Богу рабов и черни?
- Почему толькоих? – возразил Альбин. - В числе христиан теперь немало самых влиятельныхуважаемых в Риме людей. Всадники, богатые матроны, сенаторы…
Альбин хотелдобавить, что христианка - даже дочь самого императора, но вовремя прикусилязык. Ведь это была не его тайна…
Но Клодию в этотмомент было бы даже не до Дросиды.
- Да что мне делодо других? – возмутился он. - Меня интересуешь сейчас только ты, ближайший комне человек, и… эти свитки. Мы что, так и будем возить их, подвергая свои жизниугрозе?
- Не знаю, но ядолжен довезти их до места целыми и невредимыми! – спокойно сказал Альбин.
- Он должен! Подмоим начальством, на моем корабле, в моих сундуках! – возмущенно воскликнулКлодий и испытующе посмотрел на Альбина: - А если я прикажу их сжечь иливыбросить в море – ты что, станешь препятствовать мне?
- Да! – не думаяни мгновения, ответил тот.
- И неостановишься даже перед тем, чтобы… убить меня?
- Да, - упрямоповторил Альбин.
Он ожидал вспышкигнева, угрозы высадить его с трапа прямо посреди моря вместе с этими свитками,в лучшем случае – увольнения и обещания выгнать его в ближайшем порту.
Но Клодийнеожиданно сказал:
- Надо же… Видать,эти книги, и правда, для тебя дороже жизни. Тогда тем более я должен знать, чтов них. К тому же, недостойно уважающему себя римлянину делать какие-либо выводыи тем более принимать решения, не выяснив сути дела. Ступай! И можешь бытьспокоен. До этого я не сделаю им никакого зла, клянусь Юпитером! - кивкомотпустил он Альбина.
Но тот не тронулсяс места, прекрасно памятуя, что его начальник особо не верит ни в каких богов.
- Ну ладно, - тожехорошо зная своего помощника, согласился Клодий. – Даю слово!
Это было совсемдругое дело! Слово Клодия по твердости напоминало алмаз. И было даже ещекрепче. Этот самый крепкий драгоценный камень можно было разбить. А вот чтобыКлодий хоть раз не сдержал своего слова, такого на памяти Альбина не было ниразу.
- Даю слово, -повторил Клодий, что если не найду в этих книгах ничего противоправного, томолча верну их тебе. Но если нет, прости, Альбин, закон – есть закон! Эти книгиищут по приказу самого императора. И я буду вынужден сдать их властям вближайшем порту.
- Уж лучше сдайтогда там меня, а их доставь по назначению! - через силу усмехнулся Альбин.
- Да ты хоть понимаешь,что говоришь и о чем просишь меня?
- Конечно, ясерьезен как никогда!
- Я тоже, - сухосказал Клодий.
И Альбин понял,что единственная возможность спасти книги – о себе он уже и не думал – этообратить Клодия в христианскую веру или хотя бы убедить его отказаться отсвоего намерения.
- Ну что ж,спасибо и на этом! - благодарно поклонился он и вышел из каюты.
А Клодий, проводивего долгим, задумчивым взглядом, поудобней устроился на ложе и приказалГрифону:
- Читай!..
3
Около домика вглубине церковного двора снова было пустынно.
Все здесь было, как ипару часов назад. Только скамейка под окном стала ярко-зеленой и остро пахласвежей краской. На ее спинке белел большой лист бумаги с крупной печатнойнадписью:
«Осторожно,окрашено!»
Чуть ниже, очевидно,отцом Игорем, было приписано:
«Поздно…»
Александр невольноулыбнулся и посмотрел по сторонам: чего-то ему уже явно здесь не хватало. Тутна глаза ему попалась брошенная лейка, и он понял, что не чего-то, а кого-то:Алеши!
«Да, после того, чтоздесь случилось, его, наверное, не скоро увидишь!» - огорченно покачал онголовой и вошел в домик.
На двери редакциитеперь уже висела табличка, напечатанная тем же шрифтом, что и на скамейке:
«Не входить!Верстается номер!»
«Вот-те раз! –удивленно подумал Александр. – И чего же они, интересно, без меня там верстают?Тем более что отец Игорь запретил даже макетировать без него!»
Он взялся за ручкудвери и, внутренне собравшись, решительно открыл ее.
Открыл и в удивлениизамер.
На двух составленных столахстояло два компьютера.
Перед одним – ноги настуле - сидел смуглый черноволосый парень в наушниках, который быстро-быстродергая головой, что-то чуть слышно пел на чудовищном английском языке.
Перед другим –энергично дирижируя авторучкой, без слов подпевала ему крашеная блондинка ввызывающей кофточке и джинсах.
Обнаружив этовопиющее несоответствие с тем, что ожидал увидеть в помещении редакцииправославной газеты, Александр решил с первых же шагов поставить здесь все насвои места. Он демонстративно оглянулся, посмотрел на табличку и уточнил:
- Простите, я неошибся дверью?
- Нет-нет, эторедакция, проходите! – не переставая петь, кивнула ему девушка и протянуларуку: - У вас что? Если заметка, то предупреждаю – гонораров у нас не платят. Аесли реклама – поставим, по утвержденным бухгалтером расценкам, в ближайший женомер!
- Да нет, собственноговоря, я совсем по другому вопросу!
Александр прошел ккомпьютеру парня, заглянул в монитор. И к еще большему своему удивлению, вместотекста с заголовками под церковнославянский шрифт или фотоснимков храмов, увидел- нотные линейки и знаки!
«Конечно, хорошеедело – помогать певчим на клиросе, размножая для них партитуру, - подумал он. -Но какое отношение это имеет к газете?»
И тут, приглядевшись,не поверил своим глазам. Над нотами стоял большой черный заголовок, набранныйшрифтом, похожим на колючую проволоку:
«Черное пламя».
- Ч-что это? – толькои смог вымолвить он.
Парень снял наушники,из которых послышались шипящие звуки тяжелой рок-музыки, и с явнымнедовольством спросил:
- Вы что, читать неумеете?
- Почему? Училикогда-то в школе! - не остался в долгу Александр и показал пальцем на нотныезнаки. – И поэтому спрашиваю: разве это газетная статья или заметка?
- Я имею в видутабличку на двери! – кивнул в сторону выхода парень.
- А, прочитал, -кивнул Александр. – «Редакция!»
- А что под этимнаписано – видели?
- Видел и как разпришел поговорить по этому поводу. Дело в том, что я ваш новый редактор. И мненебезынтересно знать, что будет в очередном номере нашей газеты.
Александр покосилсяна кофточку девушки, на туфли парня, которые тот и не думал снимать со стула,продолжая двигать ими в такт музыки, которую слышал даже без наушников и,повысив голос, уточнил:
- Православнойгазеты!
При этих словахпарень с громким вздохом снял ноги со стула, девушка, насколько смогла,приподняла вырез кофточки.
Возникшая паузаначала приобретать томительный для всех характер.
К счастью, в дверьворвался худой, остроносый мужчина в очках и с порога возбужденно закричал:
- Слыхали, к намновый шеф приехал!
- Не только слыхали,но уже и имеем счастье видеть! – усмехнулась девушка и показала ему глазами наАлександра. – Вот, познакомься! Правда, мы пока еще сами не знаем, как егозовут!
- Александр! –привычно, по-монастырски назвал себя тот, но, вспомнив, что он в миру, да ктому же теперь начальник коллектива, в котором, судя по всему, придется многоменять, с небольшой запинкой добавил: - Николаевич!
- Очень рад, -подбежав, затряс ему руку остроносый, в глазах которого не было особой радости,наоборот, сквозило разочарование: - Григорий Жилин! Можно – просто Гриша. Азесмь единственный летописец, сие речь - корреспондент нашей газеты!
- А я Светлана! –кокетливо представилась девушка.
- Очень приятно, -кивнул Александр. – А по-православному?
Девушка с недоумениемпосмотрела на него, и он пояснил:
- Ну, в святцах естьпреподобная Фотиния и мученица Фотина. Какая из них - ваша небеснаяпокровительница?
- А я даже и не знаю!– поджала губы девушка.
- М-да… покачалголовой Александр и выжидающе посмотрел на музыканта-парня: – Ну, а вы?.
- Булат… - нехотяотозвался тот. – Про небесного покровителя можете даже не спрашивать.
- Это еще почему?Если человек носит имя, которого нет в святцах, то при крещении ему даетсядругое!
- А я вообще некрещен!
- Все ясно! – Александрпонял, что задавать дальше вопросы - только время терять, и спросил: - Значит,все в сборе? Вот и прекрасно! Будем считать наше первое совещание открытым. Ипозвольте сразу задать вопрос:
Он показал пальцем намонитор:
- Что это такое?
- Это? Компьютер! –усмехнулся Булат.
- Я понимаю, что нетрактор! – оборвал его Александр. - Я спрашиваю, почему на нем вместо газетныхтекстов - нотная грамота? Причем, мягко говоря, не совсем подходящая для этихстен!
- А это я музыкусочиняю!
- В рабочее время?Прикрываясь тем, что верстается номер?
- А что тут плохого?Я сочиняю, а Светка потом исполняет! Она, между прочим, известная в городерок-звезда. Полгорода на ее концерты собирается!
Это было уже чересчур…
Александр сел затретий стол, который уступил ему Григорий Жилин, и обвел глазами – кокетливо,