но, как нарочно, на этот раз на них не оказалось ни одного подрясника. И уже незнал, что делать, как вдруг Галина Степановна посоветовали просто пригласить вгости кого-нибудь из священников или тех, кто имеет право ношения подрясника.
Перебрав в уме всевозможные кандидатуры, Александр остановился на муже Ирины, алтарнике Сергии –высоком молодом мужчине с мягкими плечами и добродушным лицом.
Он долго ждал, покатот выйдет из алтаря, и, увидев его, воскликнул:
- Ну, наконец-то!
- Ты что, ждешь чтоли меня? А чего сам не зашел? – недоуменно посмотрел на него Сергий.
- Да не могу… - нежелая вдаваться в подробности, с досадой махнул рукой Александр.
- Ясно! – ничего неуточняя, кивнул Сергий и вопросительно посмотрел на Александра.
- Понимаешь, - сказалтот. – Мне нужна твоя помощь.
- Хорошо, - даже неспрашивая, в чем заключается эта помощь, сразу же согласился Сергий. – И что ядолжен сделать?
«Цены бы такому небыло в монастыре: ни одного лишнего вопроса и полное послушание, готовностьсразу прийти на помощь!» – с уважением поглядев на него, подумал Александр исказал:
- Ты не смог бысегодня зайти ко мне домой, то есть, к Вере?
- Неужто что-тослучилось? – насторожился тот.
Но Александробъяснил, что именно от него требуется, и он с облегчением выдохнул:
- А-а, а то Иринкаговорит, что у тебя там, вроде как, новое чудо намечается. Правда, почему-тобез особого энтузиазма.
- Да при чем тут я?Это все Господь! – даже испугавшись, поправил Александр. – Так придешь?
- Да хоть сейчас!
- Нет, сейчас ещерано, у меня еще часа на два работы…
- Ну вот через двачаса и пойдем! – невозмутимо сказал Сергий.
Ровно через два часа Александр,закончив, наконец, интервью, позвонил Вере и, с улыбкой сказав, что он непринесет подрясник, потому что тот придет к ним сам, протянул исписанные листкиСветлане.
Та приняла их, но притворновздохнув, предупредила, что уже не успеет набрать.
- Это еще почему? –не понял Александр и услышал:
- Потому что сейчас яубегаю на репетицию.
- Ну так завтранаберешь!
- А завтра тем более!Завтра мы с Булатиком уезжаем на гастроли!
- Как! Опять?!! –уставился на нее редактор.
- Не опять, а снова! –поправила его Светлана и многозначительно подняла наманикюренный пальчик! - И ужене по какой-то там области, а - на республиканском уровне!
Недоумевая, как емутеперь быть, Александр со свертком, в котором лежал материал для подрясника,вышел из домика и увидел терпеливо дожидавшегося его у ворот Сергия.
- Как? – опешил он. –Ты до сих пор и стоишь здесь?
- Почему? – удивилсятот. – Я пока в алтаре прибрал. Пропылесосил ковры. Семисвечник почистил. Нутак что, пошли? Или, если можно, поехали на автобусе! А то у меня сегодня оченьмало свободного времени!
С запозданием поняв,что у Сергия, оказывается, эти два часа совсем не были лишними, Александр ещераз подивился его поистине монашескому терпению и смирению.
Они проехали двеостановки. Дошли до дома. Поднялись на лифте на седьмой этаж.
Здесь Александр открылключом дверь и, увидев – в кои-то веки! - вышедшую в коридор сиявшую Веру,которая сразу сникла при виде вошедших, понял, что она, судя по всему, ждала,наконец-то, прихода отца Льва.
К счастью, Веравскоре снова оживилась. Выручило Александра лишь то, что она из всех оставшихсядля нее людей выделяла не только Ирину, но и ее мужа. И еще неизвестно, когобольше.
Того же мнения был иее кот. Он подошел к Сергию всего на полметра, что, как уже знал Александр, наего языке означало величайшее уважение. От добрейшей Гульфии он и то останавливалсявдвое дальше. К подкармливавшим его потихоньку от хозяйки сестрам милосердия,за исключением времени еды, подходил метра на два. А к нему самому и вовсе на максимальноерасстояние, которое позволяли размеры комнаты!
Во всяком случае, послетого, как Сергий снял подрясник, оставшись в одной футболке, Вера скомандовалаАлександру:
- Идите поужинайте,пока я буду изучать подрясник! И поухаживай там за Сереженькой. А то ведь онсам ничего не возьмет! Да смотри, чтобы он съел все то, что есть вхолодильнике! Я позвоню Гульфие, она завтра наполнит его опять!
- А ты? – заводяСергия на кухню, крикнул Александр.
- А у меня что-то нетаппетита!
Через двадцать минутхолодильник, и правда, был почти весь опустошен. Что-что, а поесть Сережа, действительно,любил!
И как только он,довольно выдохнув, откинулся на спинку стула, на кухне, с подрясником в руках,появилась Вера.
- Все понятно! – сообщилаона. – Хотя и не так просто. Удивляюсь, и как вы только носите такое в жару?
- Так носим, что дажеснимать не хочется! Это может понять только тот, кто хоть раз надевал его! – вответ улыбнулся Сергий и, извинившись, что ему совсем уже некогда, быстро ушел.
- Ну а ты что стоишь?– накинулась на Александра Вера.
- А что я долженделать?
- Как это что? Стоять,как солдат, по стойке смирно и делать все, что я прикажу! – ответила ему Вера и,сняв с плеча сантиметр, принялась старательно обмерять его.
Когда все былозакончено, и Вера начала разворачивать на освобожденном от пишущей машинки илистков бумаги рабочем столе отрез материи, в коридоре раздался телефонныйзвонок.
Вера с трудом прошлак аппарату, подняла трубку и разом погасшим голосом сказала:
- Это тебя…
- Кто? - насторожилсяАлександр.
- Кто-кто? Татьяна…
- Что-о? – опешил отнеожиданности Александр и отчаянно замахал руками: - Скажи, что меня нет дома!
- Хорошо! – кивнулаему Вера и спокойно сказала в трубку: - Он сказал, что его нет дома!
- А ты это хорошопридумала! – придя в себя, впервые с благодарностью приобнял за плечи Веру Александр.
- За что? – удивиласьта.
- За то, что несолгала – я ведь чуть было не подтолкнул тебя ко лжи.
- А у тебя бы всеравно это не получилось! – с улыбкой ответила ему Вера и, видя, что Александрвопросительно смотрит на нее, объяснила: - Мне ведь нельзя уже лгать. Да и тебявыручить было нужно. Вот теперь, поверь моему женскому опыту, она уже непозвонит тебе – никогда!
8
Несмотря на такуюпредусмотрительность Альбина, в Антиохию он попал лишь спустя восемь дней послетого, как расстался с Клодием.
Встретился – и неузнал Клодия.
Сняв, вопрекисвоему обыкновению останавливаться в самых лучших дворцах и гостиницах,небольшой дом едва ли не на окраине Антиохии, тот был каким-то просветленным ирадостным, и таким вдохновенным, что казалось, вот-вот воспарит в воздух.
Но самое главное –Клодий был в белой крещальной одежде!
- Ты что –крестился? Как?! Когда?!! – только и смог вымолвить Альбин.
- Сначала приведисебя в порядок, отдохни и поешь! – улыбнулся Клодий. - Только прости, теперьэто придется тебе делать все самому! Ну разве что попросишь помочь тебе моихвольноотпущенников.
- А где все рабы?– не понял Альбин.
- Я отпустил их насвободу! Всех, за исключением Грифона, который мне нужен теперь, как никогда.Но мне кажется, он сейчас сильно обозлен.
В том, что Грифонне просто озлоблен, а смертельно зол на своего господина, Альбин понял, кактолько увидел его.
- Всех отпустил, -сквозь зубы процедил тот. – И предателей, и лентяев, и дармоедов, и льстецов,которые – о, глупцы! – даже после освобождения остались с ним рядом. А того,кто столько ему сделал, кто предлагал выкуп, по-прежнему оставил в рабах. Развеэто справедливо?
- Думаю, что несовсем! – честно сказал Альбин, и Грифон в ответ на сочувствие, которое ничемне могло помочь ему, горестно усмехнулся и стал откровенничать:
- Когда онотпускал всех, то спросил у меня: «Ну, а с тобой что мне прикажешь делать? Я быи рад отпустить тебя, но ведь ты же тогда сразу уедешь?» «Да, - ответил я. -Конечно, можно было сказать, что я останусь с ним, и получив свободу, носовесть моя не позволила это сделать….» И он тогда сказал, будто приговорвынес: «Вот видишь! А как я без тебя? Да и золото разве может быть без охраныГрифона?» Он сказал это в шутку, очевидно, желая смягчить свою вынужденную жестокость.А мне теперь не до шуток…»
ПосочувствовавГрифону – а что он мог сделать больше? - Альбин помылся, переоделся в новуюодежду и вошел в комнату Клодия.
Тот пригласил егоудобнее устраиваться на ложе, перед которым стоял уставленный фруктами столик,и, давая понять, что разговор будет долгим и обстоятельным, начал с того, чтобыло известно Альбину еще в Риме:
- После того, какв тяжелой войне с даками, Траян одержал окончательную победу, и их царь Децебалпокончил с собой, то, полагая, что стал победителем врагов при помощи своихбогов, наш цезарь пожелал за это возблагодарить их щедрыми жертвами по всемуРимскому миру, дабы и в будущее время они благополучно устраивали его войны ицарствование. Узнав, что христиане не только не желают принести жертвыгосударственным богам, но и хулят их, обличая в ложности, он воздвиг на нихсильное гонение и повелел убивать всех, не повинующихся его повелению.
Клодий отщипнул от