в жизни человек неожиданно оказался лихачом. А, может, в виде исключения он простоторопился и развил такую скорость, что они всего за пять минут домчались доместа.
Бюро, и правда,несмотря на ранний час, было уже открыто. Александр, со вздохом невольной виныперед Верой глядя на деревянные кресты, сразу выбрал самый большой венок ипопросил срочно сделать на нем надпись «Любимой сестре Вере - от сестры».
Затем, в ожидании,пока художник напишет это белой краской на черной ленте, прошелся по мрачной,хотя и разноцветной от множества неживых цветов комнате. И вдруг он увидел то,что вызвало не то что радость, а восторг в этом самом не подходящем дляположительных эмоций помещении.
Среди самых разных поформе венков был один маленький веночек. Он даже и не привлек поначалу еговнимание. Но, почему-то вернувшись к нему взглядом, Александр всмотрелсявнимательнее и… увидел посередке его, в обрамлении сосновых ветвей – маленькийправославный крест!
Он тут же купил этотвеночек, и так как времени на новую надпись от него лично уже не было, пошелвместе с несущим большой венок Сергием к машине, ликуя от мысли:
«И все-таки Вераполучила все, что хотела, даже, несмотря ни на что - крест на свою могилу!»
4
Веру внесли в храм,когда певчие на клиросе громко и слаженно пели:
«Святы̀й Боже,Святы̀й Крепкий, Святы̀й Безсмѐртный, помилуй нас!»
Люди принялисьтесниться, освобождая в самом центре место, куда и был поставлен на лавкахгроб.
Александр и тут успел,обогнав всех, войти в алтарь, положить три земных поклона перед престолом иблагословиться у отца Игоря, который вместе с сослужившим ему отцом Львом, велслужбу, на чтение Апостола. Затем, восстанавливая дыхание и сдерживая шаг,чинно прошел по солее и, остановившись перед амвоном, лицом к алтарю торжественноодин за другим прочитал два отрывка из посланий святого апостола Павла.
После этого он вернулсяв алтарь, поклонился отцу Игорю, положил книгу на место и успел снова вернутьсяк Вере до начала чтения Евангелия.
«Слава Тебе, Господи,слава Тебе!» - пел хор.
Люди крестились икланялись. Как ни странно, несмотря на будничный день, храм был переполнен.
«Во-онмем!» -призывая всех к особому вниманию и благоговению, громче обычного воззвал отецЛев, и отец Игорь проникновенным голосом начал:
«Во время Оно…»
Слушая Евангелие,Александр невольно покосился на Веру, и не мог оторвать от нее глаз.
Вера лежала с белымвенчиком на лбу, на котором были изображены Иисус Христос, Божия Матерь и ИоаннПредтеча, и написано: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуйнас!»
В руках у нее быланебольшая иконочка. Александр в спешке и суете особо не выбирал, какую именноположить в гроб. И только тут заметил, что это был образ Пресвятой Богородицы«Всех Скорбящих Радость».
Застывшее лицо Верыбыло торжественно и покойно.
Казалось, что онавнимательно слушает каждое слово, которое, по давней церковной традиции,нараспев произносил отец Игорь.
«Слава Тебе, Господи,слава Тебе!» - после чтения Евангелия снова пропел хор.
И тут из толпыстоявших вдруг выскочила Лена. В белой косыночке сестры милосердия с краснымкрестом, она достала из-за пазухи саван и прикрыла им белый тюль...
Сестра Веры рвануласьбыло к гробу, но, очевидно, мысль о том, что могут подумать о ней все эти чужиелюди, которые, судя по выражению их лиц, явно одобрили все это, остановила ее.
Да и подруги, какпоняла она, совсем не возражали против этого…
А потом, когда последолгого перечисления поминаемых о здравии, вдруг первым на весь храм в молениио упокоении зазвучало: «Новопреставленной Веры!», она закаменела, побледнела,впервые, наверное, поняв всю невозвратимость потери. А может, и то, что и с нейкогда-то тоже случится такое. И стала мало чем отличаться от лежавшей в гробусестры…
А служба шла своимчередом.
Хор медленно спел«Херувимскую песнь», затем, после молитв, на которые певчие откликались: «Господи,помилуй!» и «Подай, Господи», весь храм, как один человек – дружно и почти безпередышки речитативом пропел «Символ Веры» - «Верую во едѝнаго БогаОтца…». Потом, опять после возгласов священников и пения хора – «Отче наш».
После этого отецИгорь причастил несколько человек, среди которых особенным благоговениемотличался один мальчик. Судя по всему, тот самый, о котором рассказывалаАлександру в первый день Ирина...
И, наконец, людистали подходить к кресту, как всегда, торопясь потом поскорей выйти из храма.
Александр растерялся:неужели все так и уйдут, не попрощавшись с Верой?
Но тут к гробуподошел с кадилом отец Лев и зычно возгласил:
«Благословен Бог наш,всегда, ныне и присно и во веки веков».
«Аминь!» - на ходуподстраиваясь друг под друга, отозвались проследовавшие за ним певчие.
Настал черед читатьАлександру.
И он, с отчаяниемвидя, что храм скоро может совсем опустеть, на всю мощь – спасибо архимандриту,который учил его читать в огромной храме под рев работавших отбойных молотков,так громко, что вздрогнул даже отец Лев, начал:
- Святы̀й Боже,Святы̀й Крепкий, Святы̀й Безсмертный, помилуй нас!
Такое необычное чтениемигом привлекло внимание всех, кто еще был в храме. Люди подошли к гробу, сноваокружив его плотным кольцом. И оказалось, что тут еще было многолюдно.
К тому же, стали возвращатьсядаже те, кто уже вышел на паперть.
И тут… словно кто-тоневидимый явственно обнял Александра за плечи, да так – что дрожь пошла повсему его телу!
Это было чувство, скоторым невозможно было сравнить ни одно из земных ощущений – что-то неземноеили, точнее, надземное.
Оно длилось всегоодно или несколько мгновений и быстро исчезло, но – опять-таки чудо, котороенельзя объяснить словами! – словно продолжая оставаться в нем навсегда.
Потрясенный этим,Александр даже не заметил, как прошла панихида.
Как потом говорил емуСергий, ни один человек не ушел после службы совсем. Все остались и проводилиВеру.
А он, словно во сне,продолжая жить тем необыкновенным ощущением, снова под пение: «Святы̀йБоже, Святы̀й Крепкий, Святы̀й Безсмертный, помилуй нас!» - толькотеперь грустное и протяжное - помогал парням-алтарникам выносить гроб и ставитьего на кузов машины.
Лидия, не пожелав вэтот последний час даже на минуту расставаться со своей сестрой, пожелала ехатьрядом с гробом. Но, поднимаясь на кузов, стала навзничь падать на асфальт. И,если бы не помощь вовремя подхватившего ее Александра, неизвестно, чем бы всеэто для нее закончилось…
Потом было кладбище.Оканчивание рытья могилы, в котором тоже принял участие Александр. Короткиенадгробные речи… Вопль Лидии, когда заколачивали крышку гроба…
Ее отъезд вместе сподругами…
Кто-то, кажетсяСергий, подвез до города и его…
Очнулся он толькоперед большим магазином и, машинально сунув руку в карман, увидел, что в немеще оставались деньги Веры.
«Может, купить себеот нее подарок - на память? – мелькнула мысль. Но он, вспомнив Веру, ее сестру,подруг и тех, кто был сейчас на поминках, и куда нужно было идти сейчас и ему,тут же отогнал ее: - Нет, - я лучше вот что на них сделаю!»
И сжав деньги в кулак,решительно шагнул в магазин.
5
- Вот! – входя вбольшую комнату, где теперь за составленными воедино столами сидело многолюдей, протянул он большой тяжелый пакет. – Это вам от Веры!
Сидевшие – одни сострахом, другие с недоумением, третьи изумленно уставились на него.
И он, доставая изпакета: большие зеленые яблоки, копченую скумбрию, орехи, объяснил:
- Это все то, что такхотела поесть, но уже не смогла!
Люди одобрительнозакивали головами, зашевелились.
- Все куплено на ееденьги! – уточнил Александр. - Так сказать, до последнего оставленного еюкодранта!
- Квадранса! –снисходительно поправила его уже успевшая прийти в себя сестра Веры.
- Ну да, это - если по-мирскому,то есть, как говорили древние римляне. А если по-евангельски, именно кодранта!Простите, - неожиданно извинился Александр, - я сейчас!
Вбежав в комнатуВеры, он принялся искать оброненную Верой монетку – но, сколько ног ужепобывало тут после этого – так и не смог ее найти.
«Ладно! – посленайду!» - махнул он рукой и вернулся в большую комнату.
Ему освободили место междуАлешей и Гульфией. Та наложила ему полную тарелку салатов, вареной картошки,котлет…
Рыжий кот, сидевшийна коленях Алеши, сразу перебрался к набросившемуся на еду Александру и, словнопрощаясь, стал тереться головой о его ноги.
Разговор, как понялАлександр, шел о вере. Точнее, о том, есть ли, в конце концов, Бог или нет.
- Нет, конечно,что-то такое есть, - слышалось то в одном конце стола, то в другом, но их, кудовольствию согласно кивавшей Лидии, заглушали скептические голоса.
Как из рога изобилиясыпались те самые «главные» вопросы, о которых они говорили с Верой. Что – «Оттуданикто не возвращался». Что – «Можно спасаться, молясь и дома». Что - «Бог уменя в душе», и так далее…
Конечно, он мог ещераз объяснить это людям, как объяснил уже Вере. Но только не сегодня. Сегодня унего не осталось на это сил.
Тем не менее, несчитая себя вправе молчать, он несколько раз очень удачно поставил на место особо