VI. Сражение у Риволи
1. Кларк действительно имел поручение войти в сношения с Венским двором. Он также имел поручение вести переговоры с Наполеоном от имени меньшинства Директории. Было бы большой ошибкой предполагать, что у него было намерение заменить собой Наполеона. В правительстве произошел раскол, но обе партии были одинаково довольны ходом итальянских дел. Сверх того, Кларк не имел никакого опыта командования войсками. По складу своего ума он был скорее наблюдателем. В главной квартире он занимался наблюдением за отдельными офицерами. Это вызвало неудовольствие некоторых из них и навлекло на него нарекания. Он был человек трудолюбивый и неподкупный.
2. 59-я полубригада никогда не входила в состав Итальянской армии. Входили в ее состав 57-я и 58-я полубригады.
3. Когда Наполеон выехал из Риволи и направился к Мантуе, он оставил там генералов Массена и Жубера. В эту кампанию план Придворного военного совета заключался в том, чтобы операции Альвинци через Монте-Бальдо и операции Проверы через нижнюю Адидже велись независимо одна от другой. Вурмзеру было дано приказание маневрировать для соединения с Проверой, если Альвинци будет действовать удачно, и развивать успех, насколько позволят обстоятельства. Если Альвинци был бы разбит, а Провера стал бы действовать удачно, то Вурмзеру надлежало воспользоваться двумя-тремя днями, когда в его власти окажется течение По, чтобы переправить через эту реку весь свой штаб, все артиллерийские, пехотные и кавалерийские кадры и двинуться на Рим для присоединения к армии папы, для увеличения и обучения папских ополчений и этим принудить французского главнокомандующего к разделению своей армии на две части. Что касается Мантуи, то Вурмзер должен был снабдить ее продовольствием на два месяца, если бы ему удалось достаточно долго удерживаться в Серральо; если же, наоборот, он не смог бы этого сделать, ему надлежало покинуть эту важную крепость и увезти с собой во владения папы все орудия с боевыми припасами, какие только возможно будет эвакуировать.
4. Армии Альвинци и Проверы были более сильны, чем полагают. Потери их достигали 30 000 убитых, раненых и пленных. Число пленных было не меньше 19 000.
VII. Германская кампания 1797 г. [109]
1. Начать кампанию было необходимо до таяния снегов, чтобы не дать времени австрийским инженерам закрыть полевыми укреплениями выходы из Норических Альп и подготовить к обороне Пальмановы; было также важно разбить эрцгерцога прежде, чем к нему подойдут дивизии с Рейна.
Чтобы помешать переправе Французской армии через Тальяменто, Придворному военному совету следовало сосредоточить свою армию в Тироле до 1 марта, оставив на Тальяменто только 6000 человек для наблюдения. Если бы и после этого французский главнокомандующий упорствовал в намерении переправиться через эту реку, эрцгерцог смог бы его остановить. Переправившись через Авичио, двинувшись на Триент и угрожая Бассано и Вероне, он принудил бы французов к отступлению. Если бы эрцгерцог остался на верхней Бренте, Французской армии было бы невозможно растягивать свой правый фланг и она была бы вынуждена начать военные действия в Тироле. Это дало бы ему три преимущества: 1) возможность сосредоточения своей армии на 20 дней раньше: Инсбрук лежит около Рейна, Конельяно же и Сачиле от него значительно удалены; 2) поле сражения представляло бы ту выгоду, что находилось в стране, где население было ему всецело предано и сильно возбуждено; 3) создавалась возможность вести свои операции концентрированно, получая новые подкрепления из Рейнской армии. Одна ошибка Придворного военного совета – сосредоточение армии во Фриуле вместо Тироля – подставила под удар столицу и решила исход войны.
2. Позиция эрцгерцога позади Тальяменто, перед Кодроипо была неудачной. Ему следовало расположиться у Сан-Даниеле, обеспечив себе возможность отступления через ущелья; это позволило бы ему помешать Массена упредить его у Тарвиса. Его отступление по ущельям Чивидале в направлении на нижнее Изонцо, в то время как Массена был уже у Тарвиса, сделалось для него гибельным.
3. Дивизия Гюйо двигалась не на Торре, а на Удине, Чивидале и Капоретто. Главная квартира направлялась на Пальманова и Градиска с дивизиями Бернадота и Серюрье. Дивизия Массена находилась в Тарвисе. Спрашивают, почему же дивизии Бернадота и Серюрье не двинулись на Чивидале для поддержки дивизии Гюйо? Потому что эрцгерцог двинул две дивизии и свои парки по ущельям Чивидале, и дивизии Гюйо было достаточно, чтобы теснить их. По прибытии в Капоретто этот корпус продолжал бы двигаться на Тарвис, место своего первоначального назначения, и тогда он был бы обречен на гибель и вынужден сложить оружие, как это в действительности и произошло. Или же, узнав, что Массена уже в Тарвисе, он спустился бы вниз вдоль Изонцо и двинулся бы на Герц, чтобы достичь Карниоля; в этом случае нужно было иметь достаточно сил, чтобы двинуться ему навстречу и отбросить на Капоретто, куда уже прибыл бы Гюйо, принудив врага сложить оружие в ущельях Капоретто.
Всю эту главу надо написать заново; операции описаны в ней неточно.
Эрцгерцог участвовал в Тарвисском бою. Наполеон предпочел опираться на Градиска, а не на Герц, так как левый берег Изонцо господствует над правым до дороги на Монтефальконе.
4. В инструкциях генералу Жуберу предписывалось, отбросив генерала Керпена за Бреннер, сделать поворот направо, спуститься по долине Дравы и присоединиться к армии в Виллахе. Такое решение было правильным, потому что Жубер начал действовать лишь тогда, когда армия одержала победу на Тальяменто, и его правый фланг двинулся на Драву только тогда, когда главная квартира была уже в Клагенфурте. Наполеон высылал к нему навстречу в Линц и в Шпиталь своего адъютанта Ла-Валетта и генерала Зайончека с несколькими драгунскими эскадронами.
5. Дивизию Виктора никогда не собирались оставить в Романье. Она была послана в экспедицию на Рим; требовалось время на ее возвращение оттуда. Она должна была занять позицию на Адидже, чтобы образовать ядро обсервационного корпуса против венецианцев. Запоздание ее на несколько дней повело к веронской резне. Оно явилось результатом ошибки в расчетах дивизионного генерала. Нужно было быть совершенно сумасшедшим, чтобы оставлять войска в Нижней Италии.
6. После переправы через Тальяменто Наполеон писал Директории, что 15 апреля он будет в Германии[110], в главном городе Каринтии. Поэтому необходимо, чтобы Самбро-Маасская и Рейнская армии, насчитывавшие 150 000 бойцов, без замедления выступили в поход и заняли позицию на Энее. По прибытии же их на эту реку он станет управлять комбинированным движением всех трех армий на Вену. Директория ответила Наполеону, что рейнским армиям будет приказано выступить и что в тот момент, когда к нему прибудет курьер, военные действия уже начнутся. Но 1 апреля он получил в Клагенфурте уведомление, что ему не следует рассчитывать на совместные действия с рейнскими армиями, что армия Гоша, может быть, и откроет кампанию, но состояние войск Моро таково, что он не может перейти через Рейн.
Это сообщение возбудило в нем ряд подозрений. Он заключил с сардинским королем наступательный и оборонительный союз, гарантировав последнему его владения и добившись от него выставления контингента в 10 000 человек пехоты, 2000 кавалерии и 24 орудия. Эта дивизия, которую он повел бы в Германию, обеспечила бы ему спокойствие в тылу. Каждый пьемонтский солдат являлся бы для него заложником. Директория, не порицая этого договора, затянула его ратификацию, и кампания открылась прежде, чем армия могла усилиться этой дивизией хороших войск. Это было тем более досадно, что 12 000 человек, оставаясь незанятыми, могли стать опасными.
Наполеон был также недоволен влиянием посланника Квирини, который открывал двери золотым ключом и мешал урегулированию венецианских дел. Он проникся убеждением в необходимости заключить мир и отправил свое столь известное письмо к эрцгерцогу. Вся парижская почта, прибывавшая до 18 апреля, укрепляла его в мысли, что германские армии не двинулись с места. Он узнал об их переправе через Рейн уже после подписания предварительных лёобенских условий мира, которые были бы им подписаны лишь в Вене, если бы он знал, что рейнские армии начнут кампанию, хотя бы они переправились через Рейн только в мае. Для него было бы достаточно и этого.
Очерки военных событий за 1798 г.[111]
I. Вторая коалиция Австрии, Англии, России и Неаполя против Франции
На запрос правительства в 1798 г. о происшествии с французским посланником в Риме Наполеон ответил, что существование Римской республики несовместимо с существованием неаполитанского короля и невозможно, чтобы города Рим и Неаполь, так близко расположенные друг от друга, оставались продолжительное время под столь противоположными влияниями. Сардинский король, окруженный со всех сторон четырьмя республиками, дрожал в своей столице. На Раштадтском конгрессе Франция отказалась от политической системы, принятой в Кампо-Формио, и это оттолкнуло от нее Австрию. Екатерина умерла. Ее преемник Павел питал явное отвращение к принципам французской революции. Он питал симпатию к Мальтийскому ордену, к королям сардинскому и неаполитанскому и к швейцарским олигархам. Кабинеты Сент-Джеймсский и Венский, столько раз обманутые хитроумной Екатериной, рассчитывали на рыцарский характер ее сына. Все предвещало войну.
Известие об уничтожении в Абукире французской эскадры распространилось по Европе в сентябре. Это было электрической искрой, зажегшей пожар, охвативший вскоре весь континент. Неаполитанский король устроил Нельсону триумфальную встречу. Порта объявила республике войну. Англия, Австрия, Россия и Неаполь образовали вторую коалицию. В ноябре 1798 г. одна австрийская дивизия овладела Рейнталем под предлогом покровительства граубюнденским лигам. Австрийский генерал Мак принял командование над Неаполитанской армией, переведенной на военное положение и размещенной в лагерях.