Правда, некоторые элементы этого костюма пришлось изготавливать в мастерских «Неумолимого» - как, например, тританиумный парадный нагрудник темно-грифельного цвета, подобно древнерусскому пластинчатому доспеху расчерченный серебряной гравировкой на прямоугольники. Однако нагрудник того стоит, потому что при своем незначительном весе в упор держит пулю из винтаря Маузера. А такая защита стоит дорогого. К тому же подобные тританиумные защитные элементы, только без парадного оформления встроены в защитную экипировку всех солдат моей армии. Одним словом, при соблюдении предписанной императорам черно-серебряной цветовой гаммы получился вариант, демонстрирующий, что его обладатель скорее солиден и надежен, чем заносчив и кичлив.
Таким образом, когда я открыл портал и встал рядом с товарищем Брежневым, имея, помимо всего прочего, светящийся над головой в четверть накала нимб, то делегаты в зале, кажется, забыли, как дышать.
А Ильич Второй, вот ведь зараза, поворачивается ко мне и говорит:
- Ну вот, товарищ Серегин, как более старший и опытный товарищ, расскажите, пожалуйста, нашим людям, как они будут жить и за что сражаться в дальнейшем.
- А почему я должен им об этом говорить? - ответил я. - Ведь это ваш мир и ваша страна. А потому жить и сражаться вы должны исключительно за себя, а еще ради будущего ваших детей и внуков, чтобы им не пришлось увидеть ни распада Советского Союза на отдельные республики, ни реставрации на просторах одной шестой части суши самых диких капиталистических отношений. Запомните: правильный курс между Сциллой правого уклона и Харибдой левого проходит ровно посредине политического фарватера. Сначала главный волюнтарист, товарищ Хрущев, в голове которого ума было даже меньше, чем у кузнечика, увел страну и партию резко влево, попутно разрушив многое из того, что было сделано до него. Решения, которые вы предприняли самостоятельно для исправления ситуации, оказались половинчатыми, а потому недостаточными. За счет инерции восходящего тренда, имевшейся во времена товарища Сталина, к настоящему моменту Советский Союз забрался на вершину траектории своего развития. Но, как и докладывал вам уже товарищ Брежнев, сейчас это явление уже почти исчерпано, а последствия неумных решений, принятых во времена волюнтаризма, дают знать о себе все сильнее и сильнее. Пока негативные изменения на себе чувствуют только жители стремительно пустеющих деревень, над которыми поизмывались, надо сказать, вволю, да обитатели глухой российской провинции, но в дальнейшем людей, почувствовавших ощутимое падение уровня жизни, будет становиться все больше и больше. И это без большой войны, а лишь из-за неумного управления, ставшего последствием вовремя не отмененных волюнтаристских решений. Но теперь все у вас, товарищи, будет хорошо. Нынешний Генеральный секретарь Коммунистической Партии Советского союза - человек что надо, герой войны, прошедший ее от звонка до звонка, и опытный руководитель, а теперь, с моей помощью, он еще и видит ситуацию на триста лет тому вперед. Также должен сказать, что я уже начал передачу в распоряжение Советского Союза необходимой суммы технологий, чтобы новая научно-техническая революция стартовала так же круто, как и баллистическая ракета из пусковой шахты. Больше ничего я вам сказать не могу, все остальное вы должны сделать сами, сами и только сами, ведь я вам не начальник и тем более не господин, а всего лишь сосед с фланга, сражающийся против общего врага. Потому и Чилийскую операцию по согласованию с товарищами из Политбюро я взял на себя. Вы так еще не умеете, а я уже вполне могу. На этом у меня все. Благословляю вас на тяжкий труд и ратные подвиги, да прибудет с вами всегда справедливое и мудрое коммунистическое учение, озаренное гением товарища Ленина.
И сразу после моих слов откуда-то с потолка в зал посыпались золотистые искры благословения, дарующего присутствующем особую ясность сознания (уяпонцев такое состояние называется «саттори»), И тут же вскочившие с мест товарищи делегаты ответили мне бурной овацией минут на пять, на чем второе заседание съезда завершилось.
Третье и четвертое заседания, случившиеся на второй день обошлись без моего непосредственного присутствия. На утреннем заседании сначала с отчетом Центральной Ревизионной Комиссии КПСС выступил товарищ Сизов, а потом началось обсуждение уже зачитанных докладов. Первым говорил новый-старый московский хозяин товарищ Егорычев, горячо поддержав намеченные изменения. За ним на трибуну вышел товарищ Романов, на настоящий момент совмещавший обязанности первого секретаря Ленинградского областного комитета партии и председателя комиссии партийного контроля. Далее речь перед делегатами держали: товарищ Щербицкий (Украина), товарищ Ма-шеров (Белоруссия), товарищ Д. А. Кунаев (Казахстан), товарищ Рашидов (Узбекистан), товарищ Со-ломенцев (Предсовмина РСФСР). После руководящих товарищей слово взяли представители рядовых коммунистических масс: Герой Соцтруда товарищ Дроздецкий (бригадир очистной механизированной бригады шахты «Нагорная» Кемеровской области) и Герой (то есть Героиня) Соцтруда товарищ Ерофеева (прядильщица Ивановского меланжевого комбината имени К. И. Фролова). И все выступавшие горячо поддерживали и одобряли положительные изменения в политике партии и правительства, а также клеймили огненными словами волюнтаристов и отщепенцев. На этом утреннее заседание было закончено, после чего делегаты и гости съезда удалились для приема пищи.
Вечернее заседание началось с места в карьер с выступления руководителя делегации Китайской компартии товарища Чэнь Юнь, заявившего, что китайский народ и партия коммунистов принимают протянутую руку дружбы, готовы прекратить всяческие враждебные выходки и встать с советским народом спина к спине крепче, чем скала. Мол, когда дерутся русские и китайцы, барыши считают только в Лондоне и Вашингтоне. В ответ грянули бурные аплодисменты. Следом выступил Первый секретарь ЦК Партии трудящихся Вьетнама товарищ Ле Зуан - он подтвердил, что Вьетнам тоже прекращает вражду с Китаем и поддерживает благотворные изменения в политике СССР. Далее на трибуну выходили Первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии товарищ Эрих Хонеккер, Первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии товарищ Эдвард Ге-рек, Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Чехословакии и Президент ЧССР товарищ Густав Гусак. Завершилось вечернее заседание выступлением Первого секретаря ЦК Компартии Кубы и премьер-министра Революционного правительства Республики Куба товарища Фиделя Кастро Рус.
Часть 76
25 февраля 1976 года, местное время 23:15. Область Тихого океана на экваторе в 260 морских милях западнее Галапагосского архипелага, воздушное пространство на высоте 5000 метров, рубка имперского штурмоносца «Богатырь»
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Там, внизу, под нами и чуть в стороне курсом зюйд-зюйд-ост на эскадренной скорости в двадцать узлов в сторону Вальпараисо идет к своей бесславной судьбе Третий флот США. Если бы не имперская система маскировки, делающая штурмоносец невидимым для радаров ПВО и даже невооруженного глаза, то на американских кораблях уже давно звучали бы сирены воздушной тревоги, а в нашу сторону тучей летели ракеты. Неопознанный объект, не отвечающий на запросы - это, безусловно, враг, которого следует уничтожить. Но они нас не видят - ни радаром, ни невооруженным глазом, а потому идут своим курсом во мраке безлунной ночи. Когда начнут открываться порталы, эта тьма добавит драматизма происходящему, ибо еще остающиеся в этом мире будут видеть только то, как исчезают с радаров отметки кораблей да гаснут в ночи навигационные огни.
И ведь, казалось бы, совсем недавно этим упертым парням во Вьетнаме насовали полную панамку подзатыльников, а они при первой же возможности опять взялись за старое. И все - от негра-адмирала до последнего матроса (вчерашнего фермера откуда-нибудь из Кентукки) - уверены, что на этот раз все будет совсем не так как во Вьетнаме, ведь американский флот - это невероятно круто. По крайней мере, и орбитальное, и локальное психосканирование говорят об этих настроениях совершенно определенно. Разумеется, мистеры, все будет совсем не так, как во Вьетнаме. Там вы теряли только боевые самолеты и морских пехотинцев, а моряки погибали лишь в случайных происшествиях, исключительно по халатности собственных коллег. На этот раз никто из вас не вернется домой, не обнимет жену и детей и не похвастается новенькой медалью. Чаша терпения переполнена, а потому все вы сгинете бесследно, и лишь в случае очень хорошего поведения вашего правительства ваши родные смогут присоединиться к вам в вечной ссылке, но не наоборот.
Рядом со мной стоит тактик-капитан Итена Клэн. Ее ноздри раздуваются от возбуждения. У меня трепещущий на ветру звездно-полосатый «матрас» вызывает ярость, ибо на стороне Добра эти люди воевали только один раз, и то потому, что тогда у них был «неправильный» президент, зато на стороне Зла выступали много-много раз. А вот для тактика темных эйджел предстоящая операция выглядит как охота на опасную, но бестолковую дичь.
Точки выброски для всех кораблей Третьего флота уже определены. Авианосцы, как и предполагалось изначально, улетят во внутренние моря на территории Восточной Сибири, максимально удаленные от эпицентра Аквилонской цивилизации, и выбраться оттуда их команды смогут только пешком. Крайний север, совмещенный с Дальним Востоком - это как раз то, что прописал в таком случае доктор. Чукотское, Восточно-Сибирское и Енисейское моря подходят для таких забросов наилучшим образом. Английский писатель итальянского происхождения Рафаэль Сабатини как-то вложил в уста своего героя капитана Блада такую фразу: «тюрьма все равно остается тюрьмой, даже если у нее нет ни стен, ни решеток».
Все дело в том, что, как установило орбитальное сканирование, на борту ударных авианосцев «Нимиц» и «Энтерпрайз» имеется по несколько штук термоядерных бомб МК-43 мощностью в одну мегатонну каждая. На борту эскортного авианосца «Китти-Хок» имеются глубинные бомбы в ядер-ном исполнении и тоже мощностью в одну мегатонну. Как я понимаю, это штатное вооружение такого рода кораблей, но все равно приятного в этом факте мало. Наверняка в сейфе у адмирала хранится бумага за подписью президента Форда, излагающая условия и правила применения наличного ядер-ного арсенала. Но это в своем родном мире америкосы старались вести себя в рамках международных приличий, однако, оказавшись там, где, как им покажется, нет ни права, ни закона, чудить они могут начать во всю дурь своей англосаксонской души, даже не имея для того никаких приказов или инструкций.