«Палки и камни могут сломать мне кости, но слова никогда не причинят боль» – так учили меня, но это очередная ложь среди многих. На самом деле слова проникают прямо в душу. Они несут ненависть и страсть, любовь и страх. Они бывают настолько сильны, что могут сломать или поднять на ноги. Острые режущие слова могут крутиться годами, как вращающиеся лезвия газонокосилки.
В ТЕЧЕНИЕ МНОГИХ ЛЕТ практики и учебы я наблюдала семь распространенных типов негативных родительских зеркал:
1. Зеркало «Я не достоин любви». Когда родители пренебрегают ребенком или у них нет на него времени, малыш чувствует себя ненужным и нелюбимым.
2. Зеркало «Я никчемный». Когда родители физически или эмоционально отвергают или бросают детей, они получают послание о том, что ничего не стоят.
3. Зеркало «Я ничто без родителя». Когда родители чрезмерно опекают или эмоционально душат, они транслируют, что без них их ребенок беспомощен.
4. Зеркало «Я бессилен». Когда родители излишне контролируют или тиранят, они заставляют своего ребенка чувствовать себя бессильным.
5. Зеркало «Я недостаточно хорош». Если родители перфекционисты, они сообщают детям, что те имеют ценность, только если оправдывают ожидания, что бывает крайне редко или вовсе никогда.
6. Зеркало «Я плохой» или «Я неприемлем». Когда родители оскорбляют, много критикуют или стыдят, они посылают ребенку сигнал о том, что он плохой человек или ведет себя неприемлемо.
7. Зеркало «Я не имею значения». Если родители эгоцентричны или нарциссичны, они сообщают детям, что их потребности неважны и что они сами не имеют значения.
В этой главе я подробно расскажу о семи типах эмоционально жестоких и пренебрежительных родителей. Я также опишу родительское зеркало, которое держит каждый из этих взрослых, и эмоциональный ущерб, нанесенный самовосприятию ребенка и его самооценке каждым типом родителей. Во время чтения обратите внимание, с какими из них вы отождествляете себя больше всего. Ваши родители (или один из них) могут относиться к нескольким категориям, и вы, возможно страдали от нескольких типов эмоционального насилия. Например, родители, которые чрезмерно критикуют, также зачастую являются перфекционистами. Обратите внимание и на то, что некоторые типы эмоционального насилия приводят к похожим последствиям.
Пренебрежительный или неадекватный родитель
В отличие от других форм жестокого обращения с детьми ущерб, причиненный пренебрежительными или неадекватными родителями, больше связан не с их действиями, а с тем, чего они не делали.
Младенец понимает, что он желанен и любим, когда видит улыбающиеся лица родителей, которые с обожанием смотрят ему в глаза. Малыш в возрасте до четырех лет узнает, что его любят, по тому, как отец задорно подбрасывает его в воздух, а мама нежно обнимает. Дошкольник чувствует любовь, когда начинает познавать мир и видит улыбку матери. Ученик начальной школы понимает, что любим, если родители ругают его за проделки, но через несколько минут прощают, вовлекая в какое-нибудь интересное занятие. Старшему ребенку напоминают о своей любви, рассказывая о его успехах бабушке с дедушкой, даже если он получил тройку в школе.
Дети узнают, что их любят, по тому, как родители смотрят на них, как обнимают и прижимают к себе, и по тому, как воспитывают. Когда на ребенка не смотрят любящие глаза, он начинает верить, что его не любят. Если родители неохотно обнимают его, он считает, что недостоин любви. Лишая ребенка внимания всякий раз, когда он совершает неудачные поступки, родители вселяют в него веру, что проявление любви к нему напрямую зависит от его действий.
Когда я впервые встретила Сьюзен, меня поразили ее роботизированные движения и невыразительное лицо. Она сухо заговорила о том, почему обратилась за помощью, и я также отметила, что в ее голосе будто бы нет никаких эмоций. Еще до рассказов о ее детстве я могла сказать, что ее каким-то образом серьезно травмировали и что в ответ на травму она отключилась эмоционально.
Несмотря на то что Сьюзен заблокировала бóльшую часть своего детства, нам все же удалось узнать правду. В детстве ей сильно пренебрегали. От старшей сестры она узнала, что в раннем детстве ее на долгие часы оставляли одну в кроватке. Ей редко меняли подгузники и много раз оставляли засыпать голодной. Когда Сьюзен подрастала, ее родители часто уходили выпивать по вечерам, оставляя малышку в полном одиночестве. Ее мать гораздо больше волновало то, как доставить удовольствие отцу, поэтому Сьюзен с трудом припоминала, когда мама обнимала или целовала ее. Отец иногда проявлял нежность к девочке, но обычно только после того, как пропускал пару стаканов. Затем он клал ее к себе на колени и щекотал до тех пор, пока она не начинала плакать.
Став взрослой, Сьюзен не могла испытывать настоящей любви. У нее было несколько друзей и пара любовников, но она не умела поддерживать постоянные отношения. Она считала, что людям нельзя доверять, и не могла поверить, что кому-то до нее есть дело. Если кто-нибудь проявлял к ней доброту, она полагала, что этому человеку непременно что-то от нее нужно. Она всегда находила способ отталкивать окружающих – либо чересчур критиковала их, либо держалась слишком отстраненно. В общем, Сьюзен чувствовала себя одинокой в этом мире и боялась, что навсегда останется одна. Она знала, что внутри ее чего-то не хватает и ей срочно нужна помощь.
Когда на ребенка не смотрят любящие глаза, он начинает верить, что его не любят.
Так жестоко пренебрегая своей дочерью, мать Сьюзен дала ей понять, что она не заслуживает любви. Поскольку дети склонны винить себя в пренебрежении и плохом обращении со стороны родителей, это был единственный вывод, к которому могла прийти Сьюзен.
Родителям необязательно было игнорировать ваши физические потребности, чтобы вы чувствовали себя брошенными. Вот как Меган описала свою пренебрежительную мать: «Моя мама почти никогда не касалась меня, пока я росла. Она не обнимала меня и не прижимала к себе. Мама не хвалила меня и не поощряла. Она вообще почти не интересовалась мной. Я была для нее лишь обязанностью – даже обузой – кем-то, о ком она вынуждена заботиться, кем-то, кого она должна любить. Но я не знаю, умела ли она любить по-настоящему. Она неплохо справлялась с материнскими делами, например, готовила и следила за тем, чтобы я носила чистую одежду, но ее никогда не заботили мои чувства или эмоциональные потребности».
Многие взрослые пренебрегают своими детьми, потому что просто не способны быть хорошими родителями. Человек с низкой самооценкой, будучи родителем, чувствует страх и свою некомпетентность и может настолько сильно бояться совершить ошибку, что вообще не будет заниматься воспитанием детей. Или он так сильно боится потерять любовь детей, что становится слишком снисходительным. В других ситуациях родитель бывает перегружен собственными неудовлетворенными потребностями или проблемами, поэтому не может сосредоточиться на детях. Некоторые даже обращаются к детям за эмоциональной поддержкой. Неадекватный, незрелый родитель часто говорит своим детям, что они нужны ему, чтобы ободрить и защитить его.
Так было с Джеки. К тому времени, когда ей исполнилось пять лет, она уже взяла на себя роль родителя своей матери. Мать Джеки часто плакала – обычно из-за бывшего мужа, который ушел, когда девочке было три года, или из-за собственной матери и своего детства, когда с ней обращались пренебрежительно. Джеки утирала матери слезы и говорила, что все будет в порядке.
Но еще хуже было то, что всякий раз, когда Джеки расстраивалась из-за матери (и совершенно справедливо, потому что та пренебрегала ею), та начинала плакать и говорить что-то вроде: «Я знаю, ты думаешь, что я ужасная мать» или «Ты просто наказываешь меня за то, что я не делаю тебя центром вселенной». Из-за этого Джеки начала верить, что было настоящим эгоизмом ожидать, что ее собственные потребности будут удовлетворены.
Матери Грэга жизнь была в тягость. Похоже, она была неспособна справляться самостоятельно без поддержки мужа или сына. Отец Грэга работал коммивояжером и часто был в разъездах, и в его отсутствие мать бóльшую часть времени лежала в постели, жалуясь на сильные головные боли. Вместо того чтобы встать утром и приготовить Грэгу завтрак, она мило улыбалась, когда он входил в ее спальню, и спрашивала, не затруднит ли его принести ей чашку чая и тосты. Грэг пытался компенсировать недостатки личности своей матери, решая ее проблемы. Всякий раз, когда она жаловалась на то, что не может встать, чтобы заняться домашними делами или купить продукты, сын вызывался сделать это за нее. Когда она волновалась, что муж в командировках может встречаться с другими женщинами, Грэг уверял, что отец ее любит и никогда бы так не поступил. Когда мама переживала, что располнела, он уверял ее, что она прекрасно выглядит.
Многие дети, чьи родители страдают алкоголизмом, обременены просьбой – гласной или негласной – «позаботься обо мне». Такие дети считают необходимым извиняться за поведение родителей, помогать им, когда они пьяны и еле стоят на ногах, и даже обращаться за медицинской помощью.
Диана была старшим ребенком в семье алкоголиков. Когда ей исполнилось семь лет, родители оставляли ее присматривать за тремя младшими братьями и сестрами, а сами по ночам ходили в бар. Позже, в подростковом возрасте Дианы, мать бросила пить из-за серьезных проблем со здоровьем, поэтому девушка стала возить в бар отца и ждать, пока он выйдет, чтобы его не поймали за вождение в нетрезвом виде.
Вы наверняка видели новостные сообщения о сиротах в таких странах, как Камбоджа или Вьетнам, которые стоят или сидят в своих кроватках, выглядят изможденными и несчастными. Многие из этих детей раскачиваются взад и вперед, чтобы успокоиться. Причина, по которой они находятся в таком ужасном состоянии, не в том, что их плохо кормят, а в отсутствии тактильных контактов. Младенцы или дети, лишенные эмоциональной заботы, даже если о них заботятся физически, могут остановиться в развитии и в конечном итоге умереть. У такого состояния даже есть название – маразм. Физическая забота настолько важна, что даже после того, как американские семьи усыновляли этих детей из лучших побуждений, они продолжали страдать от серьезных проблем, таких как неспособность сформировать эмоциональную связь со своими приемными родителями, чрезмерные истерики, ярость, депрессия и радикально заниженная самооценка.
Менее тяжелые формы ранней эмоциональной депривации обычно приводят к тому, что малыши вырастают в тревожных и неуверенных в себе детей, которые медленно развиваются или имеют низкую самооценку. Ребенок, которому физически или эмоционально не уделяют должного внимания, будет либо нуждающимся, либо защищающимся. Он может проявлять излишнюю привязанность и зависимость или, наоборот, быть неспособным эмоционально привязаться к другим, как это было со Сьюзен. Пренебрежение часто приводит к агрессивному поведению детей и отражается на взрослой жизни, если его не лечить.
Поставьте галочку рядом с каждым пунктом, который описывает, как с вами обращались родители или другие опекуны. Мой родитель или родители:
1. Игнорировал меня или не отвечал на мои потребности до четырех лет, в том числе слишком надолго оставлял меня в кроватке или манеже или не менял подгузники.
2. Не кормил меня и давал еду, непригодную или не соответствующую потребностям ребенка в питании. (Этот пункт не применим, если ваши родители были бедными.)
3. Вынуждал меня есть самостоятельно до того, как я научился есть твердую пищу.
4. Не предоставлял мне подходящую одежду, например, теплую куртку зимой.
5. Не купал меня регулярно и не стирал одежду.
6. Игнорировал мои физические потребности, не оказывал медицинскую помощь, когда это было нужно.
7. Не проявлял физической заботы, например, не обнимал или не утешал, когда я был расстроен.
8. Часто оставлял меня одного на несколько дней или недель на попечении других.
9. Оставлял меня наедине с безответственным или жестоким опекуном.
10. Неоднократно забывал забрать меня из детского сада.
11. Вынуждал жить в месте, непригодном для этого (на сквозняке, в грязи, в небезопасном месте).
12. Не вставал с постели, чтобы позаботиться обо мне.
13. Не позволял мне покидать мою комнату или дом в течение долгих часов, дней или недель.
14. Пренебрегал мной, потому что злоупотреблял алкоголем или наркотиками.
Бросающий или отвергающий родитель
Некоторые родители бросают своих детей физически из-за смерти, длительной болезни или развода (покидают дом и редко, если вообще когда-либо видят их снова) или когда отправляют их в школу-интернат. Другие родители бросают своих детей эмоционально (будучи эмоционально недоступными, наказывая молчанием или отвержением). Обе формы отказа разрушительны для ребенка и обычно оставляют эмоциональные шрамы, которые не заживают без профессионального вмешательства.
Дети, брошенные физически, особенно травмированы, потому что очень часто чувствуют себя бесполезными. Вот как моя клиентка Нэнси описала свои чувства, будучи брошенной родителями: «Мне казалось, что родители выбросили меня, как какой-то ненужный мусор». Родители Нэнси развелись, когда ей было четыре года, и отправили ее жить к бабушке и дедушке («до тех пор, пока каждый из них не устроится на новой работе и в личной жизни»). Ее бабушка была очень строгой. Нэнси ужасно скучала по маме с папой и не могла понять, почему они бросили ее. Мать время от времени навещала девочку и постоянно обещала вскоре забрать ее с собой. Каждый раз, когда мама уходила, Нэнси снова чувствовала себя брошенной. Она запиралась в своей комнате и часами плакала, уверенная в том, что сделала что-то не так, раз мать ушла без нее. Иногда ей звонил отец, но всегда находил оправдание, почему не может приехать. Нэнси убедила себя, что родители отвергли ее, потому что она была плохой дочерью. Она стала очень неуверенной в себе, опасаясь, что бабушка тоже откажется от нее. По этой причине девочка изо всех сил старалась быть идеальным ребенком, но поскольку это было невозможно, начинала чувствовать себя никчемной неудачницей всякий раз, когда совершала ошибку или разочаровывала бабушку.
Некоторые родители считают воспитание детей слишком утомительным или трудным. Они разрешают эту проблему, отказываясь от бремени воспитания, и оставляют своих чад на попечение бабушки или няни, отправляют в школу-интернат или кому-то отдают. Родители, которые бросают своих детей, часто оправдывают свои действия тем, что ребенку будет лучше без них, или, в случае школы-интерната, предоставляют лучшие условия и возможности, которые можно купить за деньги. Но их истинное намерение – отказаться от ухода за детьми.
Родители, которые сбегают в мир алкоголя, наркотиков, сна, телевидения или книг, тоже бросают своих детей, потому что не присутствуют с ними эмоционально. Дженнифер рассказала мне грустную историю о том, каково это расти с эмоционально отстраненной матерью. «Мама постоянно отсутствует. Даже если она находится со мной в одной комнате, я не чувствую ее. Я просто не могу с ней связаться. Когда я была ребенком, мне было невероятно больно находиться рядом с ней, потому что я всегда чувствовала себя пустой и одинокой. Она не интересовалась тем, что я делала, и не слушала того, что я говорила. Она просто смотрела на меня пустым взглядом, когда я пыталась с ней заговорить. Иногда она напоминала мне привидение, которое парит вокруг. Бóльшую часть времени она утыкалась в книгу, жила в каком-то фантастическом мире. Во многом я чувствую, что у меня никогда не было матери».
Родители, которые настолько увлечены своей работой или интересами, что у них нет времени на детей, по сути бросают их. Часто родители поступают так, потому что не могут или не хотят проводить с ними время. Родители, которые по работе вынуждены много времени находиться вне дома, например, водители грузовиков или коммивояжеры, часто не в состоянии выполнять свои родительские обязанности. Несмотря на то что с этим, как правило, ничего не поделать, ребенок так же остро чувствует себя брошенным.
Многие отцы бросают своих детей, когда разводятся с их матерью. Они находят всевозможные предлоги для того, чтобы разорвать связи с детьми, например, что бывшая жена требует слишком много алиментов или что необходимо переехать в другой город по работе, в любом случае дети чувствуют себя брошенными.
Некоторые родители просто-напросто не хотят нянчиться с детьми и очень ясно демонстрируют это своими действиями. Когда ребенку нужна помощь с домашним заданием, совет в принятии решения или просто кто-то, кто выслушает его проблемы, родитель говорит что-то вроде: «Разве ты не видишь, что я занят? Не приставай ко мне с такими вопросами», или «Иди, попроси отца помочь», или даже «Я не хочу заниматься твоими проблемами». Если родитель отталкивает ребенка или перекладывает ответственность на другого взрослого, малыш чувствует отсутствие любви и заботы. Другие родители сообщают то же самое более тонко, позволяя своим детям делать все, что они хотят, не проявляя интереса к занятиям детей.
Родители также могут показать свое отношение к ребенку грехами бездействия, например, забывая о дне рождения ребенка, обделяя его подарками или покупая то, что ребенок явно не хочет, или не упоминая о его успехах.
Несмотря на то что в большинстве случаев отказ родителей непреднамеренный или является результатом неадекватности или эгоизма с их стороны, порой их действия вполне сознательные. Преуменьшение успеха ребенка или негативное высказывание о нем тому, кто только что сделал комплимент, – способы намеренно задеть его чувства.
Родители, которые настолько увлечены своей работой или интересами, что у них нет времени на детей, по сути бросают их.
Некоторые родители регулярно отвергают своих детей в качестве меры наказания, например, объявляя «бойкот», не одобряя его поведение. Отвергающие родители используют свою власть и важность по отношению к детям, чтобы контролировать их. Дети настолько привязаны к своим родителям и так сильно от них зависят, что потеря поддержки может иметь разрушительные последствия.
Когда мама злилась на меня, она обычно переставала со мной разговаривать. Мы жили в очень маленькой квартире, поэтому было трудно не пересекаться друг с другом. Тем не менее, когда мама проходила мимо или даже сидела в той же комнате, она не смотрела на меня и не говорила ни слова. Заговори я с ней, она бы меня проигнорировала. Иногда это продолжалось несколько дней. Мне приходилось просить у нее прощения за любой свой проступок, но она все равно не разговаривала со мной, пока не была готова. От этого я чувствовала себя брошенной.
Моя мать также использовала угрозу отказа от меня, чтобы контролировать. Когда я делала что-то, что ее расстраивало, она говорила: «Если не будешь меня слушать, я отправлю тебя в приют». Это обычная тактика некоторых бросающих и отвергающих родителей.
В пылу гнева или разочарования некоторые родители говорят своим детям такие ужасные слова, как: «Если бы мне пришлось сделать это снова, я бы не вышла замуж за вашего отца и не родила бы вас». Если в голове возникают подобные мысли, необходимо держать их в секрете, потому что ребенок интерпретирует их как прямое отвержение. Некоторые родители специально говорят обидные слова, чтобы умышленно причинить ребенку боль.
Уверенного в себе ребенка подпитывает вера в то, что его отношения с родителями крепкие и долговечные и что никакие проделки не заставят родителей его бросить. Когда у ребенка нет этой внутренней уверенности, это сильно отражается на его жизни. Дети, которых бросают или отвергают, намеренно или нет, как правило, страдают от крайней неуверенности в себе и чувства никчемности. Они часто очень расстраиваются, когда родители уезжают, убежденные в том, что это навсегда. Подобная неуверенность в себе и страх зачастую перетекают и во взрослую жизнь. В итоге неуверенные в себе взрослые цепляются за партнеров или боятся оставаться в одиночестве.
Так было с Ниной, которая пришла ко мне, потому что подвергалась физическому насилию со стороны мужа. Как и во многих подобных случаях, Нина не бросила супруга, потому что боялась остаться одна. «Я знаю, что должна уйти от мужа, но так боюсь одиночества. Ведь теперь у меня есть кто-то, кому я нужна. Да, он собственник и очень ревнивый, но что-то мне в этом нравится – кажется, что ему хорошо со мной. В отличие от моих родителей. Они всегда уходили и оставляли меня наедине с какой-нибудь няней, и я не знала, когда они вернутся. Я помню, как стояла у окна, смотрела, как они уезжают, и плакала, потому что думала, что они ушли навсегда. Даже когда родители были дома, я никогда не ощущала, что им приятно быть со мной. Они просто меня терпели, а я постоянно делала что-то огорчающее или разочаровывающее».
Отказ порождает неуверенность, зацикленность на себе, самокритику, склонность идеализировать других. Эти чувства тлеют под поверхностью, мешая самовосприятию и формированию здоровых отношений. Взрослые, которых бросили в детстве, как правило, не уверены в своем истинном потенциале. Они испытывают трудности с отсрочкой вознаграждения, а их низкая самооценка вынуждает искать быстрое решение (съесть шоколадный торт, потому что он доставит радость прямо сейчас, даже упуская шанс прийти в желаемую форму).
Отказ также может стать причиной отвращения к себе. Тэмми ненавидела свой внешний вид, но причина была гораздо глубже. Она ненавидела то, кем была. «Когда я смотрю в зеркало, мне так противно. Я просто терпеть не могу ту, кем стала». Тэмми обратилась ко мне, потому что она была резчиком (человеком, которым овладевает неконтролируемое желание порезать себя). Исследования показали, что 50 % таких людей подвергались сексуальному насилию, и поэтому я сразу же предположила, что это могло быть причиной ненависти Тэмми к себе. Но насколько она помнила, к ней никогда не приставали. Выяснилось, что ее ненависть к себе была вызвана глубоким чувством покинутости, которое она испытывала по отношению к своему отцу. Хотя папа Тэмми каждый день приходил с работы и проводил вечер с семьей, Тэмми чувствовала себя брошенной. «Не припомню, чтобы отец когда-нибудь обнимал меня, – рассказала она на одном из наших сеансов. – Он вообще редко обращал на меня внимание. Когда я близко подходила, он буквально пятился, как будто я его отталкиваю. От этого я чувствовала себя такой уродливой и ужасной. Я думала, если отец испытывает ко мне такое отвращение, то я наверняка мерзкий человек».
Удушающий, властный или навязчивый родитель
Родители такого типа душат своих детей чрезмерной опекой, чувством вины, правилами и требованиями. Многие отчаянно нуждаются в любви и внимании своего ребенка. Удушающие родители чрезмерно заботятся о своих детях, часто принося огромные жертвы и принимая на себя обязательства, ожидая взамен, что ребенок отдаст им свою душу. Зачастую они идут на все, лишь бы убедиться, что дети не проходят важный процесс сепарации-индивидуации и не живут независимой жизнью. Хочу всего тебя для себя – это основная тема, и зеркало, которое удушающий родитель показывает ребенку, называется так: «Без меня ты ничто».
Мать Марка делала для него все. Когда он был ребенком, она продолжала нарезать для него еду даже после того, как он научился делать это сам. В средней школе она убирала его комнату и никогда не требовала от него выполнения каких-либо домашних дел.
Оба его родителя чрезмерно опекали Марка до удушья. Они постоянно предупреждали о потенциальных опасностях вокруг. «Не заплывай далеко, утонешь», «Никогда не ходи в общественный туалет, а то заболеешь». Они отговаривали его кататься на роликах, потому что боялись возможных травм, и не разрешали ему снимать тренировочные колеса с велосипеда до семи лет.
Подобная чрезмерная опека обрекла Марка стать отстающим во взрослом возрасте. Негативное отношение родителей к жизни стало самоисполняющимся пророчеством, и, поскольку мать делала для него все, он так и не научился брать на себя ответственность за себя или свое имущество. Его смущало отсутствие знаний о выживании, и он был склонен пренебрегать своим здоровьем и внешним видом.
Удушающие родители эмоционально, а иногда и физически поглощают своих детей. Они могут быть контролирующими, властными или просто постоянно присутствовать в жизни ребенка. Поглощение препятствует независимости, вызывает у ребенка чувство безнадежности и бессилия. Если все сделано за вас, как это было в случае с Марком, или если вам не хочется пробовать что-то самостоятельно, как же вы узнаете, на что способны?
Есть несколько типов удушающих властных родителей:
• Те, кого в первую очередь мотивирует страх (что с ребенком случится что-то плохое).
• Те, кому нужно контролировать своих детей.
• Те, кто хочет, чтобы их дети думали, чувствовали и поступали так же, как они.
• Те, кто не чувствует себя отделенными от детей и поэтому не хочет, чтобы дети были независимыми.
• Те, кто боится остаться в одиночестве и поэтому пытается привязать детей к себе, создавая зависимость.
• Те, кто видит в своих детях отражение самих себя, – нарциссические родители.
• Те, кто использует своего ребенка для удовлетворения потребностей, которые должны удовлетворять другие взрослые.
Если люди, которыми пренебрегали или бросили, зачастую чувствуют себя невидимыми, то те, кого душили, чувствуют обратное. Они испытывают ощущение, будто постоянно находятся под пристальным надзором, и стремятся найти место, где можно спрятаться от вездесущего взгляда родителей. Часто это взгляд осуждающего родителя, который просто ждет, что ребенок сделает что-то не так. В других случаях это взгляд обеспокоенного родителя, боящегося, что кто-то обидит ребенка. Каким бы ни был этот взгляд, в результате задушенным и поглощенным детям часто трудно понять, что они собой представляют отдельно от родителей. «Даже когда я была вне поля зрения матери, я по-прежнему чувствовала, что она на меня смотрит, – сказала мне Саманта. – Казалось, ее глаза следят за мной, куда бы я ни пошла. На самом деле я до сих пор чувствую на себе этот взгляд, оценивающий каждое мое движение». Еще одна клиентка, Моника, объяснила это так: «Как будто мои глаза – это глаза моей матери. Я постоянно думаю, одобряет ли она мои поступки или человека, с которым я встречаюсь. Словно я никогда не являюсь самой собой, чтобы принимать собственные решения и совершать собственные ошибки».
Причина, по которой Саманта и Моника так живут, заключается в том, что матери не одобряли их индивидуальность. Они были чрезмерно заинтересованы в том, чтобы дочери стали точными копиями их самих. Они хотели, чтобы девочки думали, чувствовали и действовали именно так, как они, и любые разногласия рассматривались как угроза.
Удушающим родителям трудно видеть в детях отдельных личностей со своими потребностями и чувствами. Они предполагают, что лучше знают потребности ребенка и понимают его мысли. Это может нанести ребенку особый вред, потому что он чувствует вторжение на свою территорию и отделяется от собственного личного мира. Вот как объяснил это мой клиент Джордан: «Отец всегда считал, что знает, что я думаю и чувствую. Вместо того чтобы спрашивать меня о чувствах, он называл их мне. Я терпеть не мог, когда он так делал. Как будто у меня не было собственных мыслей. Но меня действительно беспокоило то, что иногда он был прав. Это реально пугало. Словно у него была суперспособность читать мои мысли. Мне негде было спрятаться».
Некоторые удушающие родители настаивают на том, чтобы дети переняли их ценности. Зачастую это касается очень религиозных родителей, но случается подобное и в семьях, которые приехали из других государств и сохранили традиции родной страны. У меня было много клиентов из Европы, Южной Америки и Мексики, родители которых слишком душили их. Вот история Лупе, родители которой приехали из Центральной Мексики.
Удушающим родителям трудно видеть в детях отдельных личностей со своими потребностями и чувствами.
«Мой отец вел себя так, как будто владел мной – телом и душой. У меня не было абсолютно никакого права голоса в том, чем я хотела заниматься. Нужно было заниматься тем, что подобает молодой девушке. Когда я была маленькой, мне приходилось носить эти платья с рюшами, которые я ненавидела. Я постоянно торчала на кухне с мамой и тетями и не могла играть в игры на заднем дворе, как разрешали моим братьям. Когда я стала старше, у меня по-прежнему не было выбора. Мне сказали, что нужно ходить в католическую школу, посещать определенные уроки и что мне нельзя ходить на свидания до восемнадцати лет – и то только в том случае, если меня будет сопровождать старший брат».
Когда Лупе окончила среднюю школу, она хотела поступить в колледж, но отец настаивал, что у них не хватит денег, чтобы дать образование девочке, когда необходимо выучить еще двоих сыновей. Даже когда Лупе получила стипендию колледжа, отец настоял на том, чтобы она осталась дома и заботилась о больной бабушке. Лупе спокойно повиновалась отцу. «Я знаю, что американки отстояли бы свои желания, но моему отцу просто нельзя возразить – не в нашей культуре. Это означало бы, что я не люблю его и не разделяю ценностей своей семьи».
Когда Лупе впервые пришла ко мне, ей было двадцать пять лет. Она влюбилась в белого мужчину и знала, что отец никогда его не примет. «Я знаю, что мне нужно делать. Надо расстаться с Томом. Хотела бы я не любить его так сильно. Я пыталась уйти, но мы работаем вместе, и ежедневные встречи с ним причиняют мне почти невыносимую боль. Но я не могу обидеть отца. Просто не могу».
Такая ситуация многим покажется трудной, но для того, кому никогда не позволяли делать собственный выбор, она особенно устрашающая. Лупе начали мучить ужасные боли в животе, и из-за этого она часто брала больничный. «Думаю, мне придется уволиться с работы. Так я перестану видеться с Томом. Не вижу других вариантов». Лупе и в голову не приходило, что ее неспособность противостоять отцу и необходимость начать делать то, что правильно для нее самой, сказывались на ее здоровье.
Такой родитель стремится полностью контролировать все сферы жизни своего ребенка. Когда ребенок еще совсем маленький, родитель-собственник чрезмерно защищает его, обнимает так сильно, что малыш может почувствовать удушье. По мере взросления ребенок хочет начать исследовать мир самостоятельно, родитель-собственник чувствует угрозу и цепляется за свое чадо еще сильнее. Потребность обладать может сохраняться на протяжении всего детства, и родители ревнуют ребенка ко всему и всем. Например, родитель может отговаривать ребенка заводить друзей, постоянно находя недостатки в каждом из его товарищей по играм. Вместо того чтобы немного ослаблять поводья по мере взросления и созревания ребенка, родитель становится еще более строгим и настаивает на том, чтобы ребенок постоянно сообщал, куда и с кем он идет. Когда дело доходит до первых свиданий, родитель-собственник начинает запрещать своему ребенку встречаться либо заставляет его почувствовать, что все вокруг его недостойны.
Некоторые отцы и отчимы проявляют особое собственничество по отношению к дочерям. Зачастую это нежелание признавать, что однажды их «маленькая девочка» вырастет и выйдет замуж. Но в других случаях это возникает из-за того, что отец испытывает скрытое сексуальное возбуждение по отношению к дочери и не хочет, чтобы другой мужчина был с ней. Такие отцы обычно запрещают своим дочерям ходить на свидания и приходят в ужас, когда девушки надевают вызывающие вещи.
Другие родители становятся эмоционально инцестуальными по отношению к детям, они отчаянно жаждут любви и внимания своего ребенка. Их послание, хотя невербальное, звучит так: «Прежде всего будь всегда доступен для меня». Разведенные или овдовевшие родители часто пытаются заменить потерянного супруга собственным ребенком. Если родитель обращается со своим ребенком как с доверенным лицом или другом вместо того, чтобы поддерживать отношения родитель/ребенок, это форма эмоционального инцеста. В обязанности ребенка не входит помогать родителям чувствовать себя хорошо или выслушивать их проблемы.
Эмоционально инцестуальные родители обращаются к детям, чтобы удовлетворить потребности, которые должны удовлетворять другие взрослые, а именно близость, дружеские отношения, романтическое возбуждение, совет, решение проблем или эмоциональное освобождение.
Эмоциональный инцест может принимать разные формы. С одной стороны, родитель относится к ребенку больше как к другу или сверстнику. Он либо сам становится похож на ребенка и может даже вмешиваться в его социальную жизнь (желая тусоваться с друзьями ребенка), либо ожидает, что ребенок будет вести себя как взрослый друг, обсуждая взрослые проблемы и чувства. Сюда же относятся жалобы ребенку на другого родителя. Иногда оба взрослых вываливают все на ребенка, заставляя его делать сложный выбор.
В обязанности ребенка не входит помогать родителям чувствовать себя хорошо или выслушивать их проблемы.
Кроме того, родитель обращается к ребенку противоположного пола за близостью и общением, которых обычно ждут от романтических отношений. В таких отношениях часто присутствует кокетство, поддразнивание и во многих случаях скрытая сексуальность.
Удушающие или властные родители не позволяют своим детям расти и развиваться как уникальным личностям. Не позволяя ребенку отделиться, они ограничивают его возможности добиться чего-то в этом мире. Поскольку взрослые дети удушающих родителей слишком обеспокоены тем, что их уход из дома сильно огорчит родителей, многие так ничего не достигают. Те, кто физически покидает дом, часто остаются эмоционально привязанными к своим родителям.
Родители Донны отговаривали ее уезжать из дома, предупреждая обо всех опасностях, которые поджидают молодых женщин. Каждый вечер ее отец читал в местной газете ужасную историю о пропавшей или изнасилованной женщине. Ее родители также настаивали на том, что девочкам нечего делать в клубах на дискотеках. «Эти девушки буквально напрашиваются на неприятности», – говорили они. Донна набралась храбрости и съехала сразу после окончания колледжа, когда ей было двадцать два года. Она и ее подруга Мэри вместе нашли квартиру. Но вскоре Донна почувствовала необходимость вернуться домой. «Мэри почти каждую ночь где-то тусовалась, и мне было одиноко и страшно в этой квартире. Она пыталась уговорить меня пойти с ней в клуб, но мне не нравилась эта идея. Я знала, что отец недоволен, когда я туда хожу, и что родители беспокоятся обо мне. И еще папа сказал мне, что мама в депрессии с тех пор, как я уехала из дома».
Удушающий родитель считает, что ошибки ребенка загонят его в ловушку на всю жизнь, и поэтому будет пытаться управлять жизнью ребенка так, чтобы тот перенял ценности отца с матерью. Ранее в этой главе мы видели, как это происходило с Лупе. Проблема в том, что поведение родителей мешает взрослому ребенку развивать собственные взгляды и убеждения. Несмотря на то что удушающий родитель старается лишь защитить ребенка от вреда и разочарований, на самом деле его попытки могут эмоционально искалечить ребенка в будущем, приводя к страху пробовать что-то новое.
Если ребенок идентифицирует себя с чрезмерной опекой своих родителей, как мы видели на примере Марка, он всю жизнь проживет в страхе, обреченный быть неудачником. Если он не способен идти на риск, опасаясь провала, то никогда не испытает радости от достижений и гордости от реализации своего потенциала. Так он неизбежно почувствует себя неудачником и будет страдать от низкой самооценки.
Транслируя неуверенность в способностях своего ребенка или постоянно предупреждая об окружающих опасностях, родители часто обрекают свое чадо вырасти неуверенным и ожидающим, что люди разочаруют и ранят его.
Дети удушающих или властных родителей зачастую не могут понять, в чем состоят их собственные потребности, и многие вырастают, пассивно принимая даже неприемлемое поведение вместо того, чтобы заявить о себе. Многие дети удушающих родителей в конечном итоге попадают под контроль своих партнеров, начальников или других значимых людей в их жизни.
Чрезмерно контролирующий и деспотичный родитель
Лоррейн – привлекательная женщина с большими темными глазами, безупречной кожей и пухлыми губами. Когда-то ее считали фигуристой, но теперь она сильно располнела. Но больше Лоррейн выделяется тем, что разговаривает и ведет себя как маленькая девочка. В свои сорок лет у нее манеры маленького ребенка. Несмотря на то что она довольно умна, женщина часто выглядит сбитой с толку и не может понять инструкции работодателя, из-за чего ей пришлось сменить не одну работу. Почему Лоррейн так себя ведет? Она по-прежнему страдает от эмоционального насилия, которое пережила в детстве со стороны матери.
Когда Лоррейн была ребенком, ожидалось, что она будет вести себя как взрослая. Ее мать настояла на том, чтобы они с сестрами взяли на себя ответственность за уборку всего дома, пока та была на работе. Все было бы не так уж плохо, если бы мама не была перфекционисткой. Девочки никогда ничего не могли сделать правильно. Лоррейн вспоминает, как однажды мать сказала ей вымыть пол на кухне, хотя ей было всего шесть лет.
Когда мать возвращалась с работы, она, как обычно, осматривала дом в поисках вещей, лежащих не на своем месте, и несделанной работы. Увидев потертости на полу кухни, она пришла в ярость. Она кричала на Лоррейн, называя ее «глупой никчемной девчонкой, которая вечно все делает не так». Лоррейн была унижена. Она сказала матери, что пыталась изо всех сил, но не смогла избавиться от потертостей. Несмотря на то что было уже поздно и Лоррейн нужно было идти спать, мать настояла на том, чтобы та драила пол до тех пор, пока следы полностью не исчезнут. Для этого потребовалось несколько часов. К тому моменту, как следы исчезли, пальцы Лоррейн были в синяках и кровоточили.
Лоррейн до сих пор помнит, какой беспомощной и безнадежной она себя чувствовала, отчаянно пытаясь избавиться от потертостей. Сегодня, когда начальник просит ее что-то сделать, Лоррейн начинает паниковать. Она так сильно боится ошибиться, что замирает от страха и не может двигаться. Ей требуется несколько минут, чтобы прийти в себя, и к тому моменту она уже забывает, какое было поручение.
Зеркало, которое держала мать Лоррейн, заставило ее поверить в то, что она бессильна и не способна сделать что-либо правильно. Это помешало Лоррейн развить самоэффективность и положительную самооценку. Из-за этого остановился ее эмоциональный рост, отчего она чувствует себя вечным ребенком, подавленным авторитетом и ответственностью.
Стиль воспитания деспотичного родителя жестокий и негибкий. Такой человек считает, что каждый член семьи, включая супруга, будет слепо подчиняться ему и исполнит все его желания, какими бы вопиющими они ни были. Такой тип родителей обычно твердо верит в правила и послушание, а также в то, что авторитет старших нельзя подвергать сомнению. Они пытаются полностью доминировать над своими детьми, им необходимо контролировать окружающих, чтобы чувствовать себя сильными и важными.
Иногда такое контролирующее поведение продиктовано перфекционизмом, в других случаях родителями движет чистая потребность доминировать, и часто потому, что с ними так же обращались в детстве. Они передают то же поведение своим детям и выпускают гнев, который не могли выразить своим родителям.
Ребенок, растущий с чрезмерно контролирующим родителем, слышит шквал команд, приказов и предложений обо всем на свете, в том числе о том, какие продукты есть, как это делать, какую одежду носить, какие уроки посещать в школе или с какими людьми ходить на свидания.
Многие дети чувствуют, как их подавляет настроение родителей. «Настроение моего отца постоянно менялось, – сказал мой клиент Тайрон на первом сеансе. – Мы могли нормально общаться, а потом вдруг, без всякой видимой причины, он взрывался и орал на меня. Затем он настаивал, чтобы я сделал что-нибудь глупое, например, подстриг лужайку, даже если ее стригли всего несколько дней назад».
Дети, растущие с родителем-тираном, будут чувствовать себя слабыми после столкновений с ним и неизбежно получат глубокие эмоциональные шрамы от этого опыта. Как и Лоррейн, они сомневаются в своих способностях и часто испытывают невыносимое давление, когда их попросят что-то сделать, особенно если просьба исходит от авторитетного человека. Они чувствуют себя глупыми, ни к чему не годными и некомпетентными, и эти чувства мешают им пробовать что-то новое или рисковать.
Следующее письмо является наглядным примером того, как контролирующие родители могут сломить дух ребенка.
Дорогая Беверли, я прочитала вашу книгу The Emotionally Abused Woman и многое из нее узнала. Мне 28 лет, и я по-прежнему живу с родителями. Моя мать оскорбляет меня, однажды даже ударила. Мне так стыдно, что я в свои годы все еще живу дома, но после оплаты ежемесячных счетов у меня не остается денег, чтобы отложить на переезд. Год назад я бросила колледж по личным и финансовым причинам. Мои родители очень разочарованы тем, что я не окончила учебу, и часто напоминают мне об этом. Я так поступила, чтобы не пришлось уходить с работы, попадая в еще большую зависимость от родителей.
Ситуация продолжает ухудшаться. Я не могу находиться рядом с родителями. Всю свою жизнь я чувствовала себя неполноценной. Я хочу уйти, но у меня нет денег. Я так больше не могу. Но родители говорят, что, если бы я слушала их, моя жизнь была бы лучше. Правы ли они?
Подобно тому, как слишком большая физическая сила может сломать кости ребенка, чрезмерный контроль способен сломить его дух и разрушить психику. В результате может произойти раскол своего «я», и ребенок откажется от одних частей себя и раздует другие.
Дети, растущие с родителями-тиранами, часто становятся так называемыми специалистами по сверхбдительности, то есть у них развиваются необычные способности замечать любые предупреждающие знаки назревающей атаки. Они учатся распознавать тонкие изменения в мимике, голосе и языке тела окружающих как сигналы гнева, опьянения, диссоциации или сексуального возбуждения. Чувствуя опасность, они пытаются защитить себя, избегая или успокаивая другого человека. Кроме того, дети деспотических родителей обычно держат в себе много подавленного гнева, потому что они не могут позволить себе признать его, не говоря уже о риске его выразить.
Родитель-перфекционист
Родителями-перфекционистами часто движет страх беспорядка, нечистоплотности или недостатков. Они склонны придавать большое значение внешнему виду, статусу и материальному положению или тому, что подумают другие. Многие твердо убеждены в том, что все неидеальное плохо. Следовательно, они также властны и деспотичны, когда дело касается детей.
Отец Рода ожидал, что тот преуспеет во всех своих начинаниях. Во время учебы в школе и колледже отец настаивал, чтобы мальчик учился только на пятерки, каждый год становился президентом класса и блистал на футбольном поле. Стоит ли говорить, что это было очень тяжело. Всякий раз, когда Род совершал ошибку, отец говорил ему: «Давай, Уилсон, соберись». Каждый раз, когда он жаловался на усталость или проявлял слабость, отец бросал реплики вроде: «Нытикам нет места среди победителей».
К моменту окончания колледжа Роб был эмоционально подавлен. «Я всю жизнь так сильно себя изматывал, что даже не знаю, кто я. Когда я смотрю в зеркало, не узнаю того, кого вижу в отражении».
Все мы слышали о родителях-перфекционистах, которые подталкивают своих детей к успехам в определенном виде спорта, учебе или в других делах. Эти дети получают мощное послание (иногда вербальное, но чаще и невербальное) о том, что они имеют ценность только в том случае, если их действия удовлетворяют родителей. Часто это происходит потому, что родитель живет жизнью своего ребенка, пытаясь исполнить собственные несбывшиеся мечты.
Родители-перфекционисты склонны презирать любые недостатки. Из-за этого они особенно критично относятся к внешности своих детей. «Маму всегда волновало то, как я выгляжу, – сказала моя клиентка Вероника. – Она ненавидела мои зубы, кривые, как у отца, поэтому научила меня улыбаться, не показывая их. Она не могла дождаться, когда я стану достаточно взрослой, чтобы поставить брекеты, но даже тогда ее смущало, что они мне нужны».
Озабоченность матери Вероники ее внешностью по понятным причинам сделала ее очень стеснительной. «Я думала, что я настоящий гадкий утенок, – призналась девушка. – Мне казалось, что окружающие смотрят на меня глазами матери и что мой вид вызывает у них отвращение. Сегодня, несмотря на то что у меня красивые ровные зубы, я все так же улыбаюсь с закрытым ртом и часто прикрываю эту область ладонью».
Вместо того чтобы получать поддержку, дети родителей-перфекционистов, как правило, слышат от них только критику, требования, а иногда и насмешки. Следовательно, они растут, чувствуя себя никчемными, неспособными, неуклюжими или неумелыми. Поскольку они получают мало похвалы или конструктивного руководства, их самооценка обычно очень низкая, и они не верят в свои способности. Когда перед ними встает какая-либо задача, их часто переполняет тревога, и из-за этого они настраиваются на неудачу. Кроме того, люди, воспитанные родителями-перфекционистами, часто страдают от одной или нескольких проблем:
• ощущение, что их ценят за то, что они делают, а не за то, кем они являются (поступки вместо личных качеств);
• склонность быть самокритичными, вечное недовольство собой или своей работой;
• склонность сомневаться в себе и догадываться;
• неспособность идентифицировать и выражать свои эмоции;
• компульсивное поведение (экстремальные диеты, перенапряжение, излишняя чистоплотность);
• депрессия.
Чрезмерно критикующие, стыдящие родители
Стивен рос с ощущением, что оба родителя не очень-то его любят. «Обстановка в нашем доме была довольно прохладной, – поделился со мной Стивен во время первого сеанса. – Мама не хотела проводить со мной время. Она говорила, что я напоминаю ей отца – такой же упрямый и самоуверенный, как и он. Она всегда смотрела на меня с презрением, как будто говорила: „Ты такой жалкий, что я не хочу быть рядом с тобой“». Его самое раннее воспоминание связано с тем, как он лежит в кроватке и кричит во все горло. Он чувствовал, что сделал что-то не так и его за это наказывают.
Его отец был строгим приверженцем дисциплины, и из-за этого у Стивена постоянно были проблемы. Он часто стыдил сына за то, что тот не оправдывал ожиданий. «Я пытался быть идеальным, чтобы не разочаровывать отца и чтобы меня не наказывали, но, как бы я ни старался, ничего не получалось».
До десяти лет Стивен мочился в постель и очень стыдился этого. Его мать постоянно жаловалась на то, что приходится стирать его простыни. В конце концов Стивен начал смотреть на себя так же, как и мать с отцом, – как на плохого ребенка. «Неприемлемо быть таким, как я». Мать начала оскорблять его и проявлять физическое насилие, особенно после развода с отцом. «Она называла меня неудачником. Когда отец ушел, стало очевидно, что она не хочет иметь со мной ничего общего». В последний раз, когда мать его била, он убежал из дома и больше не вернулся. Ему было пятнадцать. Он переехал к мальчикам постарше, с которыми до этого подружился.
«Дома я постоянно чувствовал, что нахожусь под колпаком родителей. С друзьями я впервые в жизни ощутил вкус свободы. Мне не нужны были ни мать, ни отец – я решил, что буду расти сам».
Так он и сделал. Он стал очень требовательным к себе. Он хорошо учился в старших классах школы и даже поступил в колледж и оплачивал учебу, работая в продуктовом магазине упаковщиком. Стивен выстроил вокруг себя стену, чтобы никогда больше не страдать.
Когда мы со Стивеном встретились, он не мог плакать, даже несмотря на то что его жена угрожала разводом. «Я не знаю, почему супруга вообще вышла за меня замуж. Во мне нет ничего хорошего», – сказал он мне на первом сеансе. Печальная правда заключалась в том, что Стивен оттолкнул жену, потому что боялся потерять и был убежден, что не достоин ее.
Иногда родители стыдят своих детей, не осознавая разрушительного воздействия стыда на самоощущение ребенка. Очевидные примеры – такие утверждения, как «Как тебе не стыдно?» или «Позорище!». Однако, поскольку такие фразы откровенно пристыжают, ребенку легче защищаться от них, чем от более изощренных форм стыда, таких как презрение, унижение и публичное осуждение. Например, поведение, приемлемое дома, родители внезапно считают неподобающим на публике. Или родителю кажется, что ему стыдно, потому что ребенок не придерживается определенных социальных норм, о которых он даже не подозревает. Такие высказывания, как «Прекрати, ты позоришь меня на глазах у всех», не только заставляют ребенка чувствовать себя уязвимым, осужденным и пристыженным, но и обременяют его стыдом родителей.
Родители стыдят своих детей разными способами. К ним относятся принижение, обвинение, презрение, унижение и разрушающие ожидания:
• Принижение. Такие высказывания, как «Ты уже большой, чтобы сидеть на ручках» или «Ты рева-корова», ужасно унизительны для ребенка. Когда родитель негативно сравнивает своего ребенка с другими, например: «Почему ты не можешь вести себя как Томми? Он не плачет», это не только унижает, но и приучает ребенка всегда сравнивать себя со сверстниками и выискивать в себе недостатки.
• Обвинение. Когда ребенок совершает ошибку, например, случайно попадает мячом в окно соседа, он должен взять на себя ответственность. Но многие родители выходят за рамки того, чтобы преподать ребенку урок, и начинают обвинять и ругать своих детей: «Болван! Стоило догадаться, что нельзя играть так близко к дому! Теперь мне придется заплатить за разбитое окно. Думаешь, деньги растут на деревьях? Я не настолько богат, чтобы постоянно платить за твои разрушения!» Из-за этого ребенку настолько стыдно, что он не может найти способ выйти из ситуации с высоко поднятой головой. Обвинять ребенка таким способом все равно что тыкать его носом в созданный им беспорядок, и это вызывает такое невыносимое чувство стыда, что он может отказаться от ответственности или найти способы оправдаться.
• Презрение. Выражение отвращения или презрения означает абсолютное неприятие. Презрение (часто насмешка или приподнятая верхняя губа), особенно со стороны кого-то, кто важен для ребенка, может стать губительным побудителем стыда, потому что ребенок чувствует себя отвратительным или оскорбительным. Присутствие чрезмерно критичного родителя гарантирует, что ребенок будет постоянно испытывать чувство стыда. Когда я была маленькой, мама относилась ко мне крайне негативно. Бóльшую часть времени она смотрела на меня либо выжидающе, будто спрашивая: «Что ты задумала?», либо с неодобрением или отвращением к тому, что я уже сделала. От этих взглядов я ощущала небывалый стыд и думала, что со мной что-то не так.
Такие высказывания, как «Прекрати, ты позоришь меня на глазах у всех», не только заставляют ребенка чувствовать себя уязвимым, осужденным и пристыженным, но и обременяют его стыдом родителей.
• Унижение. Как писал Гершен Кауфман в своей книге Shame: The Power of Caring («Стыд: сила заботы»): «Нет ничего более унизительного, чем когда другой человек, который явно сильнее и могущественнее нас, использует эту силу и наносит нам удар». Я могу подтвердить это на личном опыте. Мать не только стыдила меня своим презрительным взглядом, но и наказывала, ударяя веткой дерева, и часто делала это на улице, на глазах у соседей. Унижение, которое я испытывала, ощущалось как глубокая рана в моей душе.
• Разрушающие ожидания. Подобающие родительские ожидания служат необходимыми ориентирами для поведения и не выводят из строя. С другой стороны, разрушающие ожидания оказывают давление на ребенка, чтобы он преуспел, или выполнил задачу, или освоил навык. Родители, у которых есть чрезмерная потребность в том, чтобы их дети преуспели, могут принуждать ребенка делать больше и больше. Согласно Кауфману, когда ребенок осознает реальную возможность не оправдать родительские ожидания, он часто испытывает ослепляющее чувство неловкости – болезненное наблюдение за собой, – что очень ограничивает возможности. Когда от нас чего-то ждут, достижение цели затрудняется или невозможно вовсе.
Еще один способ пристыдить своих детей – говорить им, что они разочаровывают. Такие послания, как «Поверить не могу, что ты на такое способен» или «Ты сильно меня разочаровал», сопровождаемые неодобрительным тоном голоса и выражением лица, могут сломить дух ребенка.
Чрезмерно критикующие родители могут разрушить уверенность и чувство собственного достоинства своего ребенка и погубить его самовосприятие. Вместо того чтобы мотивировать детей, чересчур критические высказывания, как правило, разрушают желание ребенка добиться успеха и его способность меняться, а также лишают его мотивации.
Как и Стивен, ребенок, которому стыдно из-за отвержения, насмешек или выражений отвращения или презрения, часто избегает контактов с другими. Он стремиться стать незаметным, чтобы быть в безопасности. Он растет, чувствуя себя нелюбимым, поскольку приучен к тому, что сам виноват в том, что родители его не любили или что его принятие было условным – в зависимости от того, удовлетворяло ли его поведение родителей.
Поскольку стыд сильно изнуряет, имеет смысл пойти на все, чтобы его избежать. Люди стремятся держать все под контролем. Нас воспитывают с убеждением, что мы несем ответственность за то, что с нами происходит, и что мы способны контролировать свою жизнь. Когда что-то идет не так, нам становится стыдно за то, что мы потеряли контроль над своей жизнью. Это особенно верно в отношении детей, которые вместо того, чтобы поверить в то, что нечто плохое «просто случилось», склонны полагать, что они каким-то образом стали причиной или поспособствовали этому и поэтому несут за это ответственность. Когда мы становимся жертвой, чувствуем себя беспомощными, и именно эта беспомощность заставляет нас испытывать стыд. Защищаясь от этих чувств, мы берем на себя личную ответственность за собственную виктимизацию.
Иногда ребенка так сильно стыдили или он пережил так много унизительных ситуаций, что становится тем, кого называют «скованными стыдом» или «ориентированными на стыд». Это значит, что стыд стал доминирующим фактором в формировании личности человека. Люди, ориентированные на стыд, страдают чрезвычайно низкой самооценкой, чувством собственной никчемности и ненавистью к себе. Они ощущают себя неполноценными, «плохими», неприемлемыми и непохожими на других. Они приучены к тому, что бесполезные или плохие, поскольку слышали, как взрослые говорят им такие вещи, как: «Ты мне мешаешь», «Хотела бы я, чтобы ты никогда не родился» или «Ты никогда ничего не добьешься».
Люди, ориентированные на стыд, склонны защищаться от этого чувства с помощью гнева.
Люди, ориентированные на стыд, обычно переживают суровую физическую дисциплину, эмоциональное насилие, пренебрежение и отказ – все это свидетельствует о том, что ребенок бесполезен, неприемлем и плох. Через подобные действия также передается послание о том, что взрослый будет относиться к вам так, как захочет, потому от вас нет толку. Многих людей, ориентированных на стыд, унижали за их поведение (наказывали или избивали на глазах у других, говорили: «Что с тобой не так?» или «Что бы подумала твоя драгоценная учительница, если бы узнала, какой ты на самом деле?»). И последнее, но не менее важное: людям, ориентированным на стыд, часто приходилось переносить вызывающие это чувство травмы, такие как сексуальное насилие.
Люди, ориентированные на стыд, склонны защищаться от этого чувства с помощью гнева. В то время как большинство людей реагируют гневом всякий раз, когда их заставляют чувствовать себя униженными, обесцененными или дискредитированными, стыдливые люди, как правило, чрезвычайно чувствительны и начинают защищаться. Они впадают в ярость, когда чувствуют, что их критикуют или атакуют, что случается часто. Поскольку они сами критически относятся к себе, они убеждены, что их критикуют все вокруг. И поскольку они презирают себя, они предполагают, что никто не способен их полюбить. Если вы скованны стыдом, одна-единственная насмешка или малейшая позитивная критика может вызвать у вас такой гнев, который продлится несколько часов. Поскольку вам стыдно от высказывания другого человека, вы можете часами заставлять его чувствовать себя ужасно, сваливая на него свой стыд.
Еще один способ, которым ориентированные на стыд люди используют гнев в качестве защиты, – напасть на других до того, как нападут на них. Они будто говорят: «Я тебе покажу. Я заставлю тебя чувствовать себя дерьмом, потому что ты так обо мне думаешь».
Под своей защитой люди, ориентированные на стыд, чувствуют себя очень уязвимыми. Если вы стыдитесь, вы можете использовать гнев, чтобы держать людей подальше от своей уязвимости, злясь на них. По сути, вы говорите: «Не подходи ко мне. Я не хочу, чтобы ты знал, кто я на самом деле». Подобное проявление гнева, безусловно, работает: он отталкивает окружающих или держит их на безопасном расстоянии. Конечно, от этого вы будете чувствовать себя еще хуже, когда поймете, что другие вас избегают.
Вслед за стыдом спонтанно и естественно возникает гнев. Он выполняет жизненно важную функцию самозащиты, изолируя наше «я» от дальнейшего воздействия и активно удерживая других людей на расстоянии, чтобы избежать новых проявлений стыда. Дети-экстраверты более склонны выражать гнев из-за того, что их стыдят, в то время как дети-интроверты часто держат свой гнев внутри, скрывая его от чужих взглядов.
Унижение может стать благодатной почвой для ненависти и мести. Ненавидя своего угнетателя и лелея фантазии о мести, пристыженный и раненый человек надеется спасти остатки своего достоинства. Мысль о том, чтобы поступить иначе и уступить силе других, некоторые могут воспринять как отказ от целостности и потерю самоуважения.
Еще один способ, с помощью которого жертвы подавляют чувство беспомощности, – отождествление с агрессором. Мы считаем, что он особенно характерен для мальчиков-жертв. В большинстве обществ неприемлемо воспринимать мужчин как жертв. Из-за этого мальчики склонны винить себя и даже убеждать в том, что причина поведения жестокого человека кроется в них самих. Мальчик также может идентифицировать себя с агрессором, то есть стать похожим на своего обидчика. Единственный способ избавиться от стыда и агрессии – это сделать с другими то, что когда-то сделали с тобой.
Как объясняет Гершен Кауфман в своей книге The Power of Caring(«Сила заботы»): «Если гнев выступает как стратегия защиты, мы увидим человека, для которого гнев – стиль характера. Это проявляется либо во враждебном отношении к другим, либо в озлобленности. Несмотря на то что враждебность или злоба возникают как защитный механизм от дальнейших переживаний стыда, они отключаются от своего исходного источника и становятся общей реакцией, направленной практически на любого, кто может подойти слишком близко».
Если какие-то перечисленные ранее примеры поведения стыдящих родителей показались вам знакомыми, это упражнение поможет определить и осмыслить то, что лично вы испытали в детстве.
1. Составьте список ситуаций из детства и юности, когда вас больше всего стыдили.
2. Запишите, как вы себя чувствовали после каждой из таких ситуаций.
3. Как вы реагировали на детские переживания стыда? Винили ли вы себя? Злились ли вы?
4. Как, по вашему мнению, эти переживания стыда повлияли на вашу жизнь? Запишите свои мысли.
Эгоцентричный или нарциссический родитель
Некоторые родители эгоцентричны, то есть их потребности, желания и убеждения всегда важнее детей. Такие родители не понимают, что пренебрежение (активное или пассивное) ребенком учит его тому, что он ничего не стóит. В результате подобного обращения обычно возникает либо ненависть к себе, либо идеализированное защитное самоощущение, что приводит к разочарованию, неудачам и несчастью ребенка.
Моя клиентка Сара так описывала свою мать: «Мама была полностью поглощена собой. Все было сосредоточено вокруг нее – ее потребности, ее интересы, ее идеи. Бóльшую часть времени я была для нее невидима. Я могла сидеть с ней в одной комнате, и она не замечала меня. Если мне что-то было нужно, она вела себя так, словно делала мне огромное одолжение. Я не осмеливалась прерывать ее, когда она была занята, иначе она срывалась на меня и заставляла думать, что я веду себя эгоистично. Она признавала мое существование только тогда, когда я привлекала к себе положительное внимание. В детстве, когда кто-то говорил мне, что я симпатичная, мама сияла от гордости и сообщала, как я похожа на нее. Когда я открыла в себе талант к музыке, она сказала, что это у меня от нее. По ее мнению, я ничего не добилась сама. Все хорошее, что со мной происходило, я либо унаследовала от нее, либо получила благодаря ее помощи».
Подобно эгоцентричному родителю, нарциссического интересует только то, что отражается на нем самом. Первостепенное значение имеют только его потребности – ничто и никто другой не в счет, в том числе и дети. Но нарциссические родители доводят эгоцентризм до еще большей крайности. Все, что делает или переживает нарцисс, рассматривается как отражение себя, поэтому его дети воспринимаются как собственность, которая полезна, только если позволяет получить что-то – восхищение со стороны других, подтверждение того, что он хороший родитель. Нарциссы наслаждаются родительской властью и используют ее для создания собственного шаткого эго.
Мейсон пришел ко мне, потому что ему нужно было помочь отдалиться от матери. Ему было двадцать пять, но он жил один всего полгода. «Когда я уходил из дома, моя мать вела себя так, будто я ударил ее ножом в сердце, – сетовал Мейсон. – Но я сделал лишь то, что должны делать все дети – вырасти и стать независимыми». Что еще хуже, Мейсон был художником, а мать в течение многих лет работала его менеджером, занимаясь размещением его картин в галереях. «Я очень благодарен маме за все, что она сделала для меня, но, честно говоря, она старалась больше для себя. Она чувствовала себя лучше, потому что вырастила такого вундеркинда, и взяла на себя ответственность за бóльшую часть моей карьеры. Слышали бы вы, как она говорила о том, как много сделала для поощрения моего таланта, когда я рос, и как усердно трудилась, чтобы привлечь внимание к моим работам. Теперь, когда я сам по себе, она чувствует угрозу. Я показываю ей, что она мне не нужна, и ей это не нравится».
Мейсон описал типичную нарциссическую мать – хронически холодную, но в то же время чрезмерно опекающую. Она вторгается в автономию своего ребенка и манипулирует им, чтобы он соответствовал ее желаниям. Она отвергает в ребенке все, что ей не нравится, и ставит его в положение, в котором он испытывает тревогу, теряя ее привязанность при выражении недовольства.
Психологическое здоровье основывается на опыте принятия родителями с раннего детства. Это происходит из вашего понимания того, что, несмотря на все несовершенства, вы все же достойны любви. Детям важно знать, что, какие бы они ни были – хорошие и плохие, непослушные и милые, умные и глупые, – родители их примут. Но дети нарциссических родителей не чувствуют этого. Вместо этого нарциссический родитель отвергает в своем ребенке все, что считает несовершенным или нежелательным. Он очень многого ожидает от ребенка и постоянно работает над его улучшением.
Как писала Элан Голомб в своей книге Trapped in the Mirror: Adult Children of Narcissists in their Struggle for Self («В ловушке зеркала: взрослые дети нарциссов в борьбе за себя»), ребенок нарцисса обречен на неприятие в силу происхождения. Поскольку нарциссический родитель бессознательно презирает себя (из-за того, что родители отвергали его), он не может принять своих детей. Его отношение – это старая шутка Граучо Маркса[2] «Я никогда не соглашусь быть членом клуба, который принимает людей вроде меня», перефразированная как «Я никогда не полюблю ребенка, родители которого похожи на меня». Следовательно, нарциссический родитель – наиболее требовательный и калечащий по отношению к ребенку, с которым отождествляет себя сильнее всего.
В своей крайности нарциссизм превращается в расстройство характера. Человек с нарциссическим расстройством личности, или НРЛ, как описано в «Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам (DSM-IV)», имеет следующие характеристики:
1. Завышенное чувство собственной важности (например, преувеличивает собственные способности и достижения).
2. Озабоченность фантазиями о неограниченном успехе, славе, силе, красоте и совершенной любви (некритическое обожание).
3. Убеждение, что он особенный и уникальный и его могут оценить и понять только другие особенные или высокопоставленные люди.
4. Требование чрезмерного восхищения.
5. Восприятие всего как должного, то есть необоснованные ожидания особого отношения или автоматического исполнения его желаний.
6. Эксплуатация в межличностных отношениях, то есть использование других для удовлетворения своих нужд.
7. Отсутствие сочувствия к другим, нежелание или невозможность признавать или идентифицировать себя с чувствами и потребностями других.
8. Частая зависть по отношению к другим или мнение, что окружающие завидуют ему.
9. Высокомерие или надменность в поведении и отношениях.
Кроме того, люди с НРЛ или сильными нарциссическими чертами демонстрируют следующее поведение: склонность испытывать гнев без объективной причины, готовность относиться к людям с холодным безразличием в качестве наказания за обидное обращение, предрасположенность к сильному чувству неполноценности, стыда и пустоты, потребность, чтобы на него смотрели и восхищались (эксгибиционизм), и тенденция чрезмерно идеализировать или обесценивать людей в основном из-за узкой направленности.
Нарциссические родители стараются не дать своим детям стать отдельными личностями. Они не осознают, что у их детей есть собственные потребности, чувства, желания и представления. К примеру, такие родители считают, что их дети всегда должны быть такими же счастливыми или несчастными, как и они сами. Когда ребенок не разделяет их эмоциональные настроения, они воспринимают это как признак нелояльности и бесчувственности. Дети нарциссов приучены не доверять реальности своих мыслей и позволять другим думать за них. Нарцисс говорит своим детям, что они чувствуют и думают, зачастую создавая большое замешательство в их умах.
Детям важно знать, что, какие бы они ни были – хорошие и плохие, непослушные и милые, умные и глупые, – родители их примут.
На любое стремление ребенка к самостоятельности родители реагируют болью, обидой и гневом. Дети нарциссов часто чувствуют, что не имеют права на существование. Как красноречиво сказала Элан Голомб в Trapped in the Mirror («В ловушке зеркала»): «Их „я“ исказили свою естественную форму, поскольку любой шаг к независимости рассматривается как предательство и что-то такое, что может причинить родителям непоправимый вред».
Ребенок нарцисса становится носителем как отвергнутых недостатков, так и грандиозных фантазий своих родителей. У него складывается весьма противоречивое представление о себе: он жалкий неудачник, который никогда ничего не добьется, и в то же время он способен быть совершенством и вызывать восхищение. Внутреннее «я» ребенка рассматривается как идентичное его внешнему поведению и создаваемым продуктам. Его заваливают критикой, которой он неизбежно верит. Кроме того, нарциссический родитель формирует свои высказывания таким образом, что подразумевает внутреннюю сущность ребенка. Дело не в том, что он получил плохую оценку за работу, а в том, что он неудачник. В результате ребенок не объективен в отношении к своим действиям и не может эффективно использовать критику – ее слишком больно воспринимать.
В итоге у детей нарциссов часто возникают серьезные проблемы с успеваемостью. Из-за страха перед неудачей и искалеченной самооценки они находят множество способов спрятаться. Хотя взрослые дети нарциссических родителей могут достичь компетентности в некоторых областях, обычно их результаты в этом очень скромны. Они замедлены и ограничены недостаточным доверием, которое оказывают им нарциссические родители, и собственной защитой от родительской критики, контроля, манипуляции и отвержения.
Вот как описывает это Элан Голомб: «Ужасный исход защиты – это приспособиться к эмоционально роботизированному существованию, в котором мы не чувствуем ни боли детства, ни осознания радостей жизни. Становясь бесстрастными и нейтральными, мы подчиняемся запрету родителей становиться самостоятельной личностью».
1. Запишите каждое из негативных зеркал, которые родители показывали вам. Многие или даже все описания и примеры покажутся знакомыми, но есть ли среди них такие, которые наиболее вам близки?
2. Подробно опишите то, как с вами обращались родители. Укажите любое поведение с их стороны, от которого вы чувствовали себя неприемлемыми, некомпетентными, нелюбимыми, пристыженными, никчемными, одинокими или беспомощными.