- Хорошо, товарищ Серегин, - кивнул Виссарионыч, - я учту ваше мнение. А теперь давайте вернемся к предыдущему разговору. Вы сказали, что ваша армия в двадцать первом веке было натренирована на полигонах, что хуже, чем настоящий боевой опыт, но лучше, чем ничего. И каков же, по вашему мнению, должен быть результат при ее боевом столкновении с вермахтом?
- Недостаток практического боевого опыта возможно возместить огневой мощью и техническим превосходством, - меланхолически произнес я, - так что немцы, перешедшие через Врата в двадцать первый век, уже гарантировано мертвы. А дальше мне из той истории интересен только один вопрос: перейдут войска Российской Федерации через Врата в сорок первый год сражаться с немецко-фашистскими захватчиками плечом плечу со своими дедами или останутся отражать наскоки врага на своей стороне, благо что местность вокруг слабозаселенная, а противник будет вынужден атаковать небольшими группами. Все прочее для нас лично будет иметь только чисто умозрительное значение, а вот то, о чем я сейчас сказал, действительно важно.
- Вы, товарищ Серегин, думаете сейчас о том, является ваше государство наследником Советского Союза на самом деле или это только трескучая политическая фразеология, прикрывающая истинную сущность буржуазного режима? - спросил Отец Народов. - Ведь вы сам не из того же теста. Сначала мы думали, что вы удачливый кондотьер, за плату предлагающий свои услуги государствам, находящимся в отчаянном положении, но теперь видим, что это совсем не так. Вы яростно бьетесь за каждого нашего советского человека, ставите в строй тех, кого уже списали со счетов наши косорукие генералы, и делаете из них настоящих бойцов, готовых сражаться за дело Ленина-Сталина с любым врагом.
- Раньше у меня не было сомнений по поводу сущности моего родного государства, - ответил я, - потому что мне оно казалось выздоравливающим от тяжкой болезни. Но чем ближе я поднимаюсь к мирам двадцать первого века, чем больше думаю над этим вопросом, и решить его, раз и навсегда сможет то, что можно будет наблюдать магическим зрением на этом месте примерно через сутки. Перейдет наш российский Цезарь Рубикон между мирами - одно дело, а если не перейдет -другое. Однако не стоит слишком долго ломать над этим голову: местонахождение Диких Врат в том мире установлено, а ответы на остальные вопросы мы получим завтра. По коням, товарищи, у нас еще слишком много дел.
- Товарищ Серегин, - сказал Виссарионыч, - откройте мне портал на дальнюю дачу прямо отсюда. У меня тоже очень много дел...
Ну, я и открыл, чего мне стоит. Желание Патрона поскорее вернуться к своим Верным дело святое. А потом мы погрузились в штурмоносец и прямо в воздухе скакнули в Тридесятое царство, ибо завтрашний советско-китайский саммит был намечен именно там.
Восемьсот пятьдесят третий день в мире Содома, вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Китайская правящая команда прибыла в Тридесятое царство в полном составе: Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин, Е Цзяньин, Хуа Гофэн (куда же без него), Чэнь Юнь, и Ли Сяньнянь10. Вроде бы сначала у товарищей были сомнения, но Чжоу Эньлай убедил их, что если бы хотел сделать им что-то плохое, то было бы не важно никакого значения, где они находятся. В моих владениях будет даже безопасней, потому что любой, кто пришел сюда по доброй воле, как гость, так же по доброй воле и уйдет в любой момент.
И ведь авторитет у нового Председателя такой, что товарищи поверили и пришли. А тут, на другой стороне стола, три поколения советских руководителей: товарищ Ленин (правда, из четырнадцатого года), товарищ Сталин и товарищ Брежнев. Ну и я сам тоже подсел на сторону советской делегации, ибо говорить за Китай меня никто не уполномочил, а вот с Китаем - пожалуйста. С этого-то разговор и начался.
Я встал и сказал:
- Перед началом дискуссии хочу сказать, что Китай и Россия - это две отдельные цивилизации, которые могут соприкасаться и даже частично смешиваться, но никогда не должны пытаться поглотить друг друга. Поэтому социализм с китайской спецификой, безусловно, имеет право на существование, но только это должен быть социализм, то есть политэкономическая система, нацеленная на благо подавляющей части китайского населения, а не что-то иное. Также должен добавить, что мое личное отношение к Китаю будет строго зависеть от состояния советско-китайских отношений. Если они будут дружественными, то Китай в случае внешней агрессии окажется под моей защитой, как и Советский Союз. В случае нейтральных отношений и мое отношение к Китаю будет прохладно-нейтральным, а если нынешний враждебный курс по отношению к Москве продлится в Пекине дольше двух месяцев, то все причастные к этому безобразию могут заранее заказывать себе шикарные похороны.
После моих слов, переведенных энергооболочкой членам китайской делегации прямо в уши, наступила тишина. Чжоу Эньлай молчал, потому что ему я свои принципы объяснил заранее, а остальные просто онемели от неожиданности. Ну не принято было говорить такие вещи на переговорах прямо в лицо, с открытым забралом.
- Вы нас пугаете, товарищ Серегин? - проскрипел Дэн Сяопин.
- Не пугаю, а предупреждаю, - ответил я. - Все карты на столе, ничего нет ни под сукном, ни в рукавах. Если хотите, то можете спросить у своего нового Председателя. Он уже достаточно знает мои принципы.
- Да, - по-китайски подтвердил Чжоу Эньлай, - товарищ Серегин такой. Если он говорит, что это белое, значит, оно и в самом деле белое, если черное, то черное, а если он говорит, что это дерьмо, то не надо пробовать эту вещь на вкус, потому что так можно и отравиться. Если он говорит, что при сохранении курса на враждебность с северным соседом он начнет отрывать нам головы, значит, будет отрывать. И возможностей и полномочий у него на это вполне хватает.
- А почему вы даете срок именно в два месяца? - спросил Чэнь Юнь, второй по возрасту (после Чжоу Эньлая) руководитель китайской компартии.
- А потому, - ответил я, - что в Советском Союзе с двадцать седьмого февраля по пятое марта пройдет двадцать пятый съезд КПСС, на котором, помимо всего прочего, будет реабилитировано честное имя товарища Сталина, а также протянута рука дружбы в сторону китайских коммунистов. При новом Председателе - жизнь с чистого листа. После завершения съезда у вас будет месяц на размышление, а потом - кто не спрятался, я не виноват.
Брежнев кашлянул и сказал:
- В качестве первого жеста доброй воли мы, советские коммунисты, официально пригласим на свой съезд делегацию от ЦК КПК, и лучше бы ее возглавил второй по старшинству китайский коммунист товарищ Чэнь Юнь. Так сказать, один жест доброй воли в ответ на другой жест доброй воли.
Хуа Гофэн, верный сподвижник Мао, хотел было сказать что-то такое протестующее, но поймал прищуренный, как у настоящего китайца, кинжальный взгляд товарища Ленина, и тихонько выпустил набранный в грудь воздух. Вот так-то лучше, тем более что остальные члены китайской делегации отнеслись к сказанному вполне одобрительно. Чжоу Эньлай срисовал обстановку и сказал:
- Мы согласны послать такую делегацию. В том случае, если мы сочтем предложение дружбы сделанным без всякого укоряющего или назидательного подтекста, товарищ Чэнь Юнь будет иметь право дать положительный ответ прямо на месте, выступив перед делегатами вашего съезда!
- А я хотел бы знать причину, по которой товарищ Серегин так настаивает на возобновлении советско-китайской дружбы, - произнес товарищ Ли Сяньнянь, меланхолически протирая стекла очков в металлической оправе.
- Там, в моем мире первой четверти двадцать первого века, Россия и Китай все же встали спина к спине, крепче, чем скала - и это принесло им не только мир на одной из самых протяженных границ, но и много других положительных моментов. Но прежде, чем это случилось, в Амуре утекло много воды и было упущено еще больше возможностей. Чем раньше два социалистических государства зароют топор войны, тем лучше. У двух самых крупных стран на планете и общих врагов предостаточно.
- Да, товарищи, - сказал Отец Народов, - нерушимая дружба Советского Союза и Китая - это залог победы коммунизма во всем мире. У вас в Китае к руководству коммунистической партии изначально пробрался авантюрист и интриган, в Советском Союзе такой человек пришел к власти после смерти товарища Сталина. А потом два этих человека поссорились, что в среднесрочной перспективе означало крах мирового коммунистического движения, ибо различные его части вступили в непримиримый конфликт между собой. А нам такого не надо.
- Именно так, товарищи, - подтвердил Ленин, - любой раскол и вражда в наших собственных рядах всегда на руку только империалистам. Когда вы спорите, перекидываясь цитатами из Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, от этого выигрывают только те, кто желает вашей гибели. Истина не в цитатах, ибо все мы люди, и все мы ошибались, а в состоянии дел в полях и на заводах. Если в промышленности застой, а состояние сельского хозяйства не в состоянии прокормить страну, то надо палкой гнать из нее таких идеологов социализма. К сожалению, создавая партию самого нового типа, я не предусмотрел механизма экстренной смены руководителя, если он ведет страну в неправильном направлении.
- Во-первых, товарищ Ленин, - сказал я, - создавая РСДРП, вы даже не предполагали, что ваше детище когда-нибудь сможет взять власть. Вы к этому стремились, декларировали этот пункт в партийной программе, но реально в его осуществимость не верили. При нашей первой встрече такому человеку, как я, это было очень хорошо заметно. Во-вторых, если бы подобная возможность в оргструктуру партии была заложена, то ни вы, ни товарищ Сталин не смогли бы удержаться в должности лидера, ведь вы, каждый в свое время, осуществляли то, что большая часть партийного истеблишмента считала невозможным. Вы ратовали за создание первого в мире государства рабочих и крестьян, а товарищ Сталин выступал за построение социализма в одной отдельно взятой стране. Оба вы своей цели достигли, пусть даже с издержками, а маловеры оказались посрамлены. Но если бы у них была возможность отправить вас в отставку, то партия большевиков выродилась бы в кондовый меньшевизм, а п