- Самые вопиющие случаи колониального поведения зачищать требуется немедленно, - решительно произнес товарищ Орлов. - В первую очередь это касается как раз десантных кораблей-доков и вертолетоносцев с морской пехотой на борту. У нас для этого, собственно, все готово, ждали только вашего визита с мистером Поппером.
- Ну, вот и замечательно, - ответил я, - если мое непосредственное участие в процессе зачистки не требуется, то я на некоторое время оставлю вам мистера Поппера, а сам отправлюсь по другим неотложным делам, имея в виду забрать у вас дражайшего американского посла несколько позже. Мне необходимо, чтобы этот человек сам стал свидетелем всех тех нарушений прав человека, обыденным языком называемых уголовными преступлениями, которые совершили его соотечественники над безобидным и безответным местным населением. Кроме того, господин посол должен увидеть, что статус военнопленного, со всеми его правами в соответствии с Женевской конвенцией, совсем не освобождает от ответственности за совершенные уголовные преступления. Насилие над женщинами, убийства и грабежи, неважно, кто стал их жертвой, должны караться в соответствии с вашим местным законодательством через ускоренную военно-полевую процедуру судопроизводства. И исключений из этого правила не может быть ни для кого.
Я чеканил слова, а энергооболочка переводила их на английский язык. Должен же американский посол понимать, что говорят и о ком.
- Вы, мистер Сергий, - с обидой сказал он, - как будто заранее знали, что все так обернется...
- Да, знал! - подтвердил я. - Это для вас слово «Новый Орлеан» обозначает всего лишь столицу штата Луизиана и один из крупнейших логистических узлов на побережье Мексиканского залива.
Зато мне, как и прочим выходцам из начала двадцать первого века, этот город известен как место величайшей трагедии и вызванного ею разгула преступлений, которые одни американцы совершали против других таких же американцев, а не каких-то там дикарей. Все началось с того, что во второй половине августа две тысячи пятого года в районе Багамских островов сформировался тропический ураган с поэтическим женским именем «Катрина», со скоростью курьерского поезда двинувшийся в сторону побережья Мексиканского залива в районе Нового Орлеана. Незадолго до подхода к этому городу ураган достиг пятого уровня опасности, а скорость ветра в его эпицентре - ста восьмидесяти миль в час. В результате воздействия нагонного ветра ураганной силы вода в дельте Миссисипи поднялась на восемь метров, при том, что дамбы, предназначенные для противостояния наводнениям, были рассчитаны только на пятиметровый уровень. Под водой оказалось около восьмидесяти процентов площади города, и своих домов, зачастую построенных из реек и фанеры, лишились примерно семьсот тысяч человек. Что-то унесло ветром, что-то банально уплыло по воде, к тому же во многих местах случились техногенные аварии, отключилось электричество, по трубам перестала поступать чистая вода, а канализация пополам с нефтью из хранилищ разлилась по затопленному городу. От самого стихийного бедствия и его последствий погибло почти две тысячи человек, а материальный ущерб составил больше ста миллиардов ваших долларов. Но самым страшным из последствий урагана был как раз разгул преступности и беззакония, запомнившийся всему миру как вакханалия убийств, грабежей и изнасилований, пресечь которые смогли только войска национальной гвардии из соседних штатов, срочно прибывшие на место трагедии. Когда, в соответствии с Чрезвычайным Положением, застигнутых на месте преступления мародеров и насильников расстреливают на месте, то даже ваши буйные сограждане начинают вести себя в соответствии с цивилизованными нормами поведения. Как считали тогда у вас же в Америке, данная трагедия обнажила целый комплекс проблем, глубоко укоренившихся в американском обществе. Также имеется мнения, что официальные данные по количеству погибших и количеству грабежей и мародёрства, сопровождавшего стихийное бедствие, скорее всего, сильно занижено.
- Да, - подтвердил товарищ Грубин, - такое событие в две тысячи пятом году имело место и широко освещалось в средствах массовой информации. Никаких перегибов или приукрашиваний я в рассказе товарища Серегина не обнаружил.
- Да, это так, - добавил товарищ Орлов.
- Данное событие записано в Синюю Книгу и для человека из плоти и крови изложено с достаточной точностью, - заявила из своего угла голограмма искина Бенедикта.
- Я свидетельствую, - сказала Сати Бетана, - что, исходя из показаний вживленного в мой мозг психосканера, рассказ товарища Серегина абсолютно правдив и не имеет никаких признаков подтасовок. Более того, он полностью коррелирует с тем поведением, какое продемонстрировали граждане страны Америка, оказавшись вне рамок действия своей государственной системы принуждения.
- И что все это значит? - растерянно спросил мистер Поппер.
- Лечить вас надо от гипертрофированного индивидуализма, вот что это значит, - сказал я, - и всю Америку в целом, и каждого американца в отдельности. Начнем мы здесь и сейчас - с американцами, уже заброшенными в это мир, и я могу вам гарантировать, что никакого огульного осуждения не будет, и те, кто не совершал никаких преступлений, получат возможность пройти Путь Искупления, который превратит их в полноправных аквилонских граждан, ибо иначе никак. Вы лично как -останетесь наблюдать за процессом наведения порядка или умоете руки? Сразу скажу, что здесь ваш статус посла так же действителен, как и в моих владениях.
- Я остаюсь, - ответил американец, - а то как же иначе я смогу отчитаться по этому вопросу перед президентом Фордом?
- Я думаю, - сказал молчавший до того Сергей Петров, - что в пару к мистеру Попперу стоит придать товарища Джека Лондона, которому тоже не все равно, что станет с его соотечественниками, а также Антуана де Сент-Экзюпери. Пусть наши литературные гении знают, что к началу последней четверти двадцатого века знакомые им американцы сильно изменились, и далеко не в лучшую сторону...
- Все еще хуже, чем вы думаете, товарищи, - сказал я. - Совсем недавно я получил весточку из две тысячи двадцать второго года, что значительно выше моего собственного уровня, и там все так плохо, что, кажется, хуже не бывает, но это, конечно же, иллюзия. Хуже быть может, и еще как может, а я ничего не могу там предотвратить, потому что не вышел еще даже на ближние подступы к началу двадцать первого века. Быстрее надо действовать, а то можно не успеть на последний поезд!
Восемьсот семьдесят второй день в мире Содома, утро. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Немного подумав, я увеличил количество вождей, приглашенных на встречу с капитаном Зотовым, до четырех человек. Помимо товарища Брежнева и товарища Сталина из сорок первого года, желательно было присутствие товарища Сталина из восемнадцатого года и товарища Ленина из пятнадцатого года. Только вот с началом саммита придется немного подождать: как раз в это время товарищ Брежнев заседает в Президиуме двадцать пятого съезда. По счастью, в мире тысяча девятьсот семьдесят шестого года на календаре двадцать восьмое февраля, суббота, а следовательно, имеет место «короткий» рабочий день: одно утреннее заседание вместо двух (утреннего и вечернего). Конечно, Леонид Ильич мог бы отлучиться, сославшись на важные дела, но это было бы... неприлично, потому что для коммуниста в принципе не должно быть ничего важнее съезда партии. Но эта задержка даже к лучшему, потому что есть время сесть и не спеша подумать о том, кто, почему и зачем тут нужен.
Товарищ Ленин из пятнадцатого года нужен мне здесь потому, что в разрабатываемую им теорию социальных последовательностей требуется вносить серьезные коррективы. Империализм -это далеко не конечная фаза развития человечества, как считал Маркс, за ним следует постиндустриальное общество, а уже за ним - постгуманизм, на котором цивилизация как явление заканчивается вместе с существованием человечества. И одновременно в социальную теорию необходимо внести критерий, который будет определять, способно (и насколько) то или иное общество за счет своих внутренних сил противостоять такому деструктивному влиянию извне или, напротив, склонно к непроизвольному саморазложению. В первом случае показатель психологической устойчивости считаем положительным, а во втором - отрицательным. Именно поэтому получилось так, что обладающая достаточным иммунитетом Россия переболела этим деструктивным явлением, как ребенок ветрянкой, и выздоровела, а Украина полностью и без остатка сгнила на корню, потому что не могла сопротивляться процессам социального разложения.
Кстати, переродившиеся в нечисть сектанты-сатанисты, затянувшие мою группу и команду Птицы в мир Подвалов, тоже по большей части происходили с Незалежной и начали свой путь в ад с прыжков на майдане. Возможно, превращение в такого вот демона - это и есть конечная фаза эволюции постгуманиста, одержимого злобой ко всему живому.
Украина, кстати, не первый и не последний пример такого саморазложившегося общества. Были уже в истории авары-обры, печенеги-канглы, прованские катары, болгарские богумилы и германские нацисты. Германию после победы над Гитлером совместными усилиями откачать смогли, а судьба всех остальных народов слупивших на этот путь была печальной. Там, на самом верху Основной Последовательности, значительно медленнее, чем на Украине, но точно таким же образом, разлагаются общества европейских стран и, самое главное, гниют Соединенные Штаты Америки - сердцевина коллективного Запада. Фраза «Все будет Украина», которую донесла до меня энергооболочка, точно описывает ситуацию. Марксу с Энгельсом в их благословенном девятнадцатом веке такое развитие событий не могло присниться и в кошмарном сне.
В восемнадцатом году все у советской власти уже стало налаживаться, ибо закон о земле в исправленной редакции не провоцирует антисоветских крестьянских и казачьих восстаний, а ведомству товарища Дзержинского в Москве удалось один за другим купировать вооруженные мятежи анархистов и левых эсеров. Поэтому И.О. Председателя Совнаркома имеет возможность на некоторое время прибыть в Тридесятое царство, чтобы принять участие в обсуждении вопросов на перспективу, ибо тамошнего товарища Сталина интересует любая возможность срезать угол и еще сильнее взвинтить темп развития. На самом деле главная его задача, после того, как я вычистил из ЦК всех карьеристов и оппозиционных политиканов - не допустить повторного заражения руководства партии этой мерзостью, тогда и большинства проблем, характерных для вышестоящих миров, удастся избежать. Истинный Взгляд, инсталлированный самому Сталину, Дзержинскому и Фрунзе, поможет им в решении этой задачи.