– …На все нужно около месяца, – вдохновенно вещал шеф. – В твоей конторе сделают перевод моих документов. Потом мы сможем подать заявление… В России надо регистрироваться в церкви или можно в мэрии? Я не против ваших бородатых священников, но в нашем случае…
– Законный брак только в государственном… Это называется ЗАГС. Аббревиатура.
– А церковь?
– Пожалуйста, но без юридической силы.
– Отлично. А то мама бы этого не пережила. Ярая католичка. – Марко устало вздохнул, и Яна ощутила приступ острого сострадания. – И кольца. Думаю, они нужны. Иначе никто не поверит.
– Почему?
– В Италии с фиктивными браками строго. Если Клаудиа что-то заподозрит, то сразу пожалуется. Никто не поверит, что я позволю своей молодой жене ходить без кольца.
– А вы собственник, синьор Бурджарини? – Она и хотела разозлиться, но не смогла отделаться от смутного и приятного чувства, будто кто-то ей дорожит.
– Еще какой, будущая синьора Бурджарини…
Уже закончился ужин, Соня вернулась с концерта и включила маме запись, а у Яны в ушах все звучали два слова: «синьора Бурджарини…»
Стерев с лица глупую улыбку, она улеглась в кровать, натянула одеяло до подбородка и тихо произнесла в темную пустоту:
– Я. Выхожу. Замуж.
Глава 11
Июнь выдался жарким. И не столько из-за погоды, сколько из-за объема дел, рухнувших на хрупкие Янины плечи. О, как же она сочувствовала тем, кто устраивал себе настоящую свадьбу! Потому что один только сбор документов вытянул из нее все жилы. А если пришлось бы еще выбирать ресторан, цветы, торт и меню… Нет, податься в монастырь куда проще.
Ресторан отнимал массу времени. Марко изменил едва ли не половину меню и с помощью Яны переучивал под новые блюда других поваров. Хвала небесам, отпала хотя бы тренажерка. Нет, формально фитнес-клуб стоял на месте, но шеф уклончиво сказал, что для спорта ему переводчик и впрямь не обязателен. И вообще, пора бы самому осваиваться в новой стране.
Яна все же навещала качалку, но не каждый день и до работы. Часов в семь, когда народу меньше всего. Только фанаты бодибилдинга, которым все равно не видно чужого позора из-за груды мышц и ничего не слышно из-за собственного рычания и грохота снарядов.
Словом, дел было невпроворот, забот тоже, не говоря уже о том, что мозг на восемьдесят процентов был занят сортировкой все новых и новых сомнений насчет брака с Марко. Поэтому когда мама выловила Яну в коридоре в один из душных вечеров, когда даже небо краснеет, как толстяк на беговой дорожке, вопрос завел девушку в ступор:
– Ты уже заканчиваешь платье для Сони? – сухо осведомилась Алла Романовна. – Первый тур конкурса через две недели.
Забавно! Ровно в тот же день, что и Янина свадьба. И где будет вся семья в эту торжественную дату? На конкурсе Шопена, можно не сомневаться. И Яна не обижалась, напротив. Конкурс был дополнительной гарантией того, что никто не узнает самую страшную тайну младшей Томилиной.
– Нет, если ты, конечно, слишком занята… Скажи, мы с ней сходим в магазин, – добавила мама, поджав губы.
– Я дошью. Да, у меня уже готовы выкройки…
Это была, конечно, ложь. Яна совершенно забыла про платье. В первый же вечер засунула эскизы и ткани в шкаф, а потом… Как это бывает. То одно, то другое. В конце концов, не каждый же год люди выходят замуж, пусть и фиктивно!
Комната прокалилась до уровня поверхности Марса и стала непригодной не то что для творчества, но и для жизни. Развесив везде, где только было можно, мокрые простыни, Яна пообещала себе взять завтра эскизы на работу. Даже положила папку рядом с телефоном и тумбочкой. Решила задержаться на вечернем бульваре или устроиться в каком-нибудь уличном кафе. Матерям половину работы не показывают. Вот увидит готовое платье… Тогда и будет ясно, от кого есть польза, а от кого нет.
Планируя день, Яна не учла только своего шефа и его сверхспособность появляться не там, где нужно. Да-да, именно в то утро, когда она принесла в ресторан папку с эскизами, Марко встретился ей на улице. Ровно за пять минут до того, как папка была надежно спрятана в шкафчике раздевалки. И хуже всего, что Бурджарини находился в чересчур игривом расположении духа.
– Привет, дизайнер! – крикнул он издалека, махнув рукой, и Яна чуть не застонала от разочарования.
Марко не раз и не два спрашивал ее про портфолио, и всякий раз она находила способ сменить тему. Дизайн одежды был пока для нее чем-то личным. Хрупким, интимным… Она не готова была показывать работы кому-то кроме профессоров. Хватало маминой критики, и Яна не была уверена, что сможет пережить еще и разгромные откровения от Марко. А уж он умел разносить, как никто, в этом убедилась и она сама, и весь персонал «Палаццо Д’Оро».
– Доброе утро, шеф, – обреченно поздоровалась она и оценила расстояние до дверей ресторана. Нет, даже с учетом периодических тренировок ей не преодолеть его быстрее Марко.
– Ну почему так формально… – лукаво подмигнул он и коснулся губами ее виска. – Могла бы сказать «дорогой» или «милый»…
– Как скажешь.
– Нет, сегодня ты мне определенно не нравишься. – Марко навис над ней, и утренние солнечные лучи образовали вокруг его головы нимб.
Только не это… Если он опять вздумает целоваться, ей придется отменять брак. А ведь столько сил было вложено в чертовы документы…
Но Марко, к счастью, и не думал тянуться к ней губами. Нет, его внимание привлекла черная папка.
– Что это у тебя там? – оживился он, как Карлсон перед банкой варенья.
– Документы. – Она сделала шаг в сторону на всякий случай.
– Формата А3?
– Это очень важные документы.
– Верится слабо.
– Ты просто ничего не знаешь о русских документах. Ты бы видел наше свидетельство о рождении… – Еще шаг и еще…
– Эй! Ты разве не хочешь показать мне свои эскизы? Или я не говорил тебе, что разбираюсь в моде?
– Именно поэтому ты ничего не увидишь.
– Но как же так! – он всплеснул руками в жесте самого отчаянного итальянского возмущения. – Разве у тебя могут быть секреты от будущего мужа?
– Тише! – шикнула Яна и в ужасе округлила глаза. – Вон, там же Самохин!..
И пока Марко оглядывался и щурился от солнца в поисках главы отдела кадров, Яна рванула к охране.
– Так нечестно! – раздалось ей вслед. – Я все равно их посмотрю…
– Как же! – буркнула она себе под нос по-русски, запирая дверь раздевалки и переводя дыхание. – Держи карман шире…
– Ты мне?! – из-за шкафчика выглянула Вика.
Ну, конечно. Если уж кто-то в небесной канцелярии счел, что сегодня – день неудачных встреч, то так тому и быть до самого вечера.
– Доброе утро.
– А это у тебя что? – су-шеф указала на папку.
Да чем она им всем далась, эта папка, честное слово? Как будто пришла в школу с живой крысой, а не в ресторан, где работают взрослые люди!
– Шеф попросил.
К счастью, этот короткий ответ Вику устроил, и она, нацепив шапочку, ретировалась. И Яне очень хотелось верить, что история с эскизами на этом закончилась.
И все же на случай, если шеф устроит ей допрос с пристрастием во время обеденного перерыва, Яна выбежала из ресторана первой. И Марко даже не успел закончить фразу о том, что пора бы передохнуть.
Скинув халат, Яна подхватила папку под мышку и понеслась в небольшую пиццерию поблизости, зная наверняка, что уж туда ее будущий муж не придет ни при каких обстоятельствах. Уютно расположилась за уличным столиком в тени навеса, заказала кофе и «Цезарь» и вытащила последний эскиз. Теперь, взглянув на него свежим взглядом, Яна понимала, почему мама приняла платье за свадебное. Слишком пышная юбка, привет из пятидесятых. Вот если добавить немного строгости, то даже кружевной верх не будет напоминать о невестах и принцессах.
И она уже занесла карандаш над бумагой, в последний раз в поисках вдохновения бросила взгляд на бульвар… И замерла. Там как ни в чем не бывало Марко неспешно прогуливался с девушкой. Это был он, никаких сомнений. И рост, и прическа, и излюбленная футболка поло… Но самое главное, девушка тоже была Яне знакома. Нет, погрешность могла быть, конечно. Расстояние, ажурная тень каштанов… Но все-таки на зрение Томилина никогда не жаловалась, за что и просидела от звонка до звонка на последней парте. И не могла не узнать это красивое личико, эти густые каштановые волосы и идеальный до кукольности носик. Клаудиа.
Но что ей делать в Москве? Марко же сказал: никакая она ему не невеста… И знает ли, что Бурджарини собрался покинуть стройные ряды холостяков, степных волков и непокоренных мустангов? Или она, бедолага, примчалась за ним в суровую Россию, а он привел ее в людное место и сейчас рубит правду про предстоящий брак?
Яна подалась вперед, прищурилась… Подождала, пока разразится классический итальянский скандал… Но все было тихо. Парочка уселась на ближайшую лавочку, и оба так умильно склонили голову над журналом… Какого черта?! Или… Да нет же. Или все-таки… Или он решил продолжать отношения? Снять сливки с красотки Клаудии, пока она верит в их будущее, а потом разом огорошить штампом? И связано ли ее появление с его утренним хорошим настроением? Ведь так долго он ходил мрачный и раздраженный… Очевидно ведь, что у мужчины любой день без секса – критический. И тут вдруг такая широкая улыбка, что видно пломбу на верхней семерке…
Отлично. А чего она, собственно, ожидала? Марко ясно дал понять: брак ему нужен для того, чтобы ни в чем себе не отказывать. И при этом не бояться, что после жаркой ночи очередная прелестница возомнит себя достойной фамилии Бурджарини. И стоило заранее приготовиться к тому, что вереница девушек вокруг шефа будет бесконечной. Вот только… Отчего-то Яне стало ужасно досадно. Во рту разливался желчный привкус омерзения. Бывают, конечно, бабники. Но чтобы до того беспринципные… Клаудиа ведь считает его женихом. Верит в помолвку, безоблачную семейную жизнь и стайку кучерявых ребятишек. Они, наверное, росли вместе. Играли в свадьбу еще в песочнице. Вместе купались, вместе ели знаменитую лазанью синьоры Бурджарини, по уши перепачкавшись в томатном соусе… Неужели ничего не екает сейчас у него внутри? Не ворочаются заскорузлые остатки совести?..