комнату на диван… Лицо покойной было каким-то обиженным. В квартире появился иначал быстро усиливаться запах тлена. Александр знакомым сантиметром измерилрост Веры, чтобы назавтра заказывать гроб.
Все подавленномолчали.
И только Гузельотчаянно спорила с сестрой милосердия: вызывать или нет сестру Веры. Ведь онакатегорически запретила это делать… Александр, не зная, как быть, позвонил отцуИгорю.
- Что значит, невызывать? – даже не понял тот. - Какая никакая, а - родная сестра. Немедленновызывайте!
Александр нашел влежавшей на полке около телефона книжке на букву «Л» - Лиду, набрал еемеждугородний номер и, сказав, что сестра ее умерла, как мог, выразил своесоболезнование.
Та сдавленно охнула,но, неожиданно довольно-таки спокойно восприняв эту новость, пообещала,несмотря на то, что живет в далеком Новосибирске, скоро приехать и ни в коемслучае не хоронить Веру без нее.
Мало-помалунаходившиеся в квартире разошлись, и оставшиеся – Александр и сестры милосердия- поделились на смены, кому когда читать ночью псалтирь.
Александру выпалапервая смена – с одиннадцати вечера до двух ночи.
Сначала стоя, а потомсидя – кот по-прежнему не отходил от него ни на шаг – он читал один псалом задругим.
Подошло времяпересменки. Но привыкшая к его чтению Вера словно не отпускала его.
И он отчитал вторуюсмену, затем – третью…
Потом, не отдаваяотчета себе в том, что делает, подошел к гробу, посмотрел на лицо Веры и неповерил своим глазам.
Она – улыбалась!
- Ты видел? – спросилон у единственного свидетеля всего этого – кота.
И тот вместо ответа,а может, это и было ответом, - как только Александр опустился на стул, чтобыпродолжить чтение псалтири, сразу запрыгнул ему на колени…
15
Напрасно Александркорил себя за то, что, вместо того, чтобы читать псалтирь стоя, он большеполовины ночи читал его, сидя.
Он еще не знал, чтосилы ему очень понадобятся на следующий день, потому что весь его – с утра досамого вечера – он провел на ногах.
Где он только непобывал за это время, с кем только ни разговаривал.
Везде нужны были:справки, справки…
Когда потребоваласьпервая, он открыл паспорт Веры, взглянул на ее фотографию и ахнул.
Какой же она была молодойи красивой до своей болезни! И разница в возрасте у них, действительно, быласовсем небольшой. Она оказалась старше его всего лишь на пять лет!
Тем страшнее былоидти потом в бюро похоронных услуг за гробом для Веры и выбирать подходящийсреди стоявших там православных и мусульманских домовин.
Хорошо еще, пришедшийни свет ни заря Сергий все это время был рядом. Он где-то достал грузовуюмашину. Пока Александр расплачивался – оставленными Верой деньгами – самперенес гроб в машину. Ходил с ним по всем инстанциям. И там, где Александр,теряя терпение, готов уже был сорваться на крик, проявлял такое благодушие, чтоему просто невозможно было отказать!
А вечером, послетого, как помог переложить Веру в гроб, и стал больше не нужен, просто исчез…
И действительно – теперьоставалось самое простое – укрыть Веру православным саваном.
Что они и сделали,удивляясь тому, что тлетворный запах вместо того, чтобы усилиться, пропалсовершенно, вместе с оставшимися с Александром Гульфией и самой мужественной ибойкой из всех сестер милосердия - Леной…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Рассвет на закате
Глава первая
1
Сестра Веры приехалапоздно вечером.
Она сама, своимключом открыла дверь и, быстро сняв с себя черный платок и плащ, быстроспросила:
- Где она?
Александр и Ленамолча кивнули в сторону большой комнаты. Гульфия открыла в нее дверь.
Они ожидали, что сейчасначнутся крики, плач, мольбы о прощении, возможно, понадобится даже нашатырныйспирт, который, на всякий случай, держала в руке сестра милосердия.
Но вместо всего этогосестра Веры, войдя в комнату, первым делом сдернула с гроба саван с крестом.
Затем, достав изсвоей сумки белый красивый тюль в рюшечках, тщательно покрыла им Веру.
- Вот так! – сказалаона. – Я все равно не поверю в то, что Верочка обратилась в веру. И непытайтесь убеждать меня, что она верила в вашего Бога. Я видела ее немногимболее полугода назад, и точно знаю, ни о каком Боге она даже не думала!
Александр с Ленойпереглянулись и уже собирались наперебой возражать. Им было что сказать! Но Гульфия,очевидно, хорошо знавшая Верину сестру, красноречиво прижала палец к губам и,показывая на нее глазами, безнадежно покачала головой.
Это была, под статьВере, тоже очень сильная и волевая женщина. Невысокого роста. Вся сбитая,крепкая. Чувствовалось, что ей стоит немало сил, чтобы держать себя в руках.
Единственное, что онапозволила себе затем – это сесть в кресло, немного перевести дух и затем супреками набросилась на стоявших перед ней Александра с Леной. Гульфия пошластавить чайник, чтобы покормить ужином приехавшую с дороги.
- Почему вы вызвалименя не сразу, как началось ухудшение, а когда она… когда ее… уже не стало? – СестраВеры прижала к губам носовой платок и, справившись с подступившим к горлуплачем, продолжила: - Это вы во всем виноваты, что она так рано ушла! Вы еезапустили! Я бы не дала ей умереть! Я бы подняла на ноги всех! При моейдолжности ведущего редактора в детском издательстве, через известных писателей,это вполне возможно, и я уже делала так не один раз! Я столько раз вытягивалаее с того света! Так помогала ей...
-Да, что, в конце концов,Гульфия нашла ее умирающей от голода около холодильника! – не выдержав, выпалилаЛена.
Лицо сестры Веры пошлокрасными пятнами. Она в гневе начала было подниматься с кресла, но тут жеопустилась. Потому что возразить на это ей было нечего: вернувшаяся в комнату Гульфиясогласно кивнула головой, подтверждая сказанное Леной.
Сестра Веры долгомолчала и, наконец, слегка поумерив тон, сказала:
- И все равно – вывызвали меня слишком поздно! Что мне теперь прикажете делать? Вечером, когдавсе закрыто, а завтра уже хоронить? Как я успею получить свидетельство о ее смерти?
- Да все уже получено!– протягивая лежавшее на столе свидетельство, сказал Александр.
- А все необходимые втаких случаях справки?
- И это сделано!
- Вам ни о чем ненужно заботиться! – успокаивающе подытожила Лена. – Грузовая машина заказана.Могилу выроют наши ребята. Завтра, сразу же после панихиды в храме, мы отвеземВеру на кладбище и похороним.
- Отпевание – этопоследняя - предсмертная воля вашей сестры! – поспешно вставил Александр, видя,что сестра Веры уже открывает рот, чтобы решительно запретить всякую панихиду.
- Ладно, - сквозьзубы процедила та. – Последнюю волю умирающего нельзя не исполнить. – И тут жеповысила голос: - Но только чтоб никаких крестов на могиле!
- Как это? –растерялся Александр, помня, что Вера не только очень хотела, чтобы еепроводили в последний путь по-православному, для чего и просила не приглашатьсестру, но и чтобы на могиле ее обязательно был крест.
- А вот так! Толькомраморная плита и памятник! – решительно заявила Верина сестра и, прищурившись,с насмешкой посмотрела на Александра: - И еще, молодой человек! Не надейтесь,эта квартира вам все равно не достанется. Даже если у вас на руках стодарственных от Веры, я все равно докажу через суд, что она была недееспособной,подписывая их!
- Какая квартира?Какая дарственная?! – опешил Александр. - Да вы что? Вера, действительно,говорила мне что-то об этом. Но как мог я пойти на то при живом человеке? Да изачем мне квартира, когда в итоге я собираюсь жить в монастыре?
- Да? – веря и неверя, переспросила сестра Веры и, неопределенно пожав плечами,– видно было, чтоона приехала сюда в готовности бороться за квартиру, а, судя по всему, никакойборьбы и не нужно, устало сказала: - Ну ладно… Мое дело предупредить А теперь яобзвоню всех подруг, чтобы сообщить им скорбную новость, и попрошу никого невходить в комнату с Верой. Я хочу всю эту ночь провести с ней наедине!
- Хорошо! – переглянувшисьс Александром, согласилась Лена. - Псалтирь мы и на кухне можем почитать!
И учитывая опытпредыдущей ночи, когда Александр не пожелал поделиться с кем-либо дежурством, сразуопределив себе первую смену, отправила его спать.
Да после такоготяжелого суетного дня Александр особо и не сопротивлялся.
Он добрел до комнатыВеры, лег на ее кровать, которая давным-давно стояла без хозяйки и, ужезасыпая, вдруг почувствовал, что кто-то запрыгнул к нему и тяжело улегся наноги.
- Ах, да, - вспомнилон. – Надо же! Рыжий кот…
2
И снова «Золотаястрела», вздымая подводным тараном воду, неслась по вызолоченному солнцем днеми посеребренному ночью луной морю.
Расковав Грифона вАнтиохии, Клодий решил, что в Тире не следует надевать на него оковы. Потомучто, как сказал он Альбину, после смягчения политики Траяна к христианам,опасности от него больше нет никакой.
А она,оказывается, была.
И, как вскоревыяснилось, немалая.
Клодий даже неподозревал, какую злобу накопил против него раб, сидя почти целый год на цепи.
Он просто горелжеланием отомстить своему господину.
И этот случай ему