растном детском саду подобрались первосортные, армейского воздушно-десантного стандарта, он хотел получить наставление начинающему Патрону от более опытного товарища. Как и Генриха Наваррского, его буквально ошарашили чистые души остроухих, подобные листам белой бумаги, на которых еще никто не начертал ни гениальных стихов, ни научных трактатов, ни государственных указов. Пришлось пояснять, что в этих чистых душах он должен запечатлеть самого себя, свои цели и задачи, стремления, страсти, страхи и душевную боль за все, что не смог или не успел сделать. И тогда все будет хорошо.
И вдруг во время этого разговора, я почувствовал в окружающем нас мире какие-то изменения, будто на него легла непонятная тень. Впрочем, ни Ильич Второй, ни Виссарионыч ничего подобного не ощутили. И тут я догадался, что это вскрылись Врата в том мире, через один от нашего, где Колдун чуть больше месяца назад диагностировал накопление энергии Хаоса. В настоящий момент это явление интересно нам скорее с познавательной, чем с практической точки зрения, но все равно требуется выдергивать сюда нашего главного мага-исследователя, седлать штурмоносец Елизаветы Дмитриевны и отправляться локализовать географическое положение тени Врат на поверхности планеты.
Когда я изложил эти соображения товарищу Сталину, тот резонно спросил, а зачем вообще так беспокоиться по чисто умозрительному вопросу. Пришлось объяснять, что энергия Хаоса, с которой связано образование подобных «диких» Врат - штука до предела неприятная, способствующая разным трагическим происшествиям, росту количества раковых заболеваний и рождению детей-уродов, а потому узнать, стоило ли это беспокойство потраченных нервов и ресурсов, мы сможем только по обнаружении локации Врат и завершении обследования окрестностей. Возможно, придется отселять целый район, а возможно, одну конкретно взятую деревню, а может, и вообще ничего не понадобится предпринимать. Мы тени таких Врат на местности еще ни разу не видели, а потому узнать хоть что-то можем, только понюхав и ощупав местность. Иначе никак.
- Тогда я тоже отправлюсь с вами, - сказал Отец Народов. - Надо же нам знать, как это выглядит на местности.
Впрочем, летать зигзагами или сужающимися кругами в поисках наибольшей концентрации энергии Хаоса нам не придется. Первичную работу за нас сделали сателлиты орбитальной сканирующей сети, локализовав теневую энергетическую аномалию, вдруг возникшую между населенными пунктами Сураж и Унеча. Впрочем, эта аномалия недолго оставалась доступной для наблюдения с орбиты, что могло означать, что процесс вратообразования благополучно завершен. Однако точка на карте у нас имеется, так что хотя бы понятно, куда лететь.
И тут, как всегда, неожиданно, решила высказаться моя энергооболочка.
- Между прочим, Серегин, - с профессорским апломбом произнесла она, - эти самые Врата оказались как раз на оси наступления двадцать четвертого моторизованного корпуса, совпадая и по положению, и по времени. Интересная может получиться коллизия, а ведь некоторые думают, что твой Патрон не умеет шутить.
- Шутить-то Он умеет, но смешно при этом бывает не всем, - ответил я. - Но давай собираться, сейчас на штурмоносце прибудут Елизавета Дмитриевна с Колдуном, и настанет время отправляться в путь.
19 августа 1941 года, шесть часов вечера, Брянская область, Унечский район, окрестности поселка Красновичи
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Быстро слово сказывается, но не быстро дело делается, но, так или иначе, вот мы уже на месте. Елизавета Дмитриевна, чтобы не давить попусту священную социалистическую собственность, то есть картошку, опустила свой штурмоносец прямо на дорогу, мы вышли и оглядываемся по сторонам. Перед нами - колхозное картофельное поле, тут жарко, пыльно и так тихо, что слышен одинокий жужжащий овод, так и норовящий выпить у кого-нибудь из нас немного крови. Но заклинания охранного ветра отгоняют настырное насекомое в сторону. Не до тебя сейчас, кыш, противный.
Колдун надевает свои знаменитые темные очки для осмотра местности магическим зрением, и сразу снимает их.
- Вот оно, Сергей Сергеевич, - говорит он, одной рукой указывая прямо перед собой, а другой протягивая мне очки. - Проявления очень слабые, а потому при дневном свете магическим зрением просто так не распознаются.
Я надел очки, которые сами подстроились мне по лицу, и повернул голову в указанном направлении. И точно. В угольно черной тьме, как на фотографическом негативе, прорисовались контуры лежащего на земле серого облака и силуэты людей и машин возле него. Именно что силуэты, в которых легко и непринужденно узнавались дойче зольдатен унд официрен: уж больно специфическая форма касок на головах у некоторых персонажей. Но главное заключалось в том, что в это облако густыми колоннами втягивались германская пехота, грузовики с пушками и мотоциклисты, ведущие свои байки «в поводу».
- Да, товарищи, - сказал я, возвращая очки Колдуну, - это полный лютый гнездец. Пожалуй, в том мире на этом месте в самом ближайшем времени будет не менее горячо, чем во время нашей встречной рубки с германскими танковыми дивизиями под Житомиром, или даже еще жарче.
- А в чем, собственно, дело, товарищ Серегин? - вполне предсказуемо спросил Виссарионыч.
- Там, - сказал я, - наблюдается картина вторжение немецко-фашистских захватчиков через но-вообразовавшиеся Врата в парный мир, лежащий выше по временному потоку. Колдун, какой там примерно год?
Наш маг-исследователь развел руки в стороны и сказал:
- Эта пара миров конгруэнтна той паре, что связана техногенными порталами. На одной стороне диких Врат сорок первый год, на другой - примерно две тысячи семнадцатый-восемнадцатый... Точнее можно было бы сказать, если пощупать тот мир руками, но это невозможно, так как на канал, что ведет к той паре миров, наложен логический запрет, скрепленный печатью Отца.
- Мир две тысячи семнадцатого-восемнадцатого года для нас, можно считать, терра инкогнита, как и любое другое время после нашего отбытия, - пояснил я Виссарионычу, - но если там не случилось каких-то резких немотивированных событий, то местную обстановку я могу прямо сейчас спрогнозировать с приемлемой точностью. С четырнадцатого года из-за значительного осложнения международной политической обстановки, что было связано с украинским Майданом, приграничную полосу, раньше вообще лишенную военной инфраструктуры, начали насыщать войсками в пунктах постоянной дислокации. Также в процессе учений происходило непрерывное повышение боеготовности частей и соединений - как в зоне возможного конфликта, так и в тыловых округах. Боеготовность, достигнутая на учениях, хуже той, что получена непосредственно в ходе боевых действий, но лучше ее полного отсутствия...
- Да, - ответил Отец Народов, - теперь мы это понимаем, а раньше по этому вопросу у нас имелись значительные заблуждения.
- Вот именно, товарищ Сталин, - произнес я с горечью. - Расправляясь с Тухачевщиной, вы вместе с грязной водой выплеснули и ребенка. И это помимо того факта что большое количество вполне способных и даже талантливых командиров, попали под молот репрессий заодно с интриганами и заговорщиками. Это мы мнение у нас сложилось по тем людям, которые были приговорены к лагерям, а потом после пересмотра дела смогли вернуться в строй и достичь больших успехов, а о тех, кто был расстрелян, мы сейчас уже не можем судить. К сожалению...
- Вы, товарищ Серегин, говорите мне это просто так, чтобы упрекнуть, или с каким-то смыслом? - спросил меня Виссарионыч с деланным спокойствием, но я видел, что у него, образно говоря, шерсть встала на загривке.
- Упрекать кого-то впустую за старые дела не в моих правилах, - ответил я, выдерживая твердый тон. - Дело в том, что у меня есть сведения, что подобные безобразия, пусть и в меньших количествах, в недрах НКВД творятся прямо в настоящий момент. Дела исправно шьются, показания выбиваются, а иногда просто фальсифицируются. Вам докладывают, что подследственные полностью изобличены в своей преступной деятельности, и просят санкции на высшую меру, а на самом деле на местности ничего такого не имеется. Есть среди подчиненных Лаврентия Павловича такой следователь - Влодзимерский. Будет время, гляньте на этого персонажа Истинным Взглядом. Но только помните, что каждый день и час задержки с этим делом, возможно, означает жизни ни к чему не причастных и не виновных людей.
- Я обязательно погляжу, - сказал Отец Народов. - А теперь скажите, как в подобных случаях работают ваши службы безопасности?
- Мои службы безопасности ищут истину, а не виновного, которого можно было бы публично наказать для устрашения толпы, - ответил я. - Мне подобное просто не требуется, а вот причину того или иного безобразия устранить необходимо. И даже по-настоящему изобличенного врага, достойного только смерти, я с недавних пор не расстреливаю и не сажаю на кол, а ставлю в стасис на длительное хранение. Мало ли кого и когда надо допросить по вновь открывшимся обстоятельствам; а если подследственный уже на том свете, то сделать это будет затруднительно.
- Да, - сказал Сталин, - вы об этом уже рассказывали и даже показывали. Стоит истукан, есть не просит, убежать не может, до ветру его водить не надо, и государственных тайн не разглашает. Удобно. Но нам, простым смертным, которым такая роскошь недоступна, что при этом делать?
- Как что делать? - пожал я плечами. - Работать надо тщательнее, без грубейшего брака в обоих смыслах, чтобы не получилось, что виновные и невиновные меняются местами. Дело генерала Павлова вам тому уроком. И тут же - Рокоссовский, который перед Советской властью ни в чем виновен не был, но едва вывернулся из карающих жерновов следственной машины. А чтобы подобного не случалось, ядро следственной машины, то есть все те люди, от которых зависят вопросы жизни и смерти, должны стать вашими Верными, которым вы скажете «я - это ты, а ты - это я». Это не гарантирует от ошибок, ибо вы тоже можете ошибаться, но сильно сократит их количество, особенно если эти ошибки - следствие чьей-то злой воли.