– Я не буду давить на тебя, моя дорогая женушка, – вздохнул он и поднялся с шезлонга. – На тебя слишком долго давила мать, и ты заслужила сама принимать решения. А пока… Не хочу тратить день на ссоры. И я ужасно проголодался. Пойдем, покажу тебе, что такое добротная итальянская кухня.
Ей не хотелось покидать термальные сады, как Еве – Эдем. К тому же, она никого не довела до грехопадения, а, напротив, отчаянно пыталась удержать. И все-таки есть в этом саду было нечего, а плавание всегда вызывает зверский аппетит. Они поехали вниз, к морю, в небольшой прибрежный городок, и Марко уверенно повел ее узкими улочками, по которым проедет разве что излюбленный итальянцами мотоцикл.
У белого двухэтажного дома с арочными балконами и невзрачной синей вывеской Марко остановился. Всего несколько столиков стояли на улице под полосатыми зонтами. Вниз открывался вид на слепящее солнечными бликами море.
– Здесь почти не бывает туристов, – пояснил Марко. – Но местные едят только здесь, потому что готовят тут лучше всего. Синьор Россини любит тишину, иначе давно бы разбогател. Так говорит его жена.
Марко заглянул внутрь, и Яна последовала за ним. Когда глаза привыкли к полумраку, она увидела небольшой зал с множеством фотографий на стенах. Почти как в доме Бурджарини.
– Синьор Фабрицио! – крикнул Марко, игнорируя остальных посетителей. – Синьора Леона!
Фабрицио? Как нож?.. Минутку…
– Это что, ресторан твоего учителя? – спросила Яна, но Марко так и не успел ответить.
Из кухни к нему выбежала маленькая сухонькая женщина лет семидесяти и всплеснула руками.
– Марко! – воскликнула она и кинулась тискать его, как плюшевого медвежонка. – Фабрицио! Да где же его носит! Глухой, как пробка! Фабрицио! Ты посмотри, кто пришел! Дева Мария! Только посмотри, какой красавчик! А это кто?! Неужели твоя невеста?..
– Жена, – быстро ответил Марко, не дав Яне придумать оправданий.
– Фабрицио! Ты только послушай! Да надень ты уже аппарат!
В зале показался приземистый круглый мужчина с торчащими из-за ушей седыми кудрями и абсолютно гладкой макушкой. Лысина так блестела, как будто синьор Фабрицио был одной из тех статуй, которые принято гладить на удачу. Кряхтя, он вышел из-за прилавка, вытер руки о широкий передник и нацепил на ухо маленький слуховой аппарат.
– Что ты кричишь, женщина? – проворчал он, но, заметив Марко, остановился как вкопанный и раскинул руки. – Да это же мой Марко! Мой маленький Марко!
– Ты только посмотри, Фабрицио! – синьора Леона ткнула мужа в плечо, пока он обнимал «маленького» Марко. – Он привел к нам жену! И эта ведьма Паола, прости меня Господи, – на этом старушка перекрестилась, – даже не подумала предупредить! И почему ты не устроил свадьбу в нашем ресторане?
– Мы поженились в России, – объяснил Марко. – Яна русская.
В небольшом зале стало тихо, слышалось только, как позвякивает посуда.
– Э-э-э… Welcome to Italia[13], – первой нашлась синьора Леона.
– Всё в порядке, – улыбнулась Яна. – Я говорю по-итальянски.
Пожалуй, так она представляла себе встречу с родителями Марко. Чета Россини едва не задушила Яну в объятиях. Был накрыт стол на четверых, синьор Фабрицио откупорил бутылку домашнего вина, единственная официантка принесла блюда. Порции были такими огромными, что даже одной хватило бы всем четверым, чтобы наесться досыта. И после дивной брускетты со свежими помидорками, хрустящей, сдобренной оливковым маслом и травами, Яна уже собралась вежливо отказаться от всего остального. Но синьор Фабрицио обиженно замахал руками, поставил перед ней пузатую керамическую плошку с пастой маринара, и пришлось снова вооружаться ножом и вилкой.
– Марко, я не осилю, – шепнула она, воспользовавшись тугоухостью хозяина.
– Давай на двоих, – он поставил плошку посередине, нырнул туда вилкой и лихо намотал целую катушку спагетти.
Шумные супруги Россини заставили Яну забыть обо всех дилеммах и переживаниях. Они болтали, беспрестанно перебивая друг друга, рассказывали про маленького Марко, которого дедушка привозил на Искью еще ребенком. О том, как Марко летом подрабатывал у синьора Фабрицио официантом, постепенно стал помогать на кухне, учиться… О том, как испортил дорогое блюдо, решив проявить творческую изобретательность, о том, как синьор Фабрицио гонялся за ним с лавровым веником.
Яна хохотала до слез, Марко поначалу дулся и просил хотя бы часть его позорного прошлого попридержать в секрете, но в конце концов и сам развеселился. На Леону и Фабрицио смотреть было одно удовольствие: они периодически ругались, ворчали друг на друга, но делали это так мило и беззлобно, что было очевидно: они до сих пор влюблены.
– Ты, наверное, привез Яну посмотреть на парад лодок? – ухмыльнулся синьор Фабрицио. – Нет ничего более романтичного, чем день святой Анны на Искье.
– Вы уже думали, где переночуете? – вмешалась синьора Леона. – Самое красивое будет вечером, в темноте. В том году было световое шоу. Как будто пожар в Арагонском замке. Потом фейерверки… Мы разошлись только в полночь.
– Мы еще не решили, – уклончиво ответил Марко, взглянув на Яну. – Может быть, вернемся в Неаполь на последнем пароме. Или найдем какой-нибудь отель…
– Отель! – синьора Леона взмахнула руками. – Ты слышал, Фабрицио?! Он говорит про отель!
– У тебя есть совесть, Марко? Или ты решил оскорбить старика?
– А кому мы нужны, Фабрицио? У нас, конечно, не какой-нибудь гранд-отель. Хотя раньше Марко не жаловался. Ему нравилась наша мансарда. Но жену, наверное, стыдно привести…
– Я не хочу вас обременять, – мягко пояснил Марко. – К тому же, я не знаю, согласится ли моя дорогая жена…
Шах и мат, Яна. Теперь сказать этой милейшей пожилой паре, что она предпочла бы отель с отдельными номерами? Или вообще устала и хочет обратно в Неаполь? Ну, Марко, ну, подлец….
– Что ты, дорогой, – с нажимом произнесла Яна. – Разве можно отказывать синьоре Леоне? Я была бы счастлива остаться в этом чудесном доме.
Конечно, синьора Леона не видела, как Яна изо всех сил ущипнула Марко под столом, поэтому воспряла духом и побежала готовить чистое белье, словно гости собрались лечь прямо сейчас.
– Какой же ты… манипулятор! – процедила Яна, когда они с Марко после сытнейшего обеда вышли на улицу.
– Только не говори, что тебе здесь не понравилось, – невинно улыбнулся он.
– Ты ведь все рассчитал с самого начала?
– Можно я не буду отвечать без адвоката? Пойдем, парад лодок в самом разгаре!..
Парад, мороженое, салют и снова домашнее вино… Тот вечер превратился для Яны в сияющую карусель воспоминаний, от которых пробирает дрожь и хочется снова нырнуть обратно во времени.
Хихикая, как глупые школьники, и подкалывая друг друга, они наперегонки добрались до ресторанчика Фабрицио уже затемно. И Марко схватил ее за руку, потянул к перилам, за которыми открывался весь залив Картаромана, еще пылающий праздничными огнями. Крепко прижал к себе и с наслаждением втянул прохладный вечерний воздух, напоенный ароматами южной растительности.
– Знаешь, когда я был подростком, – тихо сказал он, глядя вдаль, на Арагонский замок, будто бы вросший в скалу, – я мечтал, что однажды приведу сюда свою девушку и сделаю ей предложение. Вот именно на этом самом месте. В день святой Анны. Почему-то мне казалось, что после такого ни одна не сможет мне отказать.
– Ты уже тогда был мастером соблазна? – усмехнулась Яна, но Марко развернул ее лицом к себе, и она поняла, что он говорит серьезно.
– Яна? – вопросительно шепнул он.
– М-м-м?
– Я рад, что ты стала моей женой.
И прежде, чем она сообразила, что ответить в такой ситуации, поцеловал. Впервые он целовал ее так… робко. Без страсти, показухи или желания самоутвердиться. Это был поцелуй-вопрос, поцелуй-надежда. «Ты будешь со мной сегодня?» – будто спрашивал он беззвучно. И Яна понимала, что может дать только один ответ.
Глава 18
Они тихонько пробрались в мансарду, чтобы не разбудить супругов Россини. Те хоть и храбрились вовсю и собирались праздновать день святой Анны вместе с остальными, но, по словам официантки Аньелы, уже в десять отправились в спальню.
Молодоженов ждала небольшая комнатка со скошенным потолком и маленьким окошком. Старая пружинная кровать с металлическим изголовьем и комод.
– Не включай свет, – попросила Яна.
– Здесь не хватит места для нас двоих и валика из одеяла посередине, – сказал Марко. – Если хочешь, я могу лечь и на полу.
– Нет. Не хочу, – уверенно ответила она и, не сводя с него взгляда, принялась расстегивать пуговицы на платье.
– И ты даже не собираешься отвернуться? – Марко сглотнул, и его глаза блеснули в темноте.
– Нет, – Яна повела плечами, и платье упало к ее ногам.
– Ты ведь в курсе, что я все вижу?
– Ага, – взялась за застежку лифчика. Мгновение – и лямки безжизненно повисли. Еще одно – и ненужная деталь гардероба отправилась следом за платьем.
– Ты… – он прочистил горло. – Ты… Издеваешься, да?
– Кажется, сегодня днем ты просил меня принять решение, – она взялась за резинку трусиков. – И вот тебе мой ответ.
Нагнулась, выпрямилась и расправила плечи. Она стояла перед ним обнаженная. И не потому, что он этого захотел или попросил. Не потому, что устроил для нее весь этот день. Просто глядя в его глаза несколько минут назад, там, на улице, Яна поняла, что готова. Что это нужно ей самой, нужно так отчаянно, что если она разрушит этот момент близости, то всю жизнь будет об этом жалеть. Она хотела Марко Бурджарини, своего мужа, и ей было плевать, что принесет завтрашний день.
Ему не надо было повторять дважды. Он подошел к ней, протянул руку и коснулся так нерешительно, что Яна засомневалась: а тот ли это донжуан, которого она знала? Или мальчишка, который боится ошибиться и сделать что-то неправильно?
Она взялась за его футболку, стянула и подошла вплотную. Ее прохладная кожа соприкоснулась с его горячей, и оба вздрогнули, покрывшись мурашками. Яне не хотелось торопиться. Она легонько поцеловала его шею, втягивая знакомый запах, провела кончиками пальцев по груди, животу, взялась за пуговицу штанов, расстегнула. Звук молнии – и рука забралась внутрь, нащупывая главное… Марко лихорадочно втянул воздух и убрал ее руку.