Кроме различных типов копий широкое распространение в этрусской армии получили мечи. Отдельные некрополи раннего периода (IX–VIII вв. до н. э.) содержат бронзовые мечи с длиной клинка 70–80 см. После VIII века до н. э. на территории Этрурии появились короткие мечи. Их лезвие (клинок) и гриф (рукоятка) изготовлялись из одного цельного куска железа или бронзы. Форма клинка была листообразная, гриф был утолщен в середине, а его конец сделан в виде полумесяца или сегмента. Часть плеча клинка и рукоять покрывались деревом или костью с помощью заклепок. Ножны были украшены геометрическим узором. Общая длина такого меча составляла 40–50 см.
Что касается боевого построения этрусков, то они, как уже говорилось, использовали фалангу, позаимствованную у греков. Кстати сказать, и римляне во время правления этрусского царя Сервия Туллия, в свою очередь, переняли это построение и стали применять фалангу.
Археологически подделки Риккарди
Этрусский воин (терракота)
Вообще можно сказать, что в VI веке до н. э., то есть во время правления этрусских царей, римская армия представляла собой типичную этрусскую армию. Именно поэтому, говоря об этом периоде, историки употребляют термин «этрусско-римская армия». При первом этрусском царе, Тарквинии Древнем, такая армия состояла из трех частей: этрусков, формировавших фалангу наподобие древнегреческой, римлян и латинян (последние предпочитали сражаться в свободном строю и их использовали на флангах). Затем, как утверждает Тит Ливий, Сервий Туллий провел реформу армии, разделив всех воинов на центурии нескольких разрядов (в зависимости от уровня боевого снаряжения).
Первый разряд, состоявший из самых обеспеченных людей, формировался из 80 центурий. Эти воины должны были иметь снаряжение гоплитов – шлем, щит, поножи, панцирь, копье и меч. Эти 80 центурий и должны были составлять фалангу. Первому разряду были также приданы две центурии оружейников и мастеров-строителей.
Второй разряд состоял из 20 центурий. Вооружались эти воины, как и в первом разряде, но не имели панциря, а защищались только поножами, шлемом и большим щитом.
Третий разряд имел такое же снаряжение, как и второй, за исключением поножей.
Четвертый разряд составляли воины так называемой легкой пехоты: 20 центурий копьеносцев и метателей дротиков и 30 центурий пращников и застрельщиков. К этому же разряду приписывали две особые центурии: горнистов и трубачей.
Этрусская колесница. Метрополитен-музей, Нью-Йорк (США)
В VI веке до н. э. этруски искусно производили колесницы. Сомнительно, чтобы их использовали непосредственно во время сражений. Судя по изображениям, в таких колесницах цари или полководцы отправлялись в военные походы. Кроме того, колесницы служили украшением триумфальных шествий.
Этрусскую фалангу можно увидеть на рисунках, расположенных на этрусских гробницах.
В бою, особенно в продолжительной рукопашной схватке, этруски проявляли исключительные упорство и отвагу. По данным Тита Ливия, этруски пользовались метательным оружием и всегда стремились завязать рукопашный бой, что, однако, не всегда им удавалось. По данным археологов известно, что этруски еще в V веке до н. э. применяли нечто вроде метательного копья с длинным наконечником «пилума» (pilum), что совсем не вписывается в представление о классической фаланге, то есть о построении тяжеловооруженной пехоты в несколько шеренг. По всей видимости, этрусская фаланга искуссно сочеталась с действиями легкой пехоты и конницы.
Некоторые гробницы (например, гробница Воинов в Вульчи, датирующаяся концом VI века до н. э.) донесли до нас образцы экипировки и вооружения гоплитов, дающие доказательства настоящей «гоплитской революции» по сравнению с тем, что было найдено в более древних гробницах, которые свидетельствовали об эпохе, когда один знатный конный воин управлял беспорядочной толпой пеших воинов. Построения в фалангу тогда не существовало.
В любом случае, этрусская армия в бою существенно отличалась от классических вариантов из «Илиады», где герои-военачальники на колесницах вели за собой нестройные массы солдат.
К сожалению (к сожалению для этрусков, конечно), в IV веке до н. э. произошли изменения в вооружении и военной организации армии этрусков, но эволюция шла чересчур медленно. По словам Жана-Ноэля Робера, «Рим, который много позаимствовал у Этрурии, восполнил отставание и обогнал своего соседа, развивая тактику манипул, которая легла в основу образования легионов. Этруски стали отставать, и именно это стало главной причиной поражений, которые они стали терпеть от Рима».
Тактика маневренных манипул оказалась более удобной, чем тактика неповоротливых фаланг. Они могли быстро передвигаться по пересеченной местности, могли выстраиваться в линию, в две или три линии. При столкновении с противником интервалы между манипулами позволяли более свободно пользоваться различными видами оружия (в том числе метательного), а вторая и третья линии могли применяться для обходов вражеских флангов.
ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО
Термин «манипула» (в буквальном переводе с латинского – «горсть») обозначает тактическое подразделение римского легиона. Численность манипул не была строго фиксированной, так как при одном и том же их количестве численность легионов могла быть разной. Например, во время Латинской войны в 340 году до н. э. манипула включала 60 солдат и двух центурионов.
И напрасно этруски старались прибегать к различным хитростям, чтобы компенсировать это свое отставание. Тит Ливий дает нам описание одной из таких хитростей, применявшихся тарквинийцами: те, дабы испугать римских солдат, посылали им навстречу жрецов, переодетых демонами, которые размахивали горящими факелами и змеями. Поначалу эта хитрость подействовала, и римляне в беспорядке бросились к бежать своим укреплениям. Но консулы и офицеры стали высмеивать солдат за то, что они «подобно детям испугались простых фокусников. Стыд вернул солдатам мужество, и они бросились на предметы, обратившие их в бегство. Рассеяв призраки, они обрушились на настоящего врага, взломали линию обороны, захватили огромные трофеи и вернулись победителями, высмеивая в грубых солдатских шутках и свой собственный страх, и уловку врага».
В конце IV века до н. э. этруски, в свою очередь, приняли военное построение в виде манипул, но было уже поздно. Таким образом, Этрурия дорого заплатила за свое отставание – она заплатила за это своей свободой.
Ну, и конечно же одной из главных причин поражения этрусков в борьбе с Римом оказалось отсутствие военно-политического единства этрусских городов-государств.
Этруски отставали от римлян не только по линии политической организации, но и по линии военной тактики. Тит Ливий сообщает, что этрусские всадники были не в состоянии спешиться в случае необходимости и драться в пешем строю, как это делали римляне. Они не умели также вводить свои войска в бой постепенно, вся фаланга сражалась одновременно до полного истощения. И наконец, этрусские мечи были менее прочны и остры, чем римские.
Этруски были настолько искусны в военном деле и неукротимы в битвах, что позже римляне не нашли ничего лучшего, кроме как заимствовать у них организацию своих легионов и вооружение, но у них никогда не было централизованной власти. В критические моменты они, следуя кельтскому обычаю, доверяли власть императору, который командовал объединенными отрядами, обладая абсолютными, но временными полномочиями. В спокойные времена они имели конфедерацию основных городов, в орбиту которых добровольно включались малые селения. Каждый политический центр служил резиденцией нескольких крупных групп, управлявших культом, общественными делами, толковавших законы, ведавших военными делами и распоряжавшихся казной. Когда одно из семейств приобретало явное превосходство над соперниками, образовывалась система, напоминающая королевство, которая всегда несла на себе печать нестабильности… Но это не могло продолжаться бесконечно, и система рухнула от первого толчка.
Эх, если бы этрусские города смогли объединиться, если бы они вели не такую эгоистическую политику, если бы они постарались создать стабильную и долговременную коалицию… Возможно, вся последующая история сложилась бы несколько иначе.
На самом же деле, некогда грозные этруски все больше и больше отставали от своих главных противников в области вооружения и боевой тактики. По мере этого отставания, они терпели все более и более чувствительные поражения и теряли свои территории. В частности, города на севере Этрурии один за другим стали попадать в руки галлов. Например, в 350 году до н. э. после упорного сопротивления капитулировала Фельсина.
Этруски оказались зажатыми в Тоскане, то есть в регионе, который служил их колыбелью, но и тут они не знали покоя. Галлы давили на них с севера, греки осмелели и принялись опустошать этрусские порты на побережье, Рим один за другим захватывал этрусские города на юге, и, как отмечает Эллен Макнамара, «римское могущество постепенно распространялось по Южной Этрурии».
Битва. Изображение на этрусской вазе. Музей города Черветери (Италия)
За потерей Паданской равнины последовала потеря Корсики и Эльбы. Но этруски не сдались.
На самом деле только союз всех этрусских сил мог изменить положение и остановить развал Этрурии. Но этого не произошло. Местечковый патриотизм различных городов доминировал над интересами нации в целом.
В течение нескольких десятилетий в Этрурии царило относительное спокойствие, если не считать нескольких локальных мятежей, о которых до нас дошло крайне мало информации.