- А зачем мне их убивать? - пожал я плечами. - Раз уж вам, товарищи аквилонцы, эти люди оказались без надобности, то закину-ка я этот Третий флот в необитаемую часть одного из миров Каменного века и тоже умою от этого дела руки. В случае чего у меня будет возможность доказать, что я только выслал эту американскую орду в дальние дали, а все остальное, оказавшись на свободе, эти люди проделали над собой сами. Сами себя убили, сами замучили и сами обратили в рабство, а все потому, что в западном обществе человек человеку волк, а не товарищ и брат. Думаю, что все кончится в очень короткие сроки, после чего спасать там будет уже некого. И еще хочу сказать, что у меня есть правило не имать себе полона, и придерживаться его я намерен неукоснительно. Когда у меня в каком мире имеется союзное мне местное русское государство, то всех пленных без разбора я сваливаю на его попечение, в противном случае мое милосердие касается только женщин и детей, которых на борту кораблей американского Третьего флота не имеется по определению. В те замшелые времена даже в сотрудники ЦРУ набирали только из белых мужчин протестантского вероисповедания с университетским образованием, поэтому приговаривать к мучительной смерти эту публику, руки которой по локоть в крови, мне будет сплошным удовольствием. И простые, невинные как божьи ангцы, американские моряки тоже заранее знали, что служат совсем не в благотворительной организации. Их корабли выступили в поход не для того, чтобы принести свободу и демократию угнетенным, а с целью силой реставрировать жестокий диктаторский режим и восстановить порядок на американском заднем дворе. Все они считают себя представителями исключительной нации и понимают, что в ходе операции первой жертвой американских бомб и снарядов станет чилийское мирное население, с которым никто не собирается церемониться, потому что для них эти люди априори считаются «красными». Быть может ударить по Третьему флоту плазмой и в самом деле будет гуманней всех прочих вариантов: мгновенная смерть за доли секунды и дальше личные дела будет разбирать уже Святой Петр, сортируя поступивший контингент по степени греховности...
- Погодите, Сергей Сергеевич, - неожиданно прервал меня товарищ Орлов, - а вы можете закидывать к нам этот флот не весь целиком, одним скопом, а разбросать по одному кораблю в разные углы Мирового океана? Хотелось бы, чтобы мы не пытались съесть этого слона целиком, а не спеша употребляли каждый его кусочек по отдельности. Пусть каждый корабль приткнется к берегу, где у кого получится, а авианосцы по одной штуке можно раскидать по внутренним морям Евразии: Западносибирскому, Хвалынскому и Черному, выплыть откуда они будут уже не в состоянии.
«Просто Лёня» в таком случае заорал бы «Гений!» и полез к собеседнику целоваться. Я вел себя гораздо сдержанней, хотя должен сказать, что был немало удивлен, ведь мне самому подобная идея в голову не приходила. Да уж, кого попало Небесный Отец Старшим Братом делать не станет. На эту стезю попадают только люди особенного склада. Я представил себе идущее в походном ордере соединение, корабли в котором вдруг начинают исчезать один за другим. Сначала пропадут эсминцы, потом крейсера, и только потом сгинут авианосцы. Зрелище получится само по себе страшное и поучительное. Ну а потом, пройдя точку перехода, команды кораблей увидят полоску земли на горизонте, и более ничего вокруг, кроме морского простора. Каждый сам за себя. А дальше каждый из американцев будет творцом своего счастья и несчастья. А если кто-то осядет среди местных и натурализуется, то флаг ему в руки и счастья полные штаны.
- А вот это, товарищ Орлов, воистину гениальное решение, - сказал я. - Если с вашей стороны возражений не будет, то так мы и поступим. А в случае, если какая-то группа пиндосов проявит по отношению к местному населению жестокое колониальное поведение, вроде той Норфолкской колонии, вы сможете предпринимать против них быстрые локальные карательные акции, главное - фиксировать факты преступлений на случай возможного судебного разбирательства.
- Скажите, товарищ Серегин, кто и кого в таком случае будет судить? - спросил старший лейтенант юстиции Александр Кариметов.
Ему, как я понимаю, в случае чего и вменяется в обязанности протоколирование различного рода безобразий, совершенных пришельцами из иных времен. Местные, чего бы они ни натворили, при этом считаются безгрешными, ибо никто не говорил им свыше, что будет правильным, а что неправильным.
- Судить, если что, - сказал я, - мы будем Америку и вообще западный образ жизни, а главным судьей будет Бич Божий в моем лице. Вы же при этом останетесь побоку, ибо будете пресекать преступления, а не потакать злу, оставляя его безнаказанными. На этом, товарищи, данный разговор можно считать законченным. Далее, если вы позволите, я проведаю своих крестников из восемнадцатого года, после чего отбуду к себе в Тридесятое царство готовить операцию. В следующий раз увидимся тут через два-три дня.
- Мы с Сати, - сказала Итена Клэн, - составим вам компанию в разработке плана этого заброса. Ведь свой собственный мир мы знаем гораздо лучше вас.
- От вашей помощи, дорогая Итена Клэн, я не откажусь, и Сати Бетана у меня в тридесятом царстве тоже всегда желанная гостья, - ответил я. - А теперь кто проводит меня туда, где обитают члены клана Романовых?
- Я провожу, - чуть покраснев, произнес Александр Кариметов. - Тем более что нам по пути.
Полчаса спустя и почти там же, Народная республика Аквилония, Асгард, дом семьи Романовых
В Аквилонии бедным изгнанникам выделили для проживания один из двухэтажных домов на Русской улице, что первоначально был предназначен для семьи старшего унтера Гавриила Пирогова. Справа от них, в самом начале улицы, в домах с номерами «один» и «два» проживают техник-лейтенант Котов и переквалифицированный в школьного учителя подпрапорщик Михеев. Напротив царского семейства, в доме номер четыре проживает майор Агеев со своим темноэйджеловским кланом Игла Мрака, к которому добавились четыре полуафриканки старших возрастов из последнего набора. Матрона Азалиен по всем правилам приняла своих нареченных сестер в клан17, так что теперь они одна семья не только по законам Аквилонии, но и по обычаям кланов Эйджел. И шаттл у них припаркован прямо за домом - взлететь может в любой момент. Первое время, когда члены семьи Романовых и приравненные к ним лица сталкивались на улице с темными эйджел, до глаз закутанными в меховые парки, то неизменно вздрагивали. Даже маленькая леди Дэм (существо классово близкое) не производила на них такого устрашающего впечатления.
Дальше вниз по улице в домах с номерами «пять» и «шесть» проживают семьи поручика Акимова и старшего лейтенанта Геннадия Чемизова, благополучно составившего семью на празднике осеннего равноденствия. И старшая жена у штурмана-старлея имеется, ибо сошелся он характерами с учительницей математики Елизаветой Баязитовой с рейса «Башкирских авиалиний». Ну и так далее вниз по улице: что ни дом, то уважаемые люди, ценные специалисты и ответственные граждане. Так что, если не считать Большого Дома, где концентрированно обитают семьи старших вождей, Русская улица - это одно из самых элитных мест в Асгарде, которому не хватает только модных магазинов. Сергей Петрович, например, с иронией называет это место «нашей Рублевкой».
Поэтому живет экс-император и его присные не где-нибудь на отшибе, а, можно сказать, в самом центре, ведь в связи с сильной заболоченностью местности сразу за устьем Ближнего Асгард развивается вдоль русла Гаронны в направлении Аквитанского квартала и дальше, в сторону того места, где в цивилизованные времена стоял город Бордо. В силу этого обстоятельства личные контакты семьи Романовых, особенно молодого поколения, с местным населением были регулярными и довольно частыми.
Вот так Ольга Николаевна однажды познакомилась со старшим лейтенантом юстиции Александром Кариметовым. Просто шел молодой человек по улице, и увидел, как две слабые девушки (Ольга и Татьяна), сменяя друг друга, пытаются колоть дрова, а третья (Мария) относит результат их трудов в дом. Мужчины семейства (экс-император Николай Александрович, граф Илья Татищев да князь Василий Долгоруков) в это время находились в охотничьем наряде, и девушки были вынуждены управляться с хозяйством самостоятельно, при том, что их матушка с подругами-приживалками (Анастасией Гендриковой, Софией Буксгевден и Екатериной Шнейдер) в это время хлопотала по хозяйству. Вот такая жизнь - без слуг, камердинеров, официантов и прочих подхалимов (не попавших в Аквилонию) - это тоже часть Пути Искупления для людей, умудрившихся фатально провалить свою венценосную работу. Может, так они хоть что-нибудь поймут в том, что на самом деле есть правда жизни, а что только яркая мишура.
Посмотрев на мучения молодых девиц, молодой человек скинул на снег свой офицерский полушубок, вежливо, но решительно отобрал у Ольги топор, и показал, что армейский университет после Казанского тоже не прошел для него даром, переколов предназначенный к тому штабель дров. А потом они с Ольгой долго стояли и разговаривали у калитки. Правда, Татьяна говорила, что она первая положила глаз на этого молодого человека, но это не имело в дальнейшем никаких последствий, так как сам предмет ее интереса на вторую дочь экс-императора внимание обращал исключительно по остаточному принципу, за компанию со старшей сестрой. Потом была вторая встреча, третья... на-дцатая... Алиса Гессенская по этому поводу встревожилась и попробовала запретить молодым людям видеться, ведь, мало того, что симпатизант (пока что) ее старшей дочери был простолюдином, он к тому же оказался наполовину татарином. Ах (заломленные у сердца руки), мои внуки никогда не будут носить фамилию Кариметовы! Ну прямо сцена, достойная кисти гениального художника.
В ответ Ольга топнула ногой и пригрозила, что если МамА не прекратит свой безобразный диктат, то она уйдет жить в казарму для незамужних девушек. Мол, ей уже пора составлять комплот из нареченных сестер, а для этого следует завести соответствующие знакомства в кругу местных девиц, чтобы семья у нее оказалась не хуже, чем у леди Ляли и леди