Александр наутро забудет, в какой стороне груди находится сердце, и,покосившись на Веру, добавил, вообще забудет обо всем, что было этой ночью,сделал укол в вену.
Молча проводив врача,Вера принесла из своей комнаты икону преподобного Варнавы, положила ее на грудьАлександра и, тихонько закрыв за собой дверь, вышла в коридор.
Там она, несмотря наночной час, снова кому-то позвонила и, все сильнее кашляя, и с куда большимвозмущением, принялась выяснять с кем-то отношения.
«Неужели она решилаотчитать бедную дежурную, которая прислала не кардиолога, а другого врача? Зря!Он ведь все равно смог помочь мне…»
Александр хотелостановить Веру.
Но у него уже не былосил ни на это, ни на то, чтобы прислушиваться к тому, с кем и о чем таквозбужденно говорила Вера.
К тому же, укол, судяпо всему, был действительно очень сильным. Или он просто не привык к лекарствамтакого рода?.. Во всяком случае, вскоре ему показалось, что он снова летит в туже самую пропасть, из которой его вытащила боль, только на этот раз у нее небыло дна.
Он летел… летел…
И в тот самый момент,когда падение уже казалось невыносимым, вдруг увидел Алешу. В светло-голубыхджинсах и белой, в крупный красный горошек, рубашке, в которых его еще никогдане было в храме, он поздоровался с ним, взял его за руку - причем, как успелзаметить Александр, под ногтями на этот раз у него не было грязи, а сам он былкакой-то чистый и праздничный - и потащил за собою куда-то наверх.
И все.
Дальше уже он непомнил ничего…
7
Как ни ярилсяшторм, стараясь погубить несколько раз уже готовый было пойти на дно корабль,«Золотая стрела» выдержала эту неравную схватку. Хотя и основательнопотрепанная, не потеряв, благодаря умению капитана даже мачту, она на третьисутки вырвалась из его смертельных объятий, оказавшись где-то неподалеку отберегов Африки.
Все это времяКлодий почти не выпускал из рук свой сундучок.
Альбин тожестарался держаться ближе в кожаному мешку со свитками, чтобы в случае гибеликорабля, успеть выскочить с ним из каюты и на лодке ли, на досках – спасатьСвященные Книги.
Как только стихияначала успокаиваться, Клодий вышел на палубу и, блаженно щурясь на все ещебугрящуюся волнами, но уже не опасную морскую даль, подмигнул последовавшему заним Альбину:
- Хорошо все-такижить! Просто дышать, ходить, а? И при всем том быть человеком, которыйблагодаря богатству может в этой жизни - все! Я ведь и натерпелся страху нестолько из-за себя, сколько из-за него! – глядя на свои задеревеневшие отдолгого держания ручки сундучка пальцы, признался он.
И предупредилАльбина, что больше теперь не хочет никаких серьезных разговоров.
Два дня они,действительно, говорили обо всем, о чем угодно, только не о вопросаххристианской веры.
На третий, когдаморе снова стало добрым и ласковым, Альбину все-таки удалось ввести разговор внужное ему русло.
Удобный для этогослучай выдался, когда они, беседуя об Аравии, невольно коснулись Индии.Понимая, что напрямую действовать нельзя, Альбин решил начать издалека. Онспросил у Клодия, известна ли ему история с посольством индийского царя кимператору Нерону?
- Нет, - удивленноответил тот и забеспокоился: – А что, наши уже успели побывать там и завестисерьезные торговые отношения?
- Да нет! –поспешил успокоить его Альбин. - Просто несколько купцов в итоге целого рядаприключений, точнее, злоключений, связанных то ли с пиратами, то ли сразбойниками, случайно оказались в Индии. Местный царь, узнав об этом, принялих и с интересом стал расспрашивать о Риме: каков там народ, какие здания,нравы, обычаи и, наконец, какие у нас деньги. К счастью, у купцов сохранилосьнесколько динариев. Царь осмотрел их, приказал взвесить. И узнав, что все ониодного и того же веса, поинтересовался, почему на них разные лица и надписи?«Потому что это разные правители!» - ответили ему купцы. «У вас что, правителименяются так часто?» «Почему? – сказали купцы. – Император Октавиан Августправил, например, почти полвека, его пасынок Тиберий – больше двадцати лет,Клавдий – почти пятнадцать…» «Как! – изумился царь. – И за столько лет монеты увас не упали в весе? Поистине это может быть только в могущественнейшемгосударстве!» сделал он вывод. И приказал послать в Рим своих послов…
- Мудрый царь! –одобрил Клодий и неожиданно засмеялся: - Хорошо, что эти купцы приехали в Индиюне до, а после Нерона, когда даже у нас монеты стали резко уменьшаться в весе!
- Ну, а индийскийцарь, узнав о наших дворцах, захотел построить себе точно такой и себе! Толькокак это сделать? - продолжил то, ради чего начал предыдущий рассказ Альбин. –Купцы поспешили уехать на родину вместе с послами – все-таки с ними быланадежная охрана. Кроме них, как выглядят эти дворцы, в его царстве не зналбольше никто. И тогда он послал своего купца в Палестину, чтобы он поискал тамстроителя, который мог бы возвести такие же палаты, какие, он слышал, были уримских императоров. И тот после долгих поисков нашел такого. Им оказался –апостол Фома!
- Апостол? Опятьты о своем…- поморщился Клодий, но, поразмыслив, махнул рукой: - А впрочем,давай. Все-таки, насколько я понимаю, это должна быть интересная и поучительнаяистория!
- Еще какая! –пообещал ему Альбин и, воодушевленный согласием, с подъемом продолжил: – Этобыл тот самый апостол, который поначалу не поверил тому, что Христос воскрес.Но потом, удостоверившись в этом, воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» Икоторому Иисус Христос, дав ощупать свои раны, сказал: «Ты поверил, потому чтоувидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие!» После вознесения Христа нанебо и сошествия Святого Духа апостолы бросили между собой жребий, куда каждомуиз них идти для проповеди слова Божия. Фоме выпала Индия. Узнав, что оттудаприбыл индийский купец, который ищет человека опытного в строительном деле, он,по внушению Божиему, выдал себя за такого и отправился с ним в путь…
- Но ведь этообман! Откуда простой рыбак может быть сведущим в таком сложнейшем искусстве,как архитектура?! - возмутился Клодий. – И не какого-то там дома, а дворца дляцаря!
- С каких пор тыстал делать выводы, не узнав сути дела? – упрекнул его Альбин и попросил: -Прошу тебя, выслушай меня до конца…
- Ладно, - признавего правоту – к тому же ему все равно нечего было больше делать, а рассказ, иправда, кажется, обещал быть интересным - согласился Клодий, и тот продолжил:
- Прибыв киндийскому царю, купец показал ему апостола Фому и доложил, что привезискусного строителя. Обрадованный царь показал Фоме место, где должен бытьпостроен дворец, лично определил его размеры, дал ему много золота, а самнадолго отправился по своим делам в другую страну.
-Интересно-интересно, и как же твой Фома вышел из такого положения? – услышавпро золото, оживился Клодий. - Что он стал делать с этим богатством? Отдалпроверенным менялам в рост? Или купил на него индийских пряностей и благовонийи с выгодой перепродал у себя на родине?
- Ни то, нидругое! – отрицательно покачал головой Альбин. – Он просто стал раздавать егоубогим и нищим, всем нуждающимся, продолжая при этом евангельскую проповедь.
- Но ведь это –безумие!!!
- Слушай дальше!
Альбин с улыбкойвзглянул на Клодия:
- Через пару летцарь послал к апостолу узнать, скоро ли тот закончит строить ему дворец.«Скоро, - ответил Фома. – Осталось только положить крышу!» Царь, думая, что емудействительно строят на земле роскошные палаты, прислал Фоме еще много золота,приказывая, как можно скорее заканчивать строительство, так как намереваетсяскоро приехать. Апостол принялся раздавать и вскоре раздал и это все золото.
- Нет, я больше немогу слышать такое! – прикладывая ладонь к сердцу, простонал Клодий.
- И, тем не менее,поверь, ты еще будешь благодарить меня за этот рассказ! – пообещал Альбин. –Словом, долго ли - нет – но царь узнал, что нанятый им строитель еще и неначинал возводить дворца. Более того, все золото он раздал бедным людям, а самходит по его стране, проповедуя какого-то нового Бога и совершая многочисленныечудеса.
«И где жеобещанный тобой мой дворец?» – вернувшись, грозно спросил он, показываяапостолу на пустое место, и услышал в ответ: «Сейчас ты не сможешь увидеть его,но когда отойдешь из сей жизни, тогда увидишь и, с радостью поселившись в нем,будешь жить там вечно!» «Да ты просто смеешься надо мной!» - воскликнул царь иприказал сначала бросить апостола вместе с привезшим его купцом в темницу, апотом содрать с них живых кожу и сжечь на костре.
- Вот это посправедливости, - удовлетворенно кивнул Клодий и вздохнул: - Хотя золота уже невернуть…
- В ту же ночь, -не обращая внимания на его слова, продолжил Альбин, - неожиданно заболел и умерцарский брат. Ангел Божий, взяв его душу, вознес ее в небесные обители и,обходя тамошние селения, стал показывать ей многочисленные великолепные палаты,среди которых одна была так прекрасна, что и описать невозможно. Перед нейЗолотой дворец Нерона показался бы жалкой лачугой! И спросил Ангел душу: «Вкакой из всех палат хотела бы ты жить?» «Конечно же, в этой! - показывая на этупрекрасную палату, сказала она. – Если бы мне позволили пребывать хотя бы всамом ее углу, то мне ничего больше не было нужно!» «Нет, - сказал Ангел. – Тыне можешь жить в этой палате, так как она уже принадлежит твоему брату, на