В системе среднего образования существовали и так называемые грамматические школы с ориентацией учеников на государственную службу при дворах правителей и в городских структурах управления. Учащиеся получали здесь основательные знания латинского языка, при этом особое внимание уделялось преподаванию риторики, овладению красивой письменной и устной речью, прежде всего на основе изучения сочинений античных авторов, круг которых заметно расширился уже к концу XIII в. Флоренция имела четыре школы такого профиля, они пользовались известностью во всей Тоскане. Обучение в них длилось два-три года; латинская грамматика изучалась по учебнику Доната, созданному еще в середине IV в., и по книге «Наставления в грамматике» Присциана, автора второй половины V в. Учеников знакомили с сочинениями Вергилия, Овидия, Плавта, Горация. Аристократия и богатое купечество, как правило, доверяли среднее образование своих детей учителям, приглашаемым на дом. Здесь не было строгих педагогических программ – круг предлагаемых знаний во многом определялся возможностями преподавателей. Мальчиков и девочек обучали также музыке, пению, танцам, поэзии, рисованию; все эти «изящные искусства» не входили в образовательный комплекс городских школ.
Начальные школы в городских коммунах по целям и программе обучения (чтение, письмо, счет на народном языке) ориентировались на традиции, сложившиеся в церковных и монастырских начальных школах. Не было заметных нововведений и в характере гуманитарного образования, которое давали грамматические школы, если не считать возросшей роли риторики и ее ориентации на античную классику. Педагогическим новаторством отличалась абака, имевшая целью профессиональную подготовку «деловых людей» – торговых и банковских предпринимателей – с акцентом на подкрепление теоретических дисциплин комплексом необходимых практических знаний. При этом поощрялось приобретение учениками знаний не только в рамках школьных занятий, но и путем самообразования. В целом городская система среднего образования, если учесть, что преподавание в школах велось на вольгаре, была достаточно демократичной и открывала путь в университеты детям не только из среды знати и богатого купечества, но также из средних слоев пополанства.
Интенсификация административной практики в независимых городах-коммунах увеличивала потребность в знатоках права. Все более заметную роль в самых разных сферах городской жизни начинали играть нотарии, которые должны были владеть не только отменной грамотностью (ars dictandi), но и в целом свободными искусствами (artes liberales), особенно риторикой. Язык полемики в условиях коммунальной демократии должен был отличаться изысканностью стиля, убедительностью, богатой образностью. Все более востребованными в XIII в. оказывались профессиональные юристы, из их среды выходили яркие политические деятели городских республик, для которых политика становилась особой наукой, тесно связанной не только с правом, но и с риторикой.
Новый уровень знаний могли дать высшие учебные заведения. Система высшего образования начала активно складываться в Италии в первой половине XIII в., когда один за другим стали возникать университеты. В связи с этим нельзя не отметить и то немаловажное обстоятельство, что высшее образование в Италии XIII–XIV вв. не было привилегией лишь верхушки общества. Городские коммуны активно поощряли возникновение на своей территории престижных форм высшего образования, какими становились университеты (universitas, studium). Иногда они вырастали из школ права или медицины, которые существовали еще в XII в., например, в Болонье и Салерно. Однако чаще университеты заявляли о себе в качестве самостоятельной корпорации, включающей три или четыре факультета. Обязательной была начальная ступень – подготовительный артистический факультет, куда принимали юношей с 14 лет и старше и где в течение шести лет они изучали свободные искусства – латинскую грамматику и филологию, риторику и диалектику. Обучение велось на латыни и завершалось экзаменом на степень бакалавра. Для получения права на преподавание (licentia docendi) одной из дисциплин свободных искусств необходимо было прочитать публичную вступительную лекцию. Степень бакалавра открывала возможность поступления на юридический, медицинский или теологический факультет в любом из итальянских университетов. Впрочем, теологические факультеты были далеко не во всех университетах страны.
Показательна хронология складывания системы высшего образования в Италии рассматриваемого периода. Первой не только в Италии, но и во всей Европе оформила свой статус как университета (studio) юридическая школа Болоньи – в 1188 г. Следующей стала Падуя, предоставившая городской школе правовой статус университета в 1222 г. Немного раньше, в 1215 г., возник университет в Ареццо. В 1224 г. по указу Фридриха II был создан университет в Неаполе, где главным стал факультет гражданского права. В Риме с 1244 г. существовала университетская корпорация, готовившая теологов. В те же годы сложились университеты в Сиене (1246) и Пьяченце (1248), спустя почти двадцать лет – в Перудже (1266). Процесс формирования все новых университетских центров продолжался и в XIV в. Во Флоренции университет складывался постепенно на основе школы права, хорошо известной в Тоскане еще в ХII в., но окончательно оформился в 1321 г. как Studium generale с ориентацией на изучение гражданского права. Однако уже с 1348 г. он функционировал как высшее учебное заведение широкого профиля, где преподавались как гуманитарные, так и точные науки. Естествознание заняло центральное место в системе преподавания на медицинских факультетах университетов Пизы, Павии и Феррары, возникших соответственно в 1343, 1361 и 1391 гг. Университеты с широким профилем образования обычно именовались Studio generale.
Основанием для получения учебной корпорацией (universitas) статуса университета служила хартия, которую даровал папа или император; от городской коммуны университет добивался административной и финансовой самостоятельности (обучение было платным), а от церковных властей – свободы в преподавании; в последнем случае это, правда, удавалось далеко не всегда. Коммуны, как правило, наделяли университеты как корпорации правами цеха, включая возможность посылать своих представителей в городские магистратуры, что позволяло им решать на правовом уровне подчас весьма важные вопросы, например, об освобождении студентов от уплаты налогов. В Болонье и некоторых других городах преподаватели и студенты фактически пользовались многими гражданскими правами. Впрочем, это не исключало конфликтов, возникавших между университетами и городскими властями, следствием которых становился временный уход корпорации в другой город, подчас небольшой и потому особенно заинтересованный в доходах от аренды помещений и оживления местной торговли. Такие перемещения, например болонских школяров и профессоров в Ареццо, Виченцу, Ардженто, способствовали возникновению университетов в этих городах; основная же часть корпорации после примирения с коммуной Болоньи и уступок с ее стороны возвращалась на прежнее место. Столь независимое поведение университетов подчеркивало утверждавшееся в общественном сознании мнение о высоком престиже центров высшего образования, поднимавшем культурный и даже политический престиж городов. Не случайно итальянские университеты уже в XIV в. стали привлекательными для многих молодых людей из других европейских стран.
Борьба университетов за свободу от жесткого контроля со стороны церковных властей тоже была непростой. Епископы следили за учебными программами на всех факультетах, за идеологической благонадежностью преподавателей (на теологическом факультете все кафедры могли занимать только клирики), присутствовали с правом весомого голоса на публичных экзаменах при получении студентами ученой степени бакалавра или магистра. Многим университетам удалось добиться разрешения на создание своего скриптория, где работали переписчиками и студенты старших курсов. В скрипториях формировался корпус учебной литературы по грамматике, диалектике (логике), риторике, другим дисциплинам, а также методические рекомендации и тексты для практического обучения, в том числе и для домашних занятий; создавались различные флорилегии и практики декламации. В XIV в. для издания книг широко использовалась бумага (еще в XIII в. ее начали производить в городе Фабриано). Складывались обширные библиотеки, которыми могли пользоваться студенты. Проблемы возникали в связи со списками изучаемой литературы: далеко не сразу в них были допущены сочинения Аристотеля, а также его латинских и арабских комментаторов. В первой половине XIII в. с церковными запретами на изучение «Метафизики» и других трудов Аристотеля сталкивались и другие европейские университеты. Особенно жесткому преследованию со стороны папства подверглись преподаватели подготовительного (артистического) факультета парижской Сорбонны, излагавшие концепцию аристотелизма арабского ученого ХII в. Аверроэса (Ибн Рушда). Полемика между аверроистами и латинскими схоластами, среди которых особым авторитетом пользовался Фома Аквинский, длилась многие десятилетия, и все же в Италии в XIV в. победил аристотелизм в арабской, а не схоластической интерпретации. Аверроизм нашел немало сторонников в Падуанском Studio, что выделяло его среди других европейских университетов.
Литература, риторика, философия
Литература и философская мысль Италии в XIII – первой половине XIV в. развивались в русле общих тенденций, характерных для средневековой культуры Европы. Это и возрастание светских начал в городской литературе, особенно в жанре новеллы, и жизнеутверждающие мотивы поэзии вагантов (школяров), и провансальская лирика. В схоластике возникло течение, стремившееся к освобождению философии от авторитета теологии, к усилению рационалистических начал в мировоззрении, четко обозначился интерес к проблемам человека и его места в мире. Изучение светских тенденций в итальянской культуре этой эпохи выдвинуло концепцию Предвозрождения, или Проторенессанса, с которым связывали поэзию сладостного нового стиля и проторенессансный стиль в искусстве. Светские рационалистические тенденции, подтачивавшие устои христианского миропонимания, углубляли противоречия духовной жизни: принципам христианской веры сопутствовал деятельный поиск разума, а возвеличению божественного – оправдание человеческого, аскетическим жизненным нормам все более решительно противопоставлялась полнокровная жизнь. Новые мировоззренческие тенденции н