тся ни цента. Выгоду от американского доминирования в мире получает весьма ограниченный круг самых богатых наших финансистов и промышленников, и они же, во имя своих интересов, толкают американских парней на преступления, якобы во имя защиты мировой демократии. А демократией в тех странах, где мы установили выгодные для себя режимы, даже и не пахнет. Это я могу сказать вам совершенно конкретно, как человек, который два года провел в должности посла при диктатуре Пиночета и безуспешно протестовал против самых вопиющих отклонений от наших американских идеалов. Вон, мистер Киссинджер даже несколько раз пытался меня одернуть, требуя, чтобы я, находясь в должности американского посла, не читал местным людоедам в генеральских мундирах лекций о правах человека. Должен заметить, что мистер Сергий воспринимает принцип дипломатической неприкосновенности в весьма ограниченном объеме и считает, что она зависит исключительно от легитимности принимающего правительства. А легитимность правительства, по его мнению, достигается всего двумя путями: либо монархическим - наследованием в рамках традиции в соответствии с кровным или названным родством, либо демократическим - через всеобщее народное волеизъявление. Глас народа - глас Божий. А вот легитимных генеральских хунт и прочих военных диктатур просто не бывает...
Чем дольше говорил мистер Поппер, тем внимательнее его слушали не только президент Форд, но и прочие участники совещания, уверившись, что оратор рассказывает о том, что видел и слышал сам, а не излагает свои бредовые фантазии. Внезапного, неизвестно откуда взявшегося десанта в столицу и другие города Чили, а также бесследного, за исключением воплей отчаяния в эфире, исчезновения Третьего флота было достаточно для осознания того факта, что невероятное не только возможно, но и очевидно.
- Э, мистер Поппер, а что же нам, по вашему мнению, делать дальше? - стряхивая с себя оцепенение, спросил президент Форд.
- Только не то, о чем вы говорили в самом начале сегодняшнего совещания, - ответил бывший американский посол в Чили. - Иначе войска, которые вы направите в Аргентину, разделят участь Третьего флота, а весь наш задний Латиноамериканский двор превратится в одну большую Кубу, ибо мистер Сергий будет без счета посылать повстанцам оружие и дрессировать их боевиков на своих тренировочных базах и по тем же программам, что и своих отборных коммандос. Вот тогда мы взвоем благим матом, потому что Латинская Америка, в которой и без того не любят заносчивых и жадных гринго, тут же покраснеет прямо на глазах, как созревающий помидор. И это будет уже не наш задний двор, а, как я уже сказал, одна большая Куба. Но это еще не самый худший вариант. В самом плохом случае, если мы своим упрямством и стремлением расширить рамки конфликта разозлим мистера Сергия и его Патрона до последней крайности, то их планы в отношении Соединенных Штатов Америки могут и поменяться. Истории с Всемирным Потопом, а также с Содомом и Гоморрой свидетельствуют о том, что Господь может быть весьма суровым с разными ослушниками, не выполняющими его священную волю. В таком случае добрый и гуманный Специальный Исполнительный Агент Господа сделает шаг в сторону, и его место займут брутальный и безжалостный средневековый Артанский князь и суровый император Галактической империи... удобно же, когда все эти сущности заключены внутри одного человека. И тогда нам не помогут ни ракеты «Минитмен» в шахтах, ни атомные подводные лодки с «Поларисами» и «Посейдонами», ни стратегические бомбардировщики, ни пятьсот военных баз, разбросанных по всему нашему миру. Все это обратится в прах, а потом на руины того, что осталось от Америки, встанет подкованный императорский сапог красной кожи, и мистер Сергий станет учить выживших в этой бойне американцев, как им дальше жить и во что верить. Если наш оппонент не хочет такого исхода, то это не значит, что он не способен нам его устроить.
- Ну хорошо, мистер Поппер, - сказал Джеральд Форд, - описанные вами апокалиптические картины не устраивают меня ни в первом, ни тем более во втором варианте. Америка только что проиграла конфликт во Вьетнаме, и сейчас находится совсем не в том состоянии, чтобы втягиваться в затяжную кровавую герилью, которую с легкостью можно разжечь сейчас на нашем заднем дворе из-за неумных решений предыдущих администраций. А уж представить руины Америки для меня и вовсе невозможно. Карибский кризис - это одно, а вот если игра пойдет только в одни ворота - это совсем другое. Молчите, Дональд! Я знаю вашу позицию, воинственную, как у бабуина в течке, но сейчас она совершенно неуместна. Мы стоим лицом к лицу с силой невыясненной мощи, способной в стремительных наступательных операциях захватывать целые страны и с легкостью смахивать с поверхности океанов боевые флоты, а вас все тянет на то, чтобы помахать у нее перед носом своей игрушечной сабелькой. Вы прекрасно знаете, куда вам в случае чего засунут эту саблю, а если не знаете, то догадываетесь.
- В первую очередь, - озабоченно произнес генерал Вейэнд, - нам необходимо выяснить судьбу всех тех парней, что находились на борту кораблей Третьего флота. Именно исходя из этого знания, я и советовал бы сейчас строить нашу политику. То, что мистер Поппер уверен, что происшествие в Тихом океане не означает их мгновенного уничтожения, это хорошо. Но хотелось бы более конкретного знания о том, что с ними случилось, где они сейчас находятся и каковы условия их освобождения.
- Да, джентльмены, - подтвердил президент Форд, - с этого и надо бы начинать. Но только вот я не могу представить себе, как это сделать...
- Вы, мистер президент, - расхрабрился Дэвид Поппер, - можете направить меня обратно в Сантьяго с оформленными по всем правилам верительными грамотами, как посла при дворе императора Четвертой Галактической империи Сергия из рода Сергиев. А уже я, заняв эту позицию, буду прояснять сомнительные моменты для обеих сторон, сближать позиции и договариваться, лишь бы не ввергнуть нашу Америку в еще один военный кризис, который станет для нее тяжким ударом.
- Хорошо, мистер Поппер, - сказал Джеральд Форд, - мы так и сделаем. И подчиняться особым порядком вы будете напрямую мне, а вашего начальника госсекретаря мистера Киссинджера вы должны всего лишь информировать о ходе переговоров, не выполняя никаких его указаний. Но при этом я хотел бы знать, как вы будете добираться обратно в Сантьяго-де-Чили, ведь туда сейчас не летают самолеты и не ходят поезда...
- Доберусь, - ответил мистер Поппер. - До Лимы на самолете, а далее - по панамериканскому шоссе на машине. На чилийской границе я покажу верительные грамоты, и, уверен, уже через полчаса буду стоять перед мистером Сергием.
- Ну, если вы так уверены, то, значит, так тому и быть, - сказал президент Форд. - А вы, Джордж (Буш-старший) отзовите своих людей из Аргентины. Не хотелось, бы чтобы их забрызгало тем, что останется от генерала Хорхе Виделы после того, как за переворот на него разгневается сам Божий Бич. На этом все, джентльмены, все прочие решения мы будем принимать только после полного прояснения ситуации.
Восемьсот семидесятый день в мире Содома, вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Так как затягивать историю с переговорами было не в моих интересах, ни в какую Лиму мистер Поппер не полетел. Когда он спускался на гостиничном лифте, перед тем, как ехать в аэропорт, двери кабины открылись не в гостиничный холл, а прямо в мой кабинет. И если сам американский дипломат во время этого происшествия держал марку невозмутимости, то рыжий молодой ирландец-лифтер и темнокожий гостиничный мальчик-бой, тащивший чемоданы важного белого господина, так и раскрыли рты. А еще, что у одного, что у другого, над нагрудным карманом красовались нашивки с именами: «Сэм» - у мулата, и «Билл» - у ирландца. Хотя, хрен его знает, может, это и не их личные имена, а просто служебные клички, как у собак. Вспоминается фраза из какого-то англосаксонского романа: «А дворецкий у нас всегда Джордж» - в том смысле, что зажравшиеся хозяева-нувориши не желали затруднять себя запоминанием имен прислуги.
- Добрый вечер, мистер Поппер, - приветствовал я посланца президента Форда. - Можно сказать, что вы уже приехали. Эй, Сэмми, поставь чемоданы белого господина вот сюда, и можешь быть свободен. И вот вам с Биллом за труды.
С этими словами я бросил молодым по одной имперской золотой монете в один солид, что примерно равно пятирублевой русской золотой монете23 времен императора Николая Второго.
Парни поймали свои чаевые, и Билл, рассмотрев монету, даже попробовал ее на зуб.
- Что это за монета, мистер? - спросил он.
- Это имперский солид, - ответил я и добавил, выслушав комментарий энергооболочки: - Во времена президента Рузвельта, в соответствии с золотым стандартом, по весу эта монета стоила пять долларов, а в ваше время в результате инфляции ее цена выросла как минимум до пятнадцати бумажек с портретом Джорджа Вашингтона. Так что не продешевите, когда будете разменивать.
- Ого! - присвистнул Билл. - Спасибо, мистер, это и вправду щедрые24 чаевые!
- Ну, если так, тогда прощайте, парни, надеюсь в будущем узнавать о вас только хорошее, - сказал я, закрывая портал.
Последнее, что запомнилось, это раскрытый от удивления рот Билла и опущенные в пол глаза Сэма. Мгновение - и на месте лифтовой кабины снова стена моего кабинета.
И только в этот момент Джордж Поппер позволил своему лицу принять выражение растерянного удивления.
- Мистер Сергий, а как вы узнали, что я ищу встречи с вами? - спросил он.
- Мне, Джордж, - ответил я, - из того, что происходит на этой планете, известно все, и даже немного больше. Такая уж у меня работа - ничего не оставлять на волю случая. Поэтому я наблюдал всю сцену в Овальном кабинете собственными глазами. Должен сказать, что вы и мистер Форд произвели на меня положительное впечатление, генерал Вейэнд тоже, хотя в соратники я бы его, наверное, не взял, Дональд Рамсфелд - сволочь каких мало, а ваш начальник Генри Киссинджер - это тип скользкий, как лягушка. Чувствуется, что мое вмешательство уже сломало какие-то его планы и сломает много чего еще.