— Маршалл, ты отдаешь себе отчет, о чем ты меня просишь?
— Лора, сейчас не время исполнять устав. Это вопрос жизни и смерти. Ему срочно требуется опытный доктор.
— Так отвези его в больницу! — разозлилась она.
— Лора, тебе ехать ближе! А в больнице начнут всякие бумаги заполнять… Он у них успеет умереть!
Маршалл внезапно замолчал, но в трубке чувствовалась его молчаливая мольба.
— Хорошо, — вздохнула она, — сейчас приеду.
— Спасибо! Спасибо! Только поторопись, хорошо? Как ехать, знаешь?
— Марш, я хорошо знаю твой адрес, — тихо сказала она.
Она гнала машину на скорости девяносто пять миль. И одновременно пыталась успокоить разыгравшиеся нервы.
«Послушай, Лора, — говорила она себе, — ты педиатр, а этот ребенок очень болен. Твое отношение к его… родителям сейчас несущественно. Ребенку срочно требуется твоя помощь!»
Она повторяла и повторяла эти слова, как своеобразное заклинание, пока не пришла в себя. И не задышала ровнее.
Дом Джаффов стоял на Силвер-спринг сразу после съезда с трассы. Но последние восемьдесят метров надо было преодолеть по ухабистой и неосвещенной дороге. Но и тогда Лора не сбросила скорость.
Она резко остановила машину перед двухэтажным белым домом с небольшим газоном впереди. На почтовом ящике красовалась табличка «Джафф». Это был единственный дом, в котором горели все огни.
Она вышла из машины и достала с заднего сиденья сумку. На крыльце безмолвным силуэтом возник Маршалл.
— Спасибо, что так быстро примчалась. Я этого никогда не забуду, Лора. Правда!
Она молча кивнула и прошла в дом.
На лестничной площадке стоял мальчик лет пяти-шести в пижаме, он круглыми глазами уставился на незнакомую тетю.
— Пап, — встревоженно вскрикнул он, — ты сказал, что вызвал доктора. А она кто?
— Это и есть доктор, Донни, — успокоил его отец. — Ты лучше потихоньку пройди к Скотту и посмотри, как он там.
Лора быстро поднялась по лестнице, мечтая о шапке-невидимке, и стремительно вошла в детскую.
Маршалл успел обернуть мальчика в мокрые простыни.
Лора подошла к кроватке и ласково заговорила с малышом:
— Скотт, меня зовут доктор Кастельяно. Я знаю, тебе сейчас очень жарко. А больше ничего не болит?
Мальчик не фокусировал взгляд и головой ворочал очень медленно. Лора оглянулась на Маршалла:
— Когда ты ему в последний раз ставил градусник?
— Минут пять назад. Было сорок два.
Лора пощупала пылающий лоб мальчика.
— Невероятно! — проговорила она — Быстро иди на кухню и принеси побольше льда. Спирта для дезинфекции не держишь?
Маршалл кивнул:
— В ванной у Клэр есть. Я принесу.
Она повернулась к больному и внимательно его рассмотрела. Скотт был вылитый отец.
Лора прощупала ему лимфатические узлы, они оказались сильно увеличены. Потом приложила к груди ребенка стетоскоп. Различалось только учащенное сердцебиение, так что респираторную инфекцию можно было с уверенностью исключить.
Такой жар мог быть следствием эндокардита — воспаления внутренней оболочки сердца, но пока это было всего лишь предположение. Сейчас самое главное — сбить температуру.
— Простите, доктор, — раздался в дверях женский голос.
Лора обернулась и увидела дородную женщину неопределенных лет в клетчатом халате. В руке она держала стеклянный флакон с прозрачной жидкостью.
— Доктор Джафф сказал, вам нужен спирт. — Она протянула флакон. Лора кивнула и быстро взяла. Она хотела поблагодарить, но женщина ее опередила: — Я миссис Хендерсон. Вам не нужна помощь? Пожалуйста, не стесняйтесь, доктор, а то мы совсем растерялись.
— Мне понадобится много полотенец. Салфеток, если у вас нет…
— Да-да, конечно. Я мигом.
Женщина быстро вышла. Почти тут же вошел Маршалл с ведерком льда. За ним семенил маленький Донни с крошечным ведерком, в котором тоже лежала пара кубиков.
— Хватит? — взволнованно спросил Маршалл.
— Придется выкручиваться, что же делать. А теперь быстро наполните ванну холодной водой.
— Что? А от этого не будет шока? Какой-нибудь остановки сердца или еще чего…
— Маршалл! — вспылила Лора. — Ты или доверяй мне, или нет! Если хочешь сам лечить своих родных, вперед! Но мне советов не давай!
Пристыженный, Маршалл бросился в детскую ванную и открыл кран. Потом так же быстро вернулся в комнату, чтобы помочь Лоре отнести ребенка.
— Ой-ой… — запищал Дон. — Что вы с ним делаете? Он там замерзнет!
— Дон, замолчи! — прикрикнул отец, — Надо делать то, что велит эта тетя.
Лора повернулась к перепуганному малышу и ласково сказала:
— Донни, ты нам очень поможешь, если принесешь сюда немного льда.
Но миссис Хендерсон уже стояла в дверях с ведерком.
— Спасибо, — шепнула Лора. — Мы с доктором Джаффом опустим мальчика в воду, а вы с Донни можете добавить туда лед.
Она опять повернулась к самому младшему Джаффу и улыбнулась:
— Только не на голову Скотту!
Донни вдруг перестал бояться и захихикал. Перспектива насыпать льда в ванну брату его позабавила. Они погрузили Скотта в ледяную воду, но тот только жалобно всхлипнул. Пока он лежал в воде, Лора внимательно осматривала его тельце.
— Лора, сколько еще? — забеспокоился Маршалл.
Та повернулась к миссис Хендерсон и сказала:
— Извините, пожалуйста, я, кажется, забыла свой градусник у Скотта в спальне. Вы не могли бы…
Женщина исчезла и мигом принесла термометр. Лора измерила больному температуру. Потом велела Маршаллу вынуть ребенка из воды, обтереть и отнести в постель.
— Лора, но ты же сама видела — жар у него остался!
— Тридцать девять — это уже намного легче. И не стой у меня над душой!
В детской миссис Хендерсон вдвоем с Донни принялись усердно выполнять следующее указание доктора Кастельяно — осторожно обтирать Скотта спиртом, чтобы еще больше снизить температуру. Лора с Маршаллом стояли в дверях.
— Так что ты думаешь? Что это может быть?
— Надо взять кровь и сделать полный анализ — тогда можно будет о чем-то судить.
Она взглянула на него и заметила:
— Ты как будто недоволен…
— Я беспокоюсь за него, Лора. А не может это быть ревматическое обострение?
— Не думаю.
— Ты уверена?
— А врачи когда-нибудь бывают в чем-то уверены? — с досадой ответила она. — Маршалл, неужели ты успел забыть, что мы не всеведущи?
Он опустил голову и почесал затылок.
— Извини меня, Лора, но если бы речь шла о твоем ребенке… — Он осекся.
— Я знаю, — тихо сказала она. — На самом деле самые истеричные родители, с кем мне приходится контактировать, это врачи. И ты не исключение.
— Прости, прости. Я просто потерял голову. Я не хочу на тебя давить, но все же… твое мнение?
— Учитывая возраст, можно предположить ювенильный ревматоидный артрит.
— Ревматоидный артрит, то есть воспаление суставов?
— Ага, что-то еще помнишь из учебников? Но если это подтвердится, то в его возрасте это не очень страшно.
— А еще какие варианты? — нервно спросил он.
— Послушай, — разозлилась Лора, — я не намерена посреди ночи заниматься дифференциальной диагностикой. Не думаю, что у него что-то серьезное, скажем, бактериемия. Поверь мне: все будет хорошо. А пока давай ему детский тайленол каждые четыре часа. По две таблетки.
— А аспирин не подойдет? — нахмурился Маршалл.
— Нет, Маршалл, у детей аспирин может вызвать синдром Рейя. А если хочешь, чтобы твоему ребенку выписали убойное средство, к примеру кортикостероидного ряда, то обратись к другому врачу. А кстати, у вас педиатр-то есть?
— Вроде как есть, но я бы не доверил ему ничего серьезнее крапивницы.
— Позвони мне завтра на работу, я порекомендую тебе хороших врачей. — Она повернулась к экономке и Донни: — Не беспокойтесь, Скотт поправится. Спасибо вам за помощь. А теперь всем спать!
Она уже совсем собралась идти, как в коридоре открылась дверь, и на пороге возникла очень бледная и худенькая женщина в розовом шелковом халате. Опираясь о дверной косяк, она спросила:
— Он поправится, доктор? Мой мальчик выздоровеет?
— Все будет в порядке, — заверила Лора. — Пожалуйста, миссис Джафф, не переживайте.
Она стала спускаться, но тут ее снова окликнули:
— Доктор?
— Да-да?
— Вы очень любезны, что согласились приехать в такой час. Мы с Маршаллом вам очень признательны.
Лора кивнула и молча проследовала к выходу.
Она села в машину, обхватила руками руль и положила на них голову.
— Боже мой! — пробормотала она. — Ну зачем я так подставляюсь?
В ушах все еще звучали обидные слова: «Если бы речь шла о твоем ребенке…»
Она завела машину и поехала домой, а мысли вихрем бушевали у нее в голове.
Но она не поддалась искушению и не направила машину с моста на скорости сто миль в час.
45
Барни старался ее урезонить.
— Кастельяно, сколько раз тебе говорить, что ты попала в очень щекотливую ситуацию? Где твое самолюбие? Тебе не кажется, что ты заслуживаешь полноценной любви?
— Барн, он говорит, что любит, — слабо отбивалась Лора.
— Не сомневаюсь! Только на свой лад. Проблема в том, что ты сама себя не любишь. Почему ты не сходишь к психологу?
— Например, к Эндрю Химмерману? — хмыкнула она. — Можно было бы совместить консультации с любовными свиданиями.
— Не зубоскаль! — возмутился Барни. — Грета создала у тебя искаженное представление об этом человеке.
— Ага, ты, стало быть, теперь и сам такой? — парировала она. — Вы с ним, случаем, не из одного клуба?
Барни очень хотелось рассказать ей о том, что он узнал от Химмермана. Открыть ей глаза на «соблазнение» Греты. Но он не мог. Это была врачебная тайна. Поэтому он завершил дискуссию:
— Лора, я тебе подыщу кого-нибудь подходящего.
— Отлично. Только чтобы волосы были светлые! Блондинку может понять только блондин.
Она повесила трубку с чувством победителя в споре. Но разве это был спор? Скорее разговор с лучшим другом, жаждущим ей помочь.