Сицилийское королевство фактически было отдано на откуп иноземным купцам и банкирам, которым были предоставлены большие привилегии, что вело к экономическому спаду в большинстве областей Южной Италии и Сицилии. Ситуацию усугубляли бесчинства французов, от которых страдали и купцы, и ремесленники, и крестьяне, а нередко и местные бароны. В широких слоях населения нарастало недовольство, которое вызвало ряд крупных восстаний на Сицилии. Начало им положило восстание 1282 г., вошедшее в историю как «Сицилийская вечерня», когда за одну ночь в Палермо был вырезан французский гарнизон. По словам летописца, «в 1282 году, когда сицилийцы убедились, что у них не осталось никакого спасительного средства, без чьего-либо совета, охваченные отчаянием… подняли мятеж против господства короля Карла»[19].
Местное население возмущала политика Карла, который в отличие от Фридриха II стал преследовать арабов, нанес окончательный удар по городскому самоуправлению, полностью упразднив его, способствовал закабалению основной массы крестьянства, лишая арендаторов личной свободы и права перехода к другому хозяину. Резкое недовольство вызвал и перенос столицы королевства из Палермо в Неаполь. Мощное антифранцузское движение охватило многие города и сельские районы Сицилии, в сражениях погибло несколько тысяч французов. Карл с большим войском высадился в Сицилии и осадил город Мессину, но его жители стойко отражали все атаки. Сицилийская знать нашла решение в отделении острова от королевства и передаче власти Педро III, королю Арагона, женатому на дочери Манфреда. Началась война Карла с Педро III, которая велась уже на территории Южной Италии, – осада с Мессины была снята, когда король Арагона захватил весь остров, используя успешные действия своего мощного флота. После смерти Карла Анжуйского (Карла I) в 1285 г. войну с Педро III продолжил его сын Карл II (1285–1309). Однако и его действия не принесли успеха французам, по миру 1302 г. Сицилия отошла к Арагонскому дому.
Неаполитанское королевство
Все это делало непрочной власть Анжуйской династии; ее права на Сицилию, а затем и на всю Южную Италию начали оспаривать правители Арагона. Педро III в 1302 г. утвердил свою власть на Сицилии, включив ее в состав Арагонского королевства, а его преемники в течение полутора столетий вели борьбу за Неаполитанское королевство (с 1282 г. так именовались владения Анжуйской династии в Южной Италии). Господство французов не способствовало политической прочности и экономическому подъему Неаполитанского королевства. В промышленности, торговле и банковском деле все заметнее становилась роль купцов из Северной и Центральной Италии – флорентийцев, венецианцев, генуэзцев. Они надежно держали в своих руках важнейшие торговые операции, активно приобретали земельные владения и титулы, их охотно принимали на государственную службу, путь к которой открывали широкие кредиты неаполитанским королям. Внутренние экономические связи в Неаполитанском королевстве складывались медленно, а это делало непрочной и его политическую централизацию. На местах усиливалась власть графов и баронов, не встречавших сопротивления со стороны слабых правителей Анжуйской династии.
В XIV в. политика неаполитанских королей была направлена главным образом на решение внешнеполитических проблем – укрепление престижа Неаполитанского королевства на Апеннинском полуострове, что достигалось не только дипломатическим, но нередко и военным путем, а также в постоянной борьбе с претендующими на трон представителями младшей линии Анжуйской династии. Заботы об экономике, как правило, препоручались иноземным итальянским купцам и банкирам, которые приобретали не только права беспошлинной торговли, что ставило в менее выгодное положение местное купечество, но также покупали земли, титулы, а нередко получали важные должности в системе государственного управления. Сами анжуйские правители были озабочены более всего наполнением казны, постоянно испытывая недостаток финансовых средств, необходимых как для решения политических проблем, так и для поддержания помпезной роскоши, отличавшей жизнь королевского двора.
Уже в правление короля Роберта (1309–1343) четко обозначились особенности внутренней и внешней политики, не способствовавшие укреплению мощи и процветанию Неаполитанского королевства. Роберт приложил немало усилий к расширению владений Анжуйского дома на Балканском полуострове c помощью удачных браков своих родственников. Связи с Францией он укрепил, женив своего сына Карла Калабрийского на Марии Валуа, племяннице французского короля Филиппа Красивого. Мечту о возврате Сицилии в состав Неаполитанского королевства Роберт связал с собственным (вторым) браком с испанкой Санчей Майоркской, что, впрочем, не приблизило решение этой желанной для всех анжуйских правителей проблемы. В Италии ему удалось поднять свой престиж благодаря поддержке папы Иоанна ХХII. В 1316 г. он стал викарием папы, сенатором Рима, главой всех итальянских гвельфов и получил фактическую власть над Феррарой, входившей в состав Папской области. И хотя все это позволило Роберту чувствовать себя весьма влиятельным политиком на всем Апеннинском полуострове, в собственном королевстве его позиции были не слишком прочными, поскольку на местах реальной властью обладали герцоги, графы, бароны, полноправные владельцы феодов, крайне мало заинтересованные в поддержке централизации государства.
Экономические трудности Неаполитанского королевства усугубились в правление Роберта из-за конкурентной борьбы между сиенскими, пизанскими, генуэзскими и особенно венецианскими и флорентийскими торгово-банковскими домами. Вынужденный вмешаться в это соперничество, король предпочел поддержать гвельфскую Флоренцию – ее крупные предпринимательские компании Барди и Перуцци заняли господствующие позиции в торговле (получили монополию на вывоз зерна, преимущественное право на производство и продажу шерстяных тканей, ряд других привилегий). При Роберте началась успешная карьера флорентийского рода Аччайуоли, представители которого поначалу были компаньонами Барди и Перуцци. Аччайоло Аччайуоли, сумев войти в доверие короля, не только стал процветающим купцом-предпринимателем, но и получил должность королевского викария в городе Прато. Его сын Никколо Аччайуоли унаследовал эту должность, приобрел несколько крупных феодов, в числе которых и герцогство Коринф на Балканах, а его потомки стали правителями всей Аттики, имея титул герцогов Афинских. Многие флорентийские фамилии и при преемниках Роберта сохранили прочные позиции в Неаполитанском королевстве.
Король Роберт славился своей ученостью, интересом к древности, собственными сочинениями нравоучительного характера, меценатством. В сфере его благодеяний оказались Петрарка, Джотто и некоторые другие деятели культуры. По велению короля и его супруги в 1310–1328 гг. была возведена в Неаполе церковь Санта-Кьяра, ставшая ярким образцом французской готики на итальянской почве. Образ правителя, наделенного многими добродетелями, отличавшегося скромностью в повседневной жизни, резко контрастировал с поведением его двора, увлеченного бесконечными празднествами и не склонного к соблюдению строгих нравов. Эта традиция придворной жизни Неаполя, наметившаяся с приходом Анжуйской династии и усиленная реальной властью при дворе французских родственников короля Роберта, приобретала все более гротескные формы в годы долгого правления его внучки Джованны I (1343–1382), четырежды выходившей замуж (почти все ее браки сопровождались скандалами). Знаковыми явлениями в жизни Неаполитанского королевства той поры стали придворные интриги, развлечения, граничащие с распущенностью, а также зависимость королевы от советников, вовлекавших страну в перманентные войны, опустошавшие казну. Джованна даже вынуждена была расстаться с Авиньоном, наследственным владением Анжуйского дома, продав его за 30 тыс. флоринов.
Образ жизни двора, политика королевы, не приносящая успехов, а лишь способствовавшая падению престижа и благосостояния королевства, вызывали возмущение не только широких масс, но и феодальной элиты. Часто вспыхивавшие восстания нередко возглавляли бароны, открыто выражавшие полное неповиновение королевской власти. Решительные действия по свержению Джованны предпринял представитель другой ветви Анжуйского дома, герцог Карл Дураццо, находившийся при венгерском дворе. Прибыв в Неаполь, он подверг длительной осаде королевский замок и вынудил Джованну сдаться. Она была заключена в тюрьму и вскоре задушена, а Карл Дураццо начал борьбу за трон с другим претендентом – Людовиком Анжуйским, которому завещала корону Джованна I. К тому же Карл Дураццо высказал претензии и на венгерский престол, что вовлекло его в разорительные войны за пределами Неаполитанского королевства, управление которым он оставил своей жене Маргарите.
Неаполитанское королевство переживало пору внутренних смут, связанных с династической борьбой за власть, что вынуждало Маргариту в поисках финансов для оплаты кондотьеров и содержания двора прибегать к частым займам у итальянских банкиров, оплачивая их феодами и титулами. В целях укрепления королевской власти она стремилась найти опору в средних слоях населения, упорядочивая налоговую систему и сокращая расходы на содержание своей семьи. Нередко Маргарита переманивала на свою сторону непокорных баронов, расширяла сферу их самостоятельности и награждала новыми феодами из королевских земель. Однако вывести страну из состояния экономической и политической деградации оказалось не под силу ни ей, ни ее сыну Владиславу, которого она еще мальчиком провозгласила в 1386 г. королем после смерти Карла Дураццо, павшего в Венгрии в борьбе за престол. При мололетнем Владиславе делами королевства занималась не только Маргарита, но и новый орган власти – Совет восьми, который фактически отстранил ее от важных государственных дел и поддержал анжуйских противников. Положение семьи Дураццо осложнялось взаимоотношениями с папой Урбаном VI, в 1384 г. отлучившим от церкви Карла, Маргариту и их потомков до четвертого поколения. Число врагов династии продолжало расти. В конце 1386 г. в Неаполе вспыхнуло восстание. Совет восьми попытался усмирить народ, громивший банки и дома знати, отменой некоторых налогов и установлением максимальных цен на продовольствие. С согласия Совета власть в Неаполе была передана анжуйскому вице-королю Томмазо Сансеверино. Маргарита была вынуждена удалиться в Гаэту, где начала собирать силы для борьбы за сохранение трона за Владиславом.