В Палермо «обмаковавшиеся» сели писать жалобы в Петербург и на Корфу — помогите, Христа ради. Как раз накануне сдачи французов в Корфу прибыл неаполитанский фрегат со слезным посланием Ушакову от Фердинанда и специальным королевским посланником кавалером Антонием Мишерой.
Из письма сэра Горацио Ушакову: «…я буду просить вас только об одной очень большой услуге, которую вы можете оказать общему делу, в частности, его сицилийскому величеству, а именно послать в Мессину столько кораблей и войск, сколько будет возможно»[49].
В письме же лорду Джервису от 28 апреля (9 мая) 1799 г. Нельсон высказался напрямик: «Если бы они (русские) прибыли, то дело с Неаполем было бы окончено в несколько часов»[50].
Из письма Нельсона в Петербург английскому послу Витворту: «Мы ждем с нетерпением прибытия русских войск. Если девять или десять тысяч к нам прибудут, то Неаполь спустя одну неделю будет отвоеван, и его императорское величество будет иметь славу восстановления доброго короля и благостной королевы на их троне»[51].
На Ушакова союзнички жали не только из Палермо, но и из Петербурга, и даже из Вены. Австрийское правительство попросило русского посла А. К. Разумовского заставить Ушакова отправить часть эскадры к Анконе — порту Папской области, занятому французами. Разумовский попросил передать просьбу Ушакову фельдмаршала Суворова, находившегося тогда в Вене. Суворов попросту переслал письмо Разумовского в Корфу.
Русские войска заняли Корфу, то есть выполнили свою задачу. Получить какие-либо базы в Италии было нереально, и вообще в Италии русским делать нечего. Судя по всему, Ушаков прекрасно это понимал и ограничился посылкой к берегам Апеннинского полуострова двух небольших отрядов.
15 апреля 1799 г. из Корфу к Бриндизи вышел отряд капитан-командора Сорокина в составе фрегатов «Св. Михаил» и «Счастливый», неаполитанского фрегата «Фортуна», а также двух турецких судов — корвета и тартаны.
1 мая Корфу покинул второй отряд. Контр-адмирал П.В. Пустошкин повел к Анконе корабли «Св. Михаил», «Симеон и Анна», фрегаты «Казанская Богоматерь» и «Навархия», авизо «Красноселье» и бригантину «Новокупленную»[52]. Кроме того, в состав отряда входили турецкие суда: корабль «Ибрагим», два фрегата, корвет и тартана.
Позже отряд Сорокина был усилен фрегатами «Григорий Великия Армении» и «Николай». 23 апреля отряд Сорокина прибыл к берегам Италии и в течение двух недель, высадив несколько малых десантов от Пули до Манфредонии, очистил побережье от республиканцев.
8 мая шебека «Макарий» под командованием лейтенанта Ратманова и два вооруженных барказа из эскадры контр-адмирала Павла Васильевича Пустошкина, блокировавшей Анкону, взяли двухпушечный французский требак (торговое парусно-гребное судно) с ценным грузом. Пытавшиеся оказать требаку помощь десять французских канонерских лодок, вышедшие из Анконской гавани, были отбиты огнем «Макария».
Тем временем в Южной Италии кардинал Руффо поднял восстание против французов. К нему присоединились духовенство, феодалы и некоторая часть крестьянства. Вскоре воинство Руффо достигло 35 тысяч человек, но справиться с регулярными частями французов оно не могло.
В связи с вторжением армии Суворова в Северную Италию большая часть французских войск во главе с генералом Миолисом отправилась из Неаполя на север.
4(15) мая Сорокин направился к Барлетте, где, «приведя жителей города и окрестностей в послушание», оставил там фрегат «Григорий Великия Армении», а сам двинулся к Марфедонии, куда и прибыл 8(19) мая.
В Барлетте был сформирован десантный отряд под командованием капитан-лейтенанта Г.Г. Белле. Он состоял из 481 русского моряка и 30 неаполитанских моряков с фрегата «Фортуна» при шести полевых пушках. Вскоре десантный отряд соединился с воинством кардинала Руффо. Как уже говорилось, французов в Южной Италии осталось очень мало, а части из неаполитанских республиканцев были мало боеспособны.
В итоге крепости Партенопейской республики пали одна за другой. Сначала капитулировала крепость Кастелламаре, потом два замка — Кастель д'Уово и Кастель Нуово, где находились французы и наиболее скомпрометированные республиканцы Неаполя. По условиям этих «капитуляций» кардинал Руффо обязывался разрешить французским гарнизонам укреплений выйти из замков с военными почестями, с оружием и военным имуществом, с развернутыми знаменами, с двумя заряженными пушками. Все итальянские республиканцы, укрывшиеся в замках, как мужчины, так и женщины, точно так же получали гарантию личной безопасности, и им предоставлялся свободный выбор: либо вместе с французским войском перейти на корабли, которые их доставят в Тулон, либо остаться в Неаполе, причем им гарантировалось, что ни они, ни их семьи не подвергнутся никакому насилию. Этот документ был подписан французами 10 (21) июня, кардиналом Руффо и представителями Ушакова и Кадыр-бея 11 (22) июня 1799 г., а 12 (23) июня он был подписан представителем Нельсона капитаном Футом.
3 июня отряд Белли вместе с войском Руффо вошел в Неаполь. Через 10 дней туда заявился и Нельсон, разумеется, вместе с четой Гамильтонов. Нельсон сразу же объявил, что он не признает подписанной русскими и его же представителем Футом капитуляции. Даже кардинал Руффо был возмущен этим и заявил, что ни он, ни его войско не будут участвовать во враждебных действиях против французов.
Понадеявшиеся на честное выполнение условий капитуляции, французы и неаполитанские республиканцы вышли из укрепленных замков. Кое-кто из них успел даже пересесть на транспорты, которые отходили в Тулон. Но транспорты были остановлены по приказу Нельсона, и все были арестованы. Целую неделю в Неаполе и других городах королевства продолжались дикие расправы над французами и республиканцами. Погибло не менее 5 тысяч человек.
Современный британский историк Джонатан Китс писал: «Вмешательство английского адмирала Горацио Нельсона во внутренние дела Неаполитанского королевства — самая бесславная страница в его биографии, и ее вообще могло бы не быть, не поддайся он действию чар леди Эммы Гамильтон»[53].
В июне 1799 г. Нельсон сообщил Ушакову о проходе через Гибралтар соединенного французского флота. Не полагаясь особо на англичан, Федор Федорович решил собрать всю эскадру. Соответственно, Пустошин и Сорокин получили приказ следовать в Корфу.
25 июля, оставив в Корфу два русских корабля, трофейный французский корабль «Леандр» и русскую шебеку «Макарий», соединенная русско-турецкая эскадра адмирала Ушакова в составе 10 кораблей, 7 фрегатов и 5 мелких судов снялась с якоря и направилась в Мессину для совместных действий с английской эскадрой адмирала Нельсона против французского флота. 3 (14) августа эскадра пришла в Мессину, и там выяснилось, что никакого франко-испанского флота нет и в помине.
По просьбе Суворова, готовившегося начать наступление к берегу Генуэзского залива, Ушаков 19 (30) августа отправил к Генуе под командованием Пустошкина три корабля и два малых судна, чтобы пресечь подвоз морем запасов неприятельским войскам. В тот же день к Неаполю был послан Сорокин с тремя фрегатами и шхуной. Сам же Ушаков с остальными кораблями пошел в Палермо, чтобы, «условясь в подробностях с желанием его неаполитанского величества и с лордом Нельсоном», пройти к Неаполю, а оттуда в Геную «или в те места, где польза и надобность больше требовать будут».
Еще до прихода Ушакова в Палермо, 3 (14) августа 1799 г. туда прибыл из Англии вице-адмирал Карцов с кораблями «Исидор» (74 пушки), «Азия» (66 пушек), «Победа» (66 пушек), а также фрегатом «Поспешный» (38 пушек).
Зато турецкая эскадра 1 сентября покинула Палермо и двинулась к Дарданеллам. Местное население убило 14 турецких мародеров, и еще 40 пропало без вести. На судах Кадыр-бея начался мятеж. В итоге турки ушли домой.
8 (19) сентября 1799 г. Ушаков со своей эскадрой пришел в Неаполь.
К этому времени с севера на Римскую республику двигался австрийский корпус генерала Фрелиха. Однако 1 (12) сентября 1799 г. французский отряд генерала Гарнье разгромил австрийцев при Чивито-Кастеллой.
В такой ситуации Ушаков сформировал в Неаполе русский десантный отряд численностью 818 человек под командованием полковника Скипора. Вместе с отрядом в полторы тысячи неаполитанцев Скипор двинулся на Рим.
Узнав о приближении к Риму отряда Скипора, Гарнье согласился начать переговоры о капитуляции гарнизона. 16 (27) сентября капитуляция была подписана командующим неаполитанской армией маршалом Буркардом и капитаном Траубриджем — командиром британского корабля, пришедшего в Чивита-Веккию. Австрийский генерал Фрелих не согласился с условиями капитуляции, но когда Гарнье снова на него напал и снова разбил его наголову, то Фрелих счел себя удовлетворенным и согласился.
По условиям капитуляции французы получали право свободно выйти из города не только с оружием, но и со всеми награбленными ими вещами и богатствами. Ушаков узнал, что Буркард, действуя явно с согласия кардинала Руффо, просто решил выпустить французов с оружием и обязался даже переправить их, куда они захотят. Это давало французам полную возможность немедленно отправиться в Северную Италию воевать против суворовской армии.
Уже 15 (26) сентября 1799 г., накануне формально подписанной капитуляции Рима, Ушаков с возмущением укорял Траубриджа за дозволение французам спокойно, со всем вооружением уйти из Рима, Чивита-Веккии, из Гаэты, и, не зная еще о совершившихся фактах, Ушаков требовал, чтобы Траубридж продолжал с моря блокировать Чивита-Веккию, потому что иначе освобожденные французы — «сикурс (помощь) непосредственный и немаловажный» для французской армии, сражающейся на севере против Суворова.
Скипор и Балабин получили от Ушакова приказ возвратиться в Неаполь, не продолжая похода к Риму. Кардинал Руффо немедленно написал адмиралу письмо, умоляя его не возвращать русский отряд в Неаполь, во-первых, потому, что французы согласились уйти только под влиянием известий о приближении русских, а во-вторых, потому, что если русские не войдут в Рим, то «невозможно будет спасти Рим от грабежа и установить в нем добрый порядок». Мало того, кардинал Руффо решил уж пойти на полную откровенность и признался, что «без российских войск королевские (неаполитанские) подвержены будут великой опасности и возможно отступят назад».