ую блокаду, а с другой стороны стояли местные афганские власти и солдаты советской сороковой армии. При том, что победой считалось простое сохранение статус кво, поток похоронок и вернувшихся живыми инвалидов изрядно расшатал авторитет советской власти и коммунистической партии, у которой по ходу этой войны несколько раз поменялись Генеральные секретари. Это была так называемая гонка на лафетах, по ходу которой советская система непрерывно ухудшала качество своего управления. Сначала умер Брежнев, потом наследовавший ему Андропов, потом Черненко, а уже после него генеральным секретарем ЦК КПСС стал могильщик Советского Союза и коммунистической идеи месье Горбачев, иначе прозываемый Мишей Меченым. А потом, не проиграв ни одного сражения, Советский Союз из Афганистана ушел, потому что так решило руководство партии, решившее окончательно примириться с Западом и жить по его правилам. До распада Советского Союза оставалось чуть больше трех лет, а система социализма начала рушиться немедленно, потому что новые «демократизированные» вожди, не остановившись на Афганистане, принялись распродавать былых союзников оптом и в розницу.
- Это точно, товарищ Серегин? - с сильным украинским акцентом спросил Первый секретарь ЦК компартии Украины Владимир Щербицкий.
- Точно-точно, Владимир Васильевич, - вместо меня ответил Ильич Второй. - Товарищ Серегин к нам для того и прибыл, чтобы предотвратить самые тяжкие последствия волюнтаризма, разгильдяйства и былой самонадеянности, благо все тут присутствующие считают Советский Союз и коммунистическую идею самым большим достижением и ценностью нашего народа. Иуд, которые думали иначе, мы уже вывели из состава Политбюро; теперь наша главная задача - выкинуть таких людей из числа членов ЦК и вычистить из самой партии. Пусть у нас будет не двадцать, а всего пять миллионов коммунистов, но это должны быть настоящие борцы за торжество идей Ленина-Сталина и за светлое будущее всего человечества, а не карьеристы, подлипалы и подхалимы. Об этом немного позже. Продолжайте, товарищ Серегин.
Я и продолжил;
- Первое, что необходимо сделать для победы, помимо успехов на внешнем фронте, это, как правильно сказал товарищ Брежнев, укрепить свои управленческие кадры, очистив их от дерьма, налипшего с момента смерти товарища Сталина. Если в эту комнату за двадцать лет ни разу не войдет уборщица с веником, метлой и тряпкой, то потом сюда можно будет впускать археолога с лопатой вскрывать культурный слой. По этому поводу у меня есть отдельное предложение, но о нем и в самом деле позже. Второе направление работы - это укрепление советской экономики. Реформа имени товарищей Косыгина и Либермана уже дала свои ядовитые плоды. Если в рублевом исчислении все планы выполняются, и отчеты на бумаге выглядят отлично, то в натуральном выражении производство имеет тенденцию к снижению, что говорит о банальном росте цен, сиречь инфляции. Также следует обратить внимание на сельское хозяйство, где нужно вернуть колхозам хозяйственную самостоятельность. А то ведь удивительное явление: при царях Российская империя была зерновым нетто-экспортером, при товарище Сталине тоже, да и после краха Советского Союза Российская Федерация будет продавать зерно на экспорт, при том, что внутри страны никто не станет голодать. И только постволюнтаристский Советский Союз, несмотря на Целину и прочие героические свершения, не мог прокормить собственное население и закупал зерно в Аргентине и Канаде...
- Мы закупаем за границей только фуражное зерно, на корм скоту, - возразил мне секретарь ЦК по сельскому хозяйству товарищ Кулаков, - продовольственного зерна для производства хлеба нам вполне хватает.
- Это сейчас вам всего почти хватает, - сказал я, - а лет через десять, если ничего не менять, в Советском Союзе в мирное время без всякой войны введут карточки на мясо, сахар, мыло и некоторые другие продукты, и уже пред самым концом советской власти полки продовольственных магазинов в городах опустеют повсеместно. Они и сейчас-то не особо полны, если не считать Москвы и некоторых городов союзного подчинения. Чтобы понять как обстоят дела, вам желательно изъездить всю российскую глубинку, областные и особенно районные города, ибо факт закармливания национальных окраин за счет затянувшего пояс Центра тоже никто не отменял. И это тоже проблема, потому что говорит об уже выработанной привычке к своему базовому контингенту относиться гораздо хуже, чем к потенциальным предателям. Если мы хотим сохранить и укрепить Советский Союз, то эту практику тоже придется в корне менять.
- Да, товарищ Кулаков, - ударом руки по столу, поддержал меня Брежнев, - это действительно так. Сейчас перед съездом никакого особенного шума по этому вопросу нам не надо, но после я жду от вас доклад, каким образом мы будем возвращаться к тому достаточно благополучному положению в сельском хозяйстве, какое у нас имелось до эпохи развитого волюнтаризма. Как я понимаю, необходимо не только вернуть хозяйственную самостоятельность колхозам, но и снова наделить сельских жителей приусадебными участками и разрешить им торговать произведенной на них продукцией оптом с потребкооперацией и в розницу на колхозном рынке, считая эти доходы трудовыми. Сколько там производилось таким образом продукции при товарище Сталине? По каким-то статьям тридцать процентов, а по каким-то и все пятьдесят! И все это волюнтаристский вредитель Хрущ Ку-курузвельт почикал одним махом, а потом еще и долго боролся с пережитками остаточных явлений. И также, чтобы закрыть уже конкретно наметившийся товарный дефицит, следует вернуть промкооперацию в производство товаров народного потребления. Именно в производство; с платными туалетами и кооперативными кинотеатрами мы пока погодим. Тактика у нас, товарищи, будет такая: победы на внешнем фронте и непрерывное укрепление внутренних структур, и тогда лет через десять мы еще посмотрим, кто кого загонит в могилу - американцы Советский Союз, или наоборот. И еще.
Коррупция, казнокрадство и кумовство - это болезнь, свойственная не только буржуазной системе. Поражает она и тех, кого принято считать коммунистами, борцами за счастье трудового народа. Товарищ Гришин, оказавшийся утонувшим в роскоши буржуазным перерожденцем, тому наглядный пример. А товарищ Пельше для борьбы с таким негативными явлениями уже стар, и не подходит по темпераменту. Предлагаю отправить Арвида Яновича на заслуженный отдых и назначить председателем комиссии партийного контроля товарища Григория Романова, нынешнего первого секретаря Ленинградского обкома КПСС. Кто за, кто против, кто воздержался? Принято одиннадцатью голосами при одном голосе против и одном воздержавшимся. Товарищ Серегин, введите, пожалуйста, товарища Романова в курс дела по самым одиозным персоналиям и наделите его Истинным Взглядом, чтобы каждого карьериста или перерожденца он видел насквозь. Через четыре дня у нас намечен Пленум ЦК, и именно с него мы начнем чистить наши авгиевы конюшни.
Восемьсот шестидесятый день в мире Содома, ранний вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Визит Григория Романова в мои владения был обставлен довольно просто. Одна нога там, в зале для заседаний Политбюро, а другая уже здесь, в моем кабинете. Раз-два. Не сложнее, чем перейти в соседнюю комнату. При этом все прочие товарищи проводили нас взглядами. Те, что бывают у меня регулярно, посмотрели нам вслед равнодушно-скучающе, а остальные - с белой завистью. Вот, мол, еще одни счастливчик, готовый взлететь на самый верх. В свое время, годах так в девяностых, про Григория Романова писали множество гадостей; отметился при этом и такой светоч «русской» литературы, как Михаил Веллер, гвоздей ему в печенку. Но, посмотрев на своего гостя Истинным Взглядом, я собрал все эти измышления в один большой ком и швырнул в корзину для использованных бумаг. Там им и место.
- Ну что, Григорий Васильевич, интересно? - спросил я у ошарашено оглядывающегося Романова.
- Интересно - не то слово, - ответил тот. - Мне товарищ Брежнев про вас кое-что такое рассказал, так что мороз по коже.
- И что именно такого шокирующего вам поведал про меня Ильич Второй? - поинтересовался я.
- Ту историю, в результате которой вы стали Артанским князем, - сказал Григорий Романов. -Правда, для этого вам пришлось в капусту изрубить народ авар. Я понимаю, что вы спасали наших предков от рабства и разорения, но нельзя ли было поступить как-то помягче?
- Понимаете, Григорий Васильевич, - сказал я, - чтобы поступить с аварами помягче, их следовало отпустить, позволив разбойничать дальше, а мне этого допускать было никак нельзя. Это все равно, что германских нацистов из ваффен СС простить и отпустить на все четыре стороны. Впрочем, не в этом там было дело. Я никогда не убиваю женщин и детей, но, целиком обратившись ко злу и потерпев после этого окончательное поражение, авары и сами не хотели дальше жить. Матери, убив своих детей, сами бросались под палаши моих воительниц. Выжили совсем немногие, в основном дети рабынь-наложниц, которые не отождествляли себя с аварами, а потому сохранили в этом безумии человеческое разумение. Такой, например, оказалась моя приемная дочь Асаль, дочь кагана Баяна и такой рабыни-наложницы. Ни о ком она не жалеет, кроме своей несчастной матери, ни о ком из авар не скорбит, а к людям, которые приняли и обогрели ее как родную, относится с искренней любовью и почтением. Но это, как я уже говорил, среди авар редкое исключение.
- И где сейчас эта ваша приемная дочь Асаль? - спросил мой гость.
- Вы не поверите, - хмыкнул я, - но вышла замуж в тысяча двести тридцать девятый год, за младшего брата Александра Невского, тверского князя Глеба Ярославича. В общем, все кончилось хорошо, все переженились.
- Что-то я не припомню такого князя... - возразил Григорий Романов.
- А о нем за пределами родного мира не помнит вообще никто, - ответил я. - Мол, княжил в Твери в момент Батыева нашествия младший брат Александра Невского, а как его звали, мы не помним, но помним, что пал он в бою на крепостной стене с оружием в руках. Монголы тоже были ничуть не лучше германских фашистов, а потому у меня не было против них других способов, кроме как убить всех до последнего, а выживших повесить на древе или посадить на кол. За разоренные селения, за убитых детей, за изнасилованных женщин не было у меня для них ничего иного, кроме тотальной войны, вплоть до применения магического аналога тактических ядерных боеприпасов. Бум-с - и нет тумена темника Бурундая, вставшего лагерем на ночевку. В следующий раз нечто подобное я применял в дело только в мире Великой Отечественной Войны в сражении за Остраполь-ский УР. Впрочем, мы, кажется, с одной стороны, отвлеклись от главной темы, а с другой, забежали далеко вперед. Прежде чем говорить с вами о по-настоящему серьезных вещах, необходимо дать вам возможность безошибочно отличать ложь от правды.