В городах-государствах Северной и Центральной Италии цехи уже в XIII в. стали основной формой не только хозяйственной, но и социально-политической организации ремесленной прослойки пополанства, активно добивавшегося участия в органах городского самоуправления. Цехам противостояли не только магнаты, но и купеческие корпорации, которые начали возникать еще в XI–XII вв. и поначалу принимали в свой состав и ремесленные профессии. Так, в Парме в начале XIII в. «общество купцов» включало также суконщиков, мясников, сапожников, кузнецов. В XIV в. купеческие корпорации обрели более узкие рамки и структурно мало отличались от ремесленных цехов (собственная администрация, устав, финансы и т. д.). Главное отличие состояло в том, что единицей цеха была мастерская ремесленника, а деятельность купцов протекала, как правило, в рамках разного рода компаний, создававшихся на паевых началах сроком на один или два года. Характер компании зависел от вида торговли – морской или сухопутной, внутренней или международной. В некоторых городах, как это произошло во Флоренции, многие купеческие компании входили в состав сукнодельческого цеха Лана и задавали там тон, диктуя свои условия этой самой крупной отрасли производства: купцы поставляли для нее шерсть и красители, от них зависел и сбыт готовой продукции. В Лукке корпорация торговцев шелком-сырцом и шелковыми тканями была широко представлена в органах городского самоуправления и держала в своих руках все нити экономики. Широкую европейскую известность в XIV в. приобрели банковские компании, кредитовавшие не только зарубежных купцов, но и государей (так, флорентийские компании Барди и Перуцци финансировали английских королей). Престиж итальянских купцов-финансистов был очень высок, чему способствовали и их профессиональные достижения – ведение деловых книг с двойной бухгалтерией, использование платежного векселя (lettera di pagamento).
Ведущие позиции купечества в большинстве городских республик завоевывались в длительной и ожесточенной борьбе с нобилитетом (к концу XIII в. этот этап успешно завершился) и ремесленными массами пополанства. В Италии купечество не было социально однородным, замкнутым слоем, если не считать Венецию с ее монолитным патрициатом, монополизировавшим торговлю и государственное управление. Ряды купечества пополнялись нобилями, мастерами ремесленных цехов, сельскими богатеями. Главную опору итальянских купцов составляло их богатство, размеры состояний многих крупных купеческих фамилий поражали современников. Основными источниками накопления служили торговля и ростовщичество, нередко замаскированное под «безобидные» финансовые операции, поскольку католическая церковь всегда резко осуждала взимание процентов по ссудам.
Торговля приобрела широкий размах уже в XIII в. и вплоть до конца XV в. оставалась наиболее динамично развивавшейся отраслью итальянской экономики. Разрастался внутренний товарообмен, морские порты все теснее связывались с городами внутренних районов полуострова, усиливались экономические связи между разными регионами. Торговые операции носили не только транзитный характер, в них включались и сотни видов товаров местного производства, чему немало способствовала хозяйственная специализация отдельных районов. Основные сухопутные торговые магистрали шли с севера на юг страны (из Милана и других городов Ломбардии в Тоскану, Умбрию и далее вплоть до Сицилии), а также с востока на запад (из Венеции в Тоскану), с северо-запада на юго-восток (из Пьемонта в Рим). Торговые суда каботажного плавания направлялись из Генуи в Пизу и Неаполь, из Сицилии в Венецию. Сухопутной доставкой грузов часто занимались объединения перевозчиков; о размахе их деятельности говорят, в частности, сотни гостиниц и постоялых дворов на торговых маршрутах. Только во Флоренции в конце XIV в. было 622 гостиницы, а в ее предместье – 234.
Несмотря на интенсивное развитие внутренней торговли, в Италии к концу XV в. еще не сложился внутренний товарно-ценовой рынок. Этому процессу препятствовали и государственный полицентризм, и острая конкуренция крупнейших городов на внешних рынках (к тому же каждый из них претендовал на роль ведущего центра внутри страны), и, наконец, сам природный рельеф полуострова – расчлененность его Апеннинским хребтом. Сказывалось и сложившееся еще в раннее Средневековье своеобразие быта, наречий, хозяйственных и культурных традиций отдельных районов страны. Не способствовала складыванию единого общеитальянского рынка ориентация местного купечества на внешние рынки – итальянские торговые компании рано осознали выгоды географического положения страны на перекрестке торговых путей Востока и Запада. Крупные торговые дома Генуи и Венеции, Милана и Флоренции, Лукки и Болоньи, да и многих других городов Италии имели десятки филиалов в разных странах Европы и на Ближнем Востоке, равно как и в государствах Апеннинского полуострова. Таков был, например, дом Медичи – состоявшая из представителей этого рода торгово-банковская компания, базировавшаяся во Флоренции, основала в XIV–XV вв. свои филиалы не только в Пизе, Милане, Риме и Венеции, но также в Брюгге, Лондоне, Антверпене, Брюсселе, Любеке, Женеве и Лионе.
Торговая деятельность итальянских купцов, как правило, сочеталась с банковскими операциями. Разбросанность филиалов купеческих компаний, крупные объемы купли-продажи товаров и денежных сделок подталкивали к усовершенствованию банковского дела. Именно в Италии впервые появились векселя и двойная бухгалтерия (строгая фиксация дебета и кредита, всех счетов, унификация мер и т. д.). Итальянские монеты – чеканившийся во Флоренции полновесный золотой флорин и золотые венецианские дукаты – играли роль международной валюты. Банкиры Флоренции, Сиены, Болоньи, Милана приобрели огромный вес как внутри страны, так и за ее пределами, широко кредитуя феодальную знать, купечество и правителей Франции, Германии, Испании и других европейских стран.
Зарождение мануфактуры
Производство шерстяных тканей – одна из ведущих отраслей средневековой экономики европейских стран – в XIII–XIV вв. прошло путь от традиционного ремесла, когда мастер самостоятельно закупал сырье или полуфабрикат (шерсть, пряжу, красители и т. д.) на местном рынке и там же сбывал свою продукцию, до мануфактурного производства. Последнее было по-прежнему основано на ручном труде («мануфактура» от лат. manus – рука и facere – делать), но организатором его выступал купец-предприниматель. Впервые в Европе мануфактура возникла в крупных итальянских городах – Флоренции, Сиене, Лукке, Болонье – уже в начале XIV в. Лидировала в этом процессе Флоренция. XIII век стал подготовительным этапом: наряду с существовавшей ранее перепродажей привозных сукон началась организация их производства в самом городе. В 1192 г. во Флоренции возник цех Калимала, занимавшийся окраской и отделкой грубых привозных сукон, которые сбывались затем на внутренних рынках и вывозились в другие страны. Организаторами этого производства стали компании купцов-шерстяников, которые постепенно к XIV в. подчинили себе занятых окраской и отделкой сукон ремесленников. Они определяли как технологию производства, так и заработную плату. В результате внедрения в это производство торгового капитала ремесленники оказались отторгнутыми от рынка, превращаясь в наемных рабочих (финансовая зависимость от компаний нередко вынуждала их закладывать и продавать свои орудия производства). Так возникала рассеянная мануфактура, в которой ремесленники работали по-прежнему в своих мастерских.
Еще более наглядно путь складывания мануфактуры можно проследить на примере полного цикла сукнодельческого производства, организатором которого во Флоренции стал цех Лана, возникший в начале XIII в. Сукна Ланы – а это были тонкие шерстяные ткани яркой окраски и высокого качества – изготовлялись из особых сортов овечьей шерсти, которая привозилась из Испании, Португалии, Северной Африки и Англии. Поначалу шерстобиты, прядильщики, ткачи, красильщики и аппретурщики самостоятельно участвовали в рыночном обороте сырья и полуфабрикатов, а компании купцов-шерстяников, входивших в цех, занимались лишь доставкой сырья и сбытом готовой продукции. Но уже в начале XIV в. купцы взяли на себя функции главных организаторов производства. Складывалась смешанная мануфактура, в которой производственный процесс выглядел следующим образом. Компания шерстяников (она состояла из двух-трех купцов, вносивших капитал, и шерстяника, руководившего всем производственным циклом вместе с наемными помощниками) могла начать дело, лишь получив лицензию от цеха и обязавшись соблюдать установленную им технологию и количество изготовляемых штук сукна. Далее закупалась шерсть, для ее промывки и очистки нанимались рабочие, не имевшие особой квалификации. Они промывали шерсть в принадлежавших цеху бассейнах на берегах реки Арно, просушивали ее, а затем выбивали и расчесывали в мастерской шерстяника принадлежавшими ему орудиями труда – палками и гребнями. Чистую шерсть помощники шерстяника раздавали прядильщикам (часто ими были женщины) из городской округи, а пряжу передавали ткачам, работавшим в своих мастерских. Ткачи входили в особый цех, подчиненный цеху Лана. Затем ткань проделывала путь от красильщиков на сукновальные мельницы, которые также принадлежали цеху Лана, далее – в помещения для вытягивания сукон (их строил обычно цех), а оттуда, наконец, в мастерскую шерстяника, где ее обрабатывали гладильщики и аппретурщики, нанятые компанией.
Разделенное на 28 операций сукнодельческое производство осуществлялось, таким образом, в смешанной мануфактуре, т. е. начальные и конечные операции – в мастерской шерстяника, а остальные за ее пределами – в боттегах отдельных категорий ремесленников, а также в принадлежавших цеху помещениях. Возникновение такой мануфактуры предопределили два главных фактора: наличие крупных капиталов у купцов-предпринимателей и максимально возможное в данной отрасли разделение труда. Высококачественные флорентийские сукна вывозились через Венецию в Германию и на Ближний Восток. О масштабах сукноделия во Флоренции говорят такие цифры: в середине XIV в. в городе было более 200 компаний шерстяников, в год они производили до 80 тыс. кусков сукна, каждый по 150 м. В изготовлении сукон было занято 30 тыс. человек, из них 10 тыс. составляли наемные рабочие, производившие первичную обработку шерсти (их называли чомпи). Эффективность труда во флорентийских мануфактурах была выше, чем в традиционном текстильном цеховом производстве. В мануфактуре организатор производства, освобождая ремесленников от связи с рынком, увеличивал тем самым время на производство продукции, которое к тому же у каждого работника было отдано какой-нибудь одной операции. Мануфактура открывала путь для резкого роста объема продукции массового спроса, в данном случае – сукон, и заметного обогащения купцов-предпринимателей. Капиталы многих флорентийских купцов, складывавшиеся не только в сукноделии, но и в торгово-банковской сфере, достигали сотен тысяч флоринов.