[5] я начал 25 лет тому назад, есть действительно борьба за το τιμιώτατον, [6] за самое для нас драгоценное. Сама по себе статья Hering’a, как я Вам, кажется, писал, не представляет из себя ничего особенного. Но она вся пропитана духом Гуссерля – и, через Hering’a, я, конечно, разговариваю с Гуссерлем или, лучше сказать, с «Духом нашего времени». Между прочим, я изменил заглавие своей статьи о Плотине, которая напечатана в Верстах. Она по-немецки (в сборнике Франка, который выйдет к январю, вероятно, у Reichl’a) уже будет называться: На весах Иова. [7] Мне кажется, что это заглавие лучше выражает сущность статьи – и всего того, что занимает меня в последнее время. Есть ли еще такие весы Иова – когда-то ведь были они? И как сделать, чтобы люди убедились в их существовании! И мне хочется думать, что если я оставшиеся мне годы жизни смогу отдать работе, то, может быть, мы опять увидим то, что, выражаясь языком Платона, видели «блаженные и древние мужи, которые были лучше нас и стояли ближе к Богу»… [8] Одновременно с этим письмом посылаю Вам номер журнала Версты, где напечатаны вещи Ремизова и моя статья – На весах Иова (я надписал новое заглавие, перечеркнув старое). [9]
<…> бодрой и оживленной, какой я ее давно не видел. Но перед своим отъездом стала опять нервничать. Сейчас она в Vichy, [10] но через несколько дней, прямо из Vichy, она через Париж поедет одна в Берлин. Надеюсь, что при <В>ас последние признаки перевозбуждения у нее пройдут. Г<ерман> Л<еопольдович> поедет в Берлин через месяц. —
Видел сегодня Ремизова. Бедолага до сих пор не оправился после истории с автомобилем: боится на улицу выходить. [11] Он надеялся, что ему, по крайней мере, заплатит страховое общество, и можно будет отдохнуть и подлечиться. Но его расчеты не оправдались: он не получил ничего, и опять ему придется мучиться, как прошлую зиму.
Разговаривал сегодня по телефону с Леонидом Николаевичем. Он <в> восторге от своего пребывания во Франценсбаде. Говорит, что и он, и Елизавета Яковлевна великолепно себя чувствуют. Слава Богу! Матвей Исаакович <Эйтингон> сейчас тоже в Париже. Леонид Николаевич ему скажет, что я уже здесь, и завтра <конец отсутствует>
* От слов – «He знаю, как уж и благодарить Вас за Вашу заботливость» до «…(я надписал новое заглавие, перечеркнув старое)» – с некоторыми пропусками приведено в кн. Барановой-Шестовой, I: 355–56.
1. При издании трудов Шестова в Editions de la Pléiade в основу было положено собрание его сочинений, выходившее в России в конце 19 – начале 20 в. и продолжавшее выходить в эмиграции как бы с условной сквозной нумерацией: Шекспир и его критик Брандес (т. 1), Добро в учении гр. Толстого и Фр. Нитше (т. 2), Достоевский и Нитше (т. 3), Апофеоз беспочвенности (т. 4), Начала и концы (т. 5), Великие кануны (т. 6), Власть ключей (т. 7), На весах Иова (т. 8), Киргегард и экзистенциальная философия (т. 9), три посмертные книги: Афины и Иерусалим (т. 10), Умозрение и откровение (т. 11), Sola fide (т. 12).
2. Hachette (La Librairie Hachette) – французское акционерное общество по изданию и распространению книг и периодической печати; создано в 1919 г. в Париже на базе книгоиздательской и торговой фирмы Луиса Ашетта (осн. в 1826 г.).
3. Вероятно, нужно читать: и т. д.
4. Рахель (Рахиль) Беспалова (1895–1949), дочь еврейского публициста и общественного деятеля Даниила Самойловича Пасманика (1869–1930), близкий друг семьи Шестовых, ученица Льва Исааковича; автор исследования Cheminements et carrefours: Julien Green, Andre Malraux, Gabriel Marcel, Kierkegaard, Chestov devant Niezsche (Paris: J. Vrin, 1938).
5. Оборотная сторона страницы наклеена в альбом, далее текст письма восстанавливается по кн. Барановой-Шестовой, I: 356.
6. См. прим. 2 к письму 13, от 4 августа 1924 г.
7. К этому месту Баранова-Шестова дает такое примечание:
Статья о Плотине вышла в журнале Версты, № 1 <июнь> 1926 под заглавием Неистовые речи: Об экстазах Плотина. Затем Шестов ее включил в книгу На весах Иова (Париж <июнь> 1929). Сборник Франка, в котором статья должна была появиться в немецком переводе, найти не удалось. Вероятно, сборник не вышел из печати.
8. Эти слова из платоновского диалога Филеб – «Древние и блаженные мужи, которые были лучше нас и стояли ближе к Богу» – Шестов берет в качестве эпиграфа к четвертой, последней, части (О втором измерении мышления (Борьба и умозрение)) своей книги Афины и Иерусалим и, кроме того, цитирует внутри самого текста.
9. О подаренных Ремизовым и Шестовым экземплярах журнала Версты (№№ 1 и 2), сохранившихся в библиотеке Эйтингона, см. прим. 9 к письму 1, от 7 сентября 1923 г. В номере журнала, о котором пишет Шестов, Ремизов был представлен очерком-некрологом (или, как он сам называет его, «память усопшим») Воистину (памяти Розанова) (сс. 82–6).
10. Речь идет о Фане Исааковне, сестре Шестова.
11. 1 июля 1926 с Ремизовым случилось дорожное происшествие: он попал под колеса автомобиля. Следующим днем, 2 июля, датировано его письмо к Шестову, в котором он писал:
Сегодня иду к Алексинскому (доктору): вчера я попал под автомобиль и очень крепко ударился: весь в ссадинах и в крестце больно, не в хвосте, выше). Надо меня освидетельствовать. Ударился правой стороной. И правая рука. Но это пустяки. С рукой. После я для испытания ходил 3 часа по улицам.
И через день, 4 июля, продолжал ему же излагать свою печальную повесть:
Все у меня отбито и контужена правая нога и пишу я не бойко (правая рука не твердая). Но это пустяки, очень отбит крестец. Я выхожу, но мне трудно подниматься. А еще труднее сидеть: или уж лежать или бродить. <…> Только это все совершилось без моей вины, я очень осторожен, автомобиль шел (без гудка) по неуказанному направлению: ведь это днем в 3 ч<аса> (Переписка Шестова с Ремизовым, Русская литература, 1994, № 2, сс. 157–58).
37
ЭЙТИНГОН – ШЕСТОВУ [1]
Berlin, 13.X. <19>26
Дорогой Лев Исаакович,
к этому письму я прилагаю 100 фунтов, которых, таким образом, будет достаточно на покрытие оставшихся расходов на издание Dostojewski-Nietzsche, а также для издания Апофеоза? Будем надеяться, что последний теперь действительно увидит свет и французского мира. И издание еще двух томов, стало быть, также вполне обеспечено.
Вашу статью о Геринге-Гуссерле я жду с нетерпением; когда она появится в Philosophischer Revue? [2] Прилагаю к письму список всех абонентов на эксклюзивное издание (Luxushausgabe), которых я набрал. Я посылаю Вам два экземпляра этого списка; один для Вас и один для Шифрина, который теперь уже может послать первый том абонентам.
Мирру Яковлевну Вы, по-видимому, видели на днях, надеюсь, она привезет нам и Ваши приветы. Я надеюсь, что и Фанни Исааковна с помощью анализа вскоре преодолеет обострение своего состояния.
Самые сердечные пожелания Вам и Вашим близким, Лев Исаакович.
Искренне преданный Вам
Ваш
М. Эйтингон
1. В подлиннике по-немецки.
2. Эйтингон здесь забавно смешивает немецкий журнал Philosophischer Anzeiger с французским Revue рhilosophique, в которых была напечатана статья Шестова
38
ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ*
19. X. <19>26
1. Rue de l’Alboni
Paris (XVI)
Дорогой Макс Ефимович!
Получил Ваше письмо со вложением ста фунтов. Большое спасибо Вам еще раз! Этих денег хватит, чтобы оплатить III и IV тома, т. к. от Hachette’a тоже получено уже, как я Вам писал, 1900 фр<анков>. Список лиц, которым нужно отправить экземпляры роскошного издания, я еще вчера передал Шифр<ину>, и мне обещали, что они будут немедленно отправлены по указанным адресам. Шлецер уже кончил перевод моей ответной статьи Hering’y (вчера я уже сдал его в Revue philosophique) и теперь приступает к переводу А<пофеоза> бесп<очвенности>. Перевод Д<остоевского> и Н<итше> сделан им великолепно: все французы с восторгом говорят об этом. Надеюсь, что и А<пофеоз> бесп<очвенности> выйдет не хуже. По всей вероятности, он через пять, шесть недель окончит работу, и к новому году, либо сейчас после нового года, книга выйдет в свет. И тогда немедленно же приступит к переводу Pot
Ответ мой Hering’y сдан сейчас и по-немецки, и по-французски, и по-русски в редакции журналов, в ближайших книжках которых он будет напечатан. Вы пишете, что Вас эта статья очень интересует. Я и сам, откровенно сказать, очень волнуюсь ею. Она написана так, что, вероятно, покажется очень вызывающей акад<емическим> философам, да, пожалуй, не только академическим. И т. к. она касается всех четырех основных проблем философии – в ней я говорю об этике, онтологии, теории познания и теодицее, и говорю еще более открыто, чем говорил раньше – то у меня нет полной уверенности даже, что редактора решатся в своих журналах напечатать ее. Я боюсь, чтоб не повторилась такая же история, какая была с Kant-Studien.[1] Ведь и K