[8]. Старая родовая аристократия еще сохраняла свое влияние, но рядом с ней росла и крепла новая знать из числа военачальников, дружинников и приближенных рейкса. Большое значение для дальнейших судеб остготских племен имел рост социального неравенства внутри остготского общества, обеднение части рядовых воинов и превращение их в зависимых от знати людей. Весьма характерны в этом отношении известия историка готов Иордана. По его словам, Теодорих Амал в борьбе за власть над остготскими племенами в Паннонии опирался на дружинников своего отца и на приверженцев из народа (общей численностью около 6 тысяч человек), которых он сделал своими клиентами («ascitis certis ex satellitibus patris ex populo amatores sibi clientesque consociens, paene sex milia viros…». — Iord. Get., 282).
Это важное свидетельство такого заслуживающего доверия источника, как Иордан, указывает на рост влияния остготской знати, группировавшей вокруг себя «клиентов» из висла остготов, лично свободных, но уже, по-видимому, связанных с нею узами экономической и политической зависимости, что дает основание Иордану, применяя римскую терминологию, называть их клиентами этой знати. Можно предположить, что эти взаимоотношения, характеризуемые Иорданом как клиентела, уже являлись одной из ранних форм зависимости, сыгравшей в дальнейшем известную роль в оформлении феодальных отношений у остготов.
Еще до завоевания Италии остготы знали рабовладение, и остготская знать имела в своем распоряжении рабов и слуг из зависимых от нее людей[9]. Рабство, однако, носило патриархальный характер и существенной роли в жизни остготского общества не играло.
Итак, еще в то время, когда остготские племена жили в Паннонии и Мёзии, внутри остготского общества уже начинали зарождаться элементы классовой дифференциации, развитие которых значительно ускорилось после завоевания Италии и продолжалось уже на основе синтеза римских и германских общественных отношений.
В V в. у остготов, как и у других германских племен, успехи в земледелии, скотоводстве и ремесле, т. е. общий прогресс в развитии производительных сил, привели к значительному приросту населения и явились од ним из важных стимулов к поискам нового места жительства[10]. По словам Иордана, остготские племена накануне похода в Италию испытывали нужду в плодородных землях для обработки, возник голод, и это послужило непосредственным толчком к началу их переселения на Апеннинский полуостров (lord. Get., 290–291). Важной причиной похода было также стремление военной знати посредством войны и захвата добычи обогатиться и занять главенствующее положение, окончательно оттеснив родовую аристократию от кормила правления остготскими племенами. Теодорих Амал и его приближенные надеялись новыми завоеваниями не только укрепить свою власть и пресечь междоусобицы знати, но и дать выход недовольству, растущему среди рядовых воинов, — недовольству, порожденному развитием зависимости от знати, нехваткой земель и голодом.
Все эти существенные изменения в общественном строе остготов и обусловили их завоевательные походы, увенчавшиеся покорением Италии.
Вместе с тем нельзя забывать и о международной обстановке, повлиявшей на решение Теодориха начать поход в Италию. Известно, что остготские племена во второй половине 80-х годов V в. служили Восточной Римской империи в качестве федератов и участвовали в войнах с ее врагами; правда, при этом они нередко обращали свое оружие и против самой империи… В 487 г. они даже задумали поход на Константинополь. Желая предотвратить этот поход, император Зинон начал с Теодорихом переговоры о завоевании для империи Италии, находившейся в то время под властью одного из вождей варварских племен Одоакра (Рrосоp. BG, I, 1. 10–11). Предложение императора вполне совпадало с желаниями остготской военной знати, и между Зиноном и Теодорихом, видимо, было заключено соглашение, по которому Теодорих обязывался завоевать Италию, а император в награду за победу над Одоакром обещал предоставить ему управление завоеванной страной[11]. Однако есть основания полагать, что обе стороны отнюдь не были намерены до конца выполнять этот договор: император Зинон, отправляя Теодориха в Италию, надеялся избавиться от опасного союзника и хотел, чтобы тот прочно завяз в войне с Одоакром (во всяком случае имперские войска не были посланы в Италию на помощь Теодориху даже тогда, когда тот терпел неудачи). Вместе с тем Зинон явно мечтал руками одних варваров отвоевать для империи Италию, оказавшуюся под властью других варваров. Что же касается остготской знати и ее вождя Теодориха, то они, видимо, с самого начала рассчитывали создать в Италии самостоятельное государство по типу других германских королевств, возникших на территории Западной Римской империи. Путь остготов пролегал из Нижней Мёзии в Паннонию, вдоль берегов Истра (Дуная), через Вимитаций (ныне Костолац) и Сингидун (Белград) к Сирмию (около современной Митровицы) (lord. Get., 292, Рrосоp. BG, I, 1.13). У Сирмия остготы разбили гепидов, занявших этот раной и стремившихся помешать дальнейшему продвижению остготов на Запад (Ennod. Paneg., VII, 28–30). Войско варваров двигалось медленно, поскольку его продвижение задерживал большой обоз, в котором находились жены и дети остготов и все их имущество. Перезимовав в районе Сирмия, остготы лишь с наступлением весны 489 г. отправились далее на запад и на пути в Аквилею разбили сарматов (Ennod. Paneg., VII, 35). Часть побежденных гепидов и сарматов, видимо, была включена в армию Теодориха и участвовала в дальнейшем походе.
Летом 489 г. полчища остготов и других варваров перешли Юлийские Альпы, достигли границ Италии и расположились лагерем на берегу реки Сонций (Sontium, ныне Изонцо) (lord. Get., 298). К этому времени, получив известие о появлении Теодориха на северной границе своих владений, Одоакр поспешил навстречу врагу. Здесь, на берегу Изонцо, несколько выше впадения р. Виппах, 28 августа 489 г. произошла первая встреча превосходящих своей численностью остготов с войсками Одоакра. Кровопролитное сражение закончилось полной победой новых пришельцев (Ennod. Paneg., VIII, 36–37; Anon. Vales., XI, 50; Cons. Ital., p. 316; Fasti Vindob., 639). Потерпев поражение, Одоакр отступил с остатками своих войск к Вероне. Через месяц — в последних числах сентября того же 489 года — на полях близ этого города остготы одержали новую победу. Разбитый наголову, Одоакр бежал в Равенну. Эта кровавая битва принесла большие потери как побежденным, так и самим победителям (Anon. Vales., XI, 50; Ennod. Paneg., VIII, 38–39; Auct. Prоsp. Havn., a. 490; Cons. Ital., p. 316–317).
Не располагая достаточными силами для осады Одоакра в хорошо укрепленной Равенне, Теодорих двинулся в Северную Италию к городу Медиолану (Милану) (Anon. Vales., XI, 51). Здесь он надеялся пополнить обескровленную веронским сражением армию, найдя поддержку у живших там варварских племен. Расчеты Теодориха до некоторой степени оправдались, поскольку в Милане на сторону остготов перешли расквартированные там варварские войска под командованием одного из военачальников Одоакра — Туфы (Anon. Vales., XI, 51). Кроме того, Теодорих пытался найти поддержку у местного католического духовенства и сумел установить доброжелательные отношения с епископами Милана и Тичина (Павии) (Ennod. Diet., I, 12–16; Ennod. V. Epif., 109–124; Coll. Avell. № 95, 63).
Видимо, в это же время Теодорих завязал тайные сношения с римским сенатом и добился его поддержки. Такой вывод можно сделать, в частности, из сообщения Павла Диакона о том, что когда Одоакр направился (в 489 или 490 г.) к Риму, ворота древней столицы Италии оказались запертыми перед ненавистным римским сенаторам «тираном». Именно благодаря сопротивлению сенаторской аристократии Рим не попал в руки соперника Теодориха, и разгневанный Одоакр должен был ограничиться лишь опустошением окрестностей непокорного города[12].
Однако поддержка войск Туфы, посланных Теодорихом осаждать Равенну, оказалась непрочной[13], и они скоро вновь возвратились под знамена Одоакра. В городе Фавенции (ныне Фаэнца) Туфа коварно заманил в ловушку и захватил в плен нескольких готских военачальников, а затем привез их в Равенну и передал Одоакру, чтобы выдачей важных пленников искупить свою вину перед прежним повелителем (Anon. Vales., XI, 52). Возвращение Туфы и его войск подняло дух противников остготов и дало им возможность перейти в контрнаступление. Весной следующего года войска Одоакра овладели важными опорными пунктами остготов в Северной Италии, Кремоной и Миланом[14], и заставили армию Теодориха отступить в крепость Тичин (Anon. Vales., XI, 53; Ennod. V. Epif., 109–111, 127; Paneg., VIII, 46–47; IX, 48; lord. Get., 292; Cass. Chron., 1319–1321). Осажденный в Тичине и теснимый войсками Одоакра, Теодорих в столь критический момент принужден был обратиться за помощью к вестготам. Получив ожидаемую помощь, Теодорих пошел на третье и теперь уже решающее сражение со своим противником. Это сражение произошло 11 августа 490 г. на берегу реки Аддуа (Addna, ныне Адда) и закончилось победой остготов (Anon. Vales., XI, 53; Cons. Ital., ρ. 316–317, 319; Auct. Prоsp. Havn., а. 491). Преследуемый по пятам войсками Теодориха, Одоакр вновь бежит в Равенну и ищет спасения за ее стенами, а воины победителя разбивают свой лагерь в нескольких километрах от города в местности Пинет (Pinetus). Начинается осада Равенны войсками остготов, длившаяся более двух с половиной лет (Anon. Vales., XI, 53; Auct. Prоsp. Havn., а. 491; Cass. Chron., 1323; Рrосоp. BG, I, 1. 14–16, 24).