– Почкин, вы – здоровы! Хоть завтра на выписку.
Почкин, действительно, выглядел посвежевшим и отдохнувшим.
– Почему?
– Вся больница решила, что я – ваш сутенёр. Мне звонят все женщины не только из этой больнице, но и со всего города, просят записать на приём к удивительному массажисту.
– Разве это плохо?
– Это прекрасно! Мне даже завидно. Пару бы десятков лет скинуть. Не то направление для специализации я выбрал, ох, не то. Но, зато, слухи пошли.
– Какие?
– Что я создал в больнице Франкенштейна. Секс-машину, производителя оргазмов. Горжусь собой, можно и так сказать.
– Смешно.
– На вас радостно смотреть!
– Мне нравится делать массаж.
– Остался один вопрос.
– Ваши комиссионные?
– Ваша сестра.
– Нет. Вам пора.
– Нет! Тут я решаю, когда мне уходить. Вас это жрет изнутри. Я боюсь, что может съесть. Что произошло?
– Ух… Док, «тогда сиди и слушай, он не желал ей зла»…
Глава 18
– Что, настолько, всё плохо?
– Маш, ну я же тебе говорю! Ну, подумай сама, у меня зарплата семнадцать тысяч в месяц. Я работаю обычным бухгалтером всего четыре года. И делаю тебе такие подарки: серьги золотые, кольца, браслеты…
– Ты же говорил, тебе премию давали!?
– Турцию вспомни! Путёвка на нас двоих стоила сто тысяч! Это что я такое должен был сделать, чтобы мне такую премию дали?! Блин, вот я дебил. Нельзя было им верить. Маша, мне голову оторвут! У меня только один выход…
Был хороший летний день. Молодая пара разговаривала на скамейке у большого бизнес-центра в центре города. Со стороны они выглядели любящей парой. Тем более, что так оно и было.
– Сережа, я сейчас же отдам тебе всё то, что ты мне подарил. Ты вернёшь их своим работодателям, попросишь прощения. У нас тоже на работе случай был, девочка одна увидела на коробке надпись «CHANEL», и открыла на обеде. Пудру по-тихому себе забрала. Получатель заметил. Скандал устроил. Руководство вмешалось, поняло, в чью смену это произошло. Девочку уволили. Она сейчас на кассе работает в иностранной компании. Ещё лучше место. Не то, что у нас на почте, за копейки. А тоже причитаний было…
– Маша, спасибо тебе за то, что переживаешь и успокаиваешь меня. Но пойми, я своровал у своих шефов восемьдесят миллионов рублей!!! Мои шефы в 90-ые людей убивали в качестве хобби. Меня не то, что убьют… Всю семью мою убьют… Это всё Тоша… Ничего не будет, так все делают, – молодой человек грустно передразнил неизвестного Тошу.
– Погоди, ты же обычный бух. Кто тебе дал восемьдесят миллионов?!
– У меня все ключи от банк-клиента. Я каждое утро занимаюсь платежами компании, строго по реестру, который подписали шефы. В пятницу на счетах конторы скапливаются большие суммы. Ну, я как-то брякнул Тоше в шутку, что можно на выходных это бабло загонять кому-нибудь на проценты. Он нашёл каких-то «надёжных» ребят. Попробовали на небольших суммах. Я в пятницу в обед отправлял, в понедельник в обед деньги возвращались. Проценты Тоша мне кэшем возвращал.
– И шефы не замечали?! Они не видели, что денег на счетах нет?
– Я же тебе говорю, что они из 90-ых. Я им отчеты, таблички экселевские, в распечатанном виде ношу. В отчетах всё красиво… Уже четверг. Деньги не пришли. Я делаю липовые отчёты, показывая, что деньги уходят. Завтра всё вскроется. Я должен был ИП Симоняну десять миллионов перевести. Завтра он их не получит…
– А что же твой Тоша?
– Говорил, что у фирмы куда загоняли, с налоговой проблемы. А потом телефон отключил.
– Погоди, то есть ты хочешь сказать, что воровал у плохих парней через других плохих парней?
– Да, Маша, да!
– Блин, вот я дура! Не надо было брать от тебя эти подарки. Это всё из-за меня! Ты хотел произвести на меня впечатление…
– Хотел… Думал ещё пара раз и куплю нам однушку-студию… За родителей обидно…
– А давай отработаем эти деньги?
– Маша, с твоей зп на почте и моей… Это почти двести лет. Ладно, сам замутил, мне и распутывать… Нет человека, нет проблемы!
– Сереж, не говори так! Ты самое дорогое, что у меня есть в этой жизни! Нет, нет, нет! Пожалуйста! Ну, должен быть какой-то выход! – она обняла его.
– Выход один. И мы его знаем… Хотя давай устроим пир во время чумы…
Они пошли в самую дорогую гостиницу города. Сняли самый дорогой президентский номер на семнадцатом этаже. Когда на ресепшене спросили про оплату, Сергей тихо сказал:
– При выезде.
Он сжимал в кармане последние пятьсот рублей. Из номера открывался шикарный вид на ночной город. Они заказали в номер лангуста в икорном соусе, осьминога на гриле и, конечно же, стейки. Так же Сергей попросил принести бутылку «Вдовы Клико». В мини-баре нашелся односолодовый виски и коньяк, после того как они с Машей выпили полбутылки, Сергей сказал заплетающимся языком:
– Маш, они меня откармливали как барашка. В начале сто тыщ попробовали – получилось. Потом миллион. А ща, хлоп – баран разжирел. Его надо резать. Но выход есть! Не на того напали!
– Сереж, какой выход? – доедая щупальце осьминога, спросила Маша.
– Вот! – Сергей показал на окно.
– Нет! Что ты ерунду говоришь? Я не смогу без тебя! Я на этой грёбаной почте жду целыми днями нашей с тобой встречи. Нет! – она погладила его по руке.
Прошло еще несколько часов. Сергей наливал себе и Маше.
– Сереж, нельзя смешивать коньяк с виски. Назавтра голова сильно болеть будет.
– Ты, что, не поняла?! Не будет никакого завтра, – он подошёл к окну. Открыл его и сел на подоконник, ноги свесив наружу. Светало.
Маша подошла и села рядом с ним. И спросила:
– Ты точно решил?
– Да!
– Тогда я с тобой. Мне нет смысла оставаться.
– Не надо!
– За номер придётся платить.
Они улыбнулись. Маша поцеловала его и сказала:
– Пока. Скоро увидимся.
Она легко подалась вперёд, и её тело полетело вниз. Сергей оцепенел. Пока она летела, она кричала. Потом глухой удар. Несколько секунд тишины, потом шум на улице, кто-то закричал. Ему стало страшно. Он влез обратно и быстро закрыл окно. Вдалеке послышался пронзительное завывание сирены – не то скорая помощь, не то полиция. На телефон пришли два сообщения. Он машинально прочитал их:
Зачисление на счёт 80 000 000 рублей. Баланс…
Ну, вроде решили по налоговой. Ща деньги упадут. А ты боялся. Где встретимся? Тоша.
Тут же раздался телефонный звонок. Звонил шеф.
– Сергей, почему Саркисян не получил деньги?
– Там сбой какой-то в банке. Только что сообщение получил. Починили. В обед увидит.
– Хорошо. Срочно зайди ко мне!
– Через сорок минут буду, Сергей Михайлович.
Глава 19
– Продолжаем просмотр сериала на первом канале под названием «Перипетии судьбы». Ну, слушай, док.
– Весь во внимании.
В палате было два человека. Почкин лежал на кровати. Доктор сидел в кресле и делал какие-то пометки в ежедневнике.
– Помните, я вам про отца своего рассказывал? Так вот после того случая, твёрдо решил, что теперь в семье главный – я. И должен отвечать за себя и за сестру сам. Она была младше меня на два года. И… И она единственный человек, как мне тогда казалось, любил меня. Мама была занята непонятными отношениями, бабушка – огородом и утешением мамы, а мы постоянно были вместе. Все во дворе знали, что лично мне можно говорить всё что угодно, но если оскорбить сестру, из меня вылезал демон.
Восемьдесят восьмой год. К нам во двор начали возвращаться ребята из Афгана. Бойцы… Молодые пацаны, которые видели многое чего. И вот мы молодые на лавочке сидим и слушаем их истории. И как-то этот боец достаёт какой-то комок. Что-то мешает с табаком. И это что-то уже идёт по кругу, как трубка мира, со словами «это помогало не сойти с ума». И через какое-то время на душе так легко становилось, и ты ржёшь всю ночь напролёт над чем-то очень смешным и очень дорогим.
– План?
– Он самый. Эти ребята привезли мину замедленного действия. Родители занимались выживанием, а детишки начали эксперименты с афганским успокоительным. Через полгода весь двор курил. Некоторым было мало. Появилась ханка.
– Это что-то из опиумной группы.
– Мы не разбирались. В подвалах стали находить друзей с передозом и копчеными ложками. Похороны в нашем дворе стали обычным делом.
– А сестра вместе с вами тусовалась?
– Нет, Маша сидела дома. Она рвалась. Я был против. «Вечером на лавочки у нас, танцы-шмансы, песни просто класс. Снова целоваться до утра мальчики хотят, девочкам – нельзя».
– Да, помню.
– Был у меня дружок Серега. Девчонкам нравится. И вот как-то мы с ним курим, а он такой: «Симпотная у тебя сестра. Хочу её на свидание пригласить…». Ну, я ему жестко ответил: «Убью. Сука». И я не шутил. Мы сцепились. Нас разняли.
Я перестал с ним общаться. Как-то прихожу домой вечером, а бабушка говорит: «У Маши гости…». Захожу, вижу – он. Закипаю. Маша молча наблюдает. Потом выводит меня в коридор, и как она умела, начинает успокаивать. «Ты же хочешь, чтобы я счастливая была. Мне он нравится. Я ему тоже. Со мной всё будет хорошо. Ты всегда рядом, братик мой любимый!», – говорит.
Почкин замолчал. Сделал глубокий вдох и продолжил:
– Я отступил. Хотя я же его знал! Надо было…
– Стоп. Это уже было. Не корите себя. Что дальше?
– Что дальше… Захожу я как-то на кухню. А Маша ест хлеб. Без ничего. Без масла, без варенья. Откусывает большие куски. А у самой – глаза стеклянные, и смеётся. Ну, я все понял. Говорю, зачем? Она типа, ну мы с Сергеем побаловались. Я нож беру и в дверь. Она кинулась на меня. Схватила, маму позвала. Короче, успокоили.
Наутро я ей говорю: «Маша, эта херь опасная. Столько полегло…». Она кивает, только Сергея не трогай. И в тот момент, решил ей пример, что ли показать. Перестал во дворе тусить. Курить бросил. Я тогда на втором курсе учился. За учёбу взялся. С дискотеками завязал. И постоянно рядом с ней.