еще более крупного зверя. Такой вывод можно сделать, знакомясь с материалами дела по реабилитации Сергея-Арменака Александровича-Артемовича Худякова-Ханферянца. 18 августа 1954 года Военная коллегия Верховного Суда рассмотрела заключение Генеральной прокуратуры. Там говорилось, что показания Худякова, данные на следствии, о службе в дашнакском отряде и связях с британской разведкой «никакими объективными данными не подтверждены», а допрошенные в ходе предварительного следствия свидетели «прямых показаний о преступной деятельности Худякова не дали». Ни на одном из проходивших в 1920–1927 годах судебных процессах над лицами, причастными к гибели Бакинских комиссаров, имя Худякова ни разу не называлось ни в каком качестве. Не существует никаких данных и о том, что он был английским шпионом. Карпушин-Зорин и Мосин действительно были осуждены, но отнюдь не за связи с британской разведкой, а за «участие в военном заговоре». Лукаве же в вину вменялась только «антисоветская агитация». В своих показаниях все трое ни разу не назвали фамилию Худякова-Ханферянца. И дела их были столь же дутыми, как и дело маршала.
В мемуарах бывшего начальника Главного Управления охраны генерал-лейтенанта Николая Сергеевича Власика отмечается, что «были, как это ни печально, и предательства (маршал авиации Худяков). Не все в свое время было выкорчевано с корнем. Но самым губительным и опасным было то, что среди людей, особенно близких к Сталину, оказался такой страшный враг и предатель, как Берия». Раз дело Худякова отложилось в памяти начальника сталинской охраны, то можно предположить, что оно находилось под пристальным вниманием Иосифа Виссарионовича. А поскольку вслед за Худяковым Власик тут же упоминает Берию как «врага народа», то нельзя исключить, что первоначально планировалось при конструировании Сталиным и Абакумовым мнимого заговора создать связку Худяков — Микоян — Берия. Ведь Анастас Иванович действительно был близок к Лаврентию Павловичу, и даже в июне 53-го, на роковом для Берии Пленуме, как мы увидим дальше, предлагал не арестовывать обвиненного в заговоре шефа МВД, а всего лишь переместить на менее ответственный пост министра нефтяной промышленности. В 46-м же Микояну и Берии, в отличие от Худякова, повезло. Они еще нужны были Сталину, и он не стал делать из Анастаса Ивановича и Лаврентия Павловича заговорщиков. Эти члены Политбюро еще были нужны «кремлевскому горцу». Правда, если верить мемуарам Хрущева, незадолго до своей кончины Иосиф Виссарионович всерьез рассматривал возможность сделать из Микояна, Ворошилова, Берии и Молотова английских шпионов в рамках планируемой новой чистки в верхнем эшелоне власти. Да вот только смерть помешала.
Бывший заместитель министра госбезопасности и начальник следственной части МГБ полковник М.Д. Рюмин, арестованный вскоре после смерти Сталина, на допросах 10–13 июня 1953 года показал, что допрашивавший Худякова следователь Герасимов заставил того признаться в принадлежности к английской агентуре, а также в том, что «принимал якобы какое-то участие в расстреле Бакинских комиссаров». По словам Рюмина, Герасимов систематически избивал маршала. О том, что к Худякову применялись меры физического воздействия, показал на допросе и бывший следователь М.Т. Лихачев. Сам Герасимов рассказывал Рюмину, что Абакумов в разговоре с Анастасом Ивановичем Микояном выяснял обстоятельства ареста и расстрела 26 Бакинских комиссаров, чтобы потом внести эти данные в протокол в качестве признаний, будто бы добровольно сделанных Худяковым.
Вот где собака зарыта! Сталин решил, что пора заиметь солидный компромат на соратника по Политбюро товарища Микояна. Боюсь, что погубила Худякова отнюдь не трофейная лихорадка, близость к попавшему в опалу Новикову или какие-то недочеты в руководстве ВВС. Нет, роковыми для Сергея-Арменака Александровича-Артемовича стали армянская национальность и присутствие в Баку в 1918 году, в одно время с Анастасом Ивановичем. Сталину и Абакумову просто нужен был высокопоставленный военный, которого можно было так или иначе связать с Микояном в один заговор. Худяков-Ханферянц идеально подходил для этой цели. И шпионаж в пользу англичан пришить ему не составляло труда. Ведь до захвата Баку турками там находился небольшой английский отряд. Почему бы кому-нибудь из британских офицеров не завербовать 16-летнего армянского паренька. Авось, в большие люди выйдет. А в Ялте в феврале 45-го Худяков встречался с Черчиллем и английскими генералами. Пусть-ка попробует доказать, что не передал им секретной информации и не получил от хозяев секретных инструкций. Может, им с Микояном поручили устроить переворот, бомбить с воздуха Кремль, уничтожить Сталина. Вполне потянет на большой политический процесс, вроде тех, что были в 30-е годы.