— Боюсь, он меня уже не вспомнит.
В отделе кадров Анну приняли настороженно.
— Зачем вам все это?
— Мне нужно проконсультироваться с Чернышевым по одному рабочему вопросу. Его рекомендовали как хорошего специалиста. Я работаю в историко-консультативном центре «Клио». Вот моя визитка.
Кадровик повертела визитку в руках и бросила в ящик.
— С начальством говорили?
— С заместителем директора по телефону. И он дал добро на эти данные.
— Ясно! И что вы хотите знать?
— Как Чернышева приняли на работу? Были ли у него рекомендации?
— Был объявлен конкурс на вакансию. Он подошел. Успешно прошел тест.
«Насколько тогда случайна та ошибка? — мелькнуло в голове Анны. — Если человек проходил испытание, перед тем как его приняли на работу, и является компетентным специалистом. И вдруг — прокол!»
— Сколько ему лет?
— Сорок пять.
— И мне нужны его контактные данные.
— Одну минуту.
Заместитель директора, Мельников Николай Григорьевич, которого посетила Анна, был краток, просил передавать привет Василию Курочкину: они пересекались на каких-то научных конференциях, описал Анне круг вопросов, над которыми работал Чернышев. И добавил, что увольнение его воспринял с огорчением, поскольку видел: специалист хороший, просто отличный, эрудит и умница.
Теперь оставалось посетить самого Чернышева и задать ему вопросы.
Но встретиться с Чернышевым не получилось, Анну ждало трагическое известие. Соседка Чернышева, с которой она столкнулась на лестничной площадке, сообщила, что он был найден два дня назад мертвым в своей квартире. Видимо, влезли грабители, а он оказался дома и был убит как свидетель. Больше ничего существенного от соседки вызнать не удалось. Жил Роман Чернышев уединенно, никого к себе не водил, работал где-то историком и вообще был не от мира сего. Это по словам соседки.
Получив эту информацию, Анна заторопилась на работу.
— Привет! — Анна заглянула в кабинет к Курочкину. Вася сидел за компьютером с мрачным видом, уставившись на экран. Теперь она знала, что это не разгадывание очередной исторической головоломки, а новый уровень сложности какой-нибудь компьютерной игры.
Шеф буркнул что-то нечленораздельное.
— У меня новости! Может быть, ты сваришь кофе? У тебя это хорошо получается.
Иногда Вася колдовал над маленькой туркой на электрической плитке в углу. Кофе у Васи получался отменный. Как он утверждал, по особому историческому рецепту, которым пользовался один российский посол, долгое время проживший в Европах. Фамилию посла Анна постоянно забывала.
— Грубая лесть помогает смазывать дела в других случаях, — недовольно буркнул Вася.
— Вася, я прошу! Я устала, — ласково произнесла Анна.
Василий запустил пятерню в рыжие волосы и недовольно изрек:
— Умеешь ты разводить ерунду на пустом месте!
— Что ты имеешь в виду под словом «ерунда»? Между прочим, я узнала важные новости, с которыми собираюсь поделиться с тобой. А потом… Мы вообще-то работаем или… — Анна хотела сказать «играем в компьютерные игры». Но вовремя осеклась.
— Работаем. — Василий с шумом встал из-за стола и направился в угол, к электрической плитке. При этом он производил шум как стая носорогов. И еще недовольно сопел. Словно демонстрируя всем видом, что его отвлекли от важного дела.
Анна села за стол и, открыв блокнот, перечитала свои записи, пытаясь классифицировать услышанное недавно. Она знала, что Вася любит четкий и обстоятельный рассказ с выводами и версиями. Иначе обвинит в полной некомпетентности.
— Готово! — услышала она, хотя аромат кофе уже все сказал за Васю.
Они сидели за маленьким столиком с чашками кофе и бутербродами с сыром, принесенными Васей из дома.
— Вась, а помнишь, как мы работали в нашем центре на прежнем месте? И нам все там нравилось…
— Помню, — без всяких эмоций ответил начальник и нетерпеливо спросил: — Что там у тебя? Эпохальное? — не упустил он случая поддеть ее.
Анна выдохнула и пригладила волосы:
— Эпохальное, не эпохальное, а поразмыслить есть над чем… Только сначала кофе.
Сделав несколько глотков, Анна раскрыла блокнот.
— Это касается дела Шевардиной.
— Я думал, оно уже закрыто.
— А вот и нет. Сотрудник генеалогического центра, который уволился и не выходит на связь, оказывается, работал на известного антиквара и коллекционера Виктора Зардари.
— И что? — В глазах Васи Анна увидела нечто, напоминающее огонек интереса.
— Тебе не кажется это странным? Человек устраивается работать в генеалогический центр, успешно работает год, затем совершает глупую ошибку и поспешно увольняется… И при этом исчезает практически бесследно. И его находят убитым.
— Вот как! — Эта краткая реплика вселила в Анну надежду, что Вася еще не окончательно погрузился в душевный мрак и «морской бой третьего уровня сложности». Еще немного, и он станет прежним Васей Курочкиным — неунывающим парнем, с легкостью решавшим любую загадку, эрудитом, замечательным исследователем, да и просто надежным товарищем. Но, похоже, Анна все-таки выдает желаемое за действительность, и Вася не собирается так легко выходить из своей депрессии.
— И что? — Это прозвучало уже холодно, с легким сарказмом. — Что из этого следует?
— Много вопросов, — тихо говорит Анна. — Вопросов без ответа.
— Его убийство может быть никак не связано с нашим делом.
«Наше дело!» — душа Анны вновь затрепетала.
— А может быть и связано. Все это странно и подозрительно…
— Пока выводы притянуты за уши, — проговорил Вася. — Скорее всего, это просто скользкий тип, который оказывает сомнительные услуги налево и направо. В том числе и Виктору Зардари.
— Да, ты прав. Я, как всегда, повела себя легкомысленно. — Анне вновь хотелось заплакать. — Больше этого не будет. Но я никогда не думала, что от прежнего Василия Курочкина почти ничего не останется. И вместо блестящего ученого, с которым считались и которого уважали, я вижу перед собой человека, наплевавшего на все, в том числе и на собственную работу! Если так — давай закроем нашу лавочку и отправимся в свободное плаванье. Это лучше и честнее, чем вот так вот сидеть и маяться без дела, а когда на горизонте появляется возможность расследования — глушить все на корню…
Выпалив эту тираду, Анна замолчала. Теперь ей было страшно встретиться с Васей взглядом. Но после мучительного молчания она услышала тускло-бесцветное:
— Да. Наверное, ты права. Это правильней и честнее…
Утренний звонок застал Анну врасплох. Она сорвала трубку.
— Приезжай. Жду через час! — Голос Васи звучал бодро и решительно.
Войдя в кабинет Курочкина, она не поверила своим глазам: Вася сидел подтянутый, выбритый, и даже, как ей показалось — сбросившим пару-тройку килограммов.
— Что случилось? — только и выдавила она.
— Сядь! — указал он жестом на стул.
— Во-первых, я хочу извиниться перед тобой. Я вел себя в последнее время как порядочная свинья. Да-да, и не возражай. Тому были причины… э… личного порядка. Я позволил себе поддаться минутной слабости и смалодушничал. Не нужно было близко принимать к сердцу жизнь другого человека. И тем более завидовать. — Вася кашлянул и замолчал.
Анна машинально опустилась на стул. Это было что-то экстраординарное… Сердце забилось часто-часто.
— Я распустился, и дела наши пошли не самым блестящим образом. Кроме того, я недопустимо вел себя по отношению к тебе. Моему партнеру и коллеге. Хотя мы с тобой работаем как начальник — подчиненная, но я всегда считал тебя полноправным партнером и другом. И вот здесь я тоже был не на высоте. Так что — извини.
В дверь постучались.
— Войдите, — сказал Курочкин.
В дверь протиснулся курьер с корзиной цветов.
— Распишитесь в получении.
Вася подошел к курьеру, расписался в протянутой ему квитанции и протянул корзину Анне:
— Это тебе, Аня! От меня.
У Анны на глазах выступили слезы.
— Гип-гип, ура, Васенька!
Она обняла друга и запечатлела на его щеке поцелуй.
— След от помады остался? — деловито спросил Василий. — А то сейчас к нам клиент придет, а я со следами женской страсти на лице.
— Сейчас сотру, одну минуту, — пообещала Анна. — У меня из головы не выходит убийство Чернышева.
— Значит, что-то обнаружил… И весьма серьезное — раз его убрали.
— И работал он на Зардари!
— Но убийство может быть и не связано с делом Шевардиной. Наш эрудит и умница мог наследить и в другом деле.
— А мне кажется, что это все — звенья одной цепи. И связано именно с нашей клиенткой. Верой Шевардиной.
— У нас нет никаких доказательств. А без фактов и доказательств догадки остаются всего ишь догадками. А это уже…
— «Натягивать сову на глобус»! — со вздохом закончила Анна.
— Да, — Курочкин показал взмахом головы на легендарную сову. — И мы не имеем права этого делать.
Вася замолчал. Он смотрел прямо и перед собой, легонько барабаня пальцами по столу. Анна знала, что этот жест свидетельствует, что Вася о чем-то сосредоточенно думает и боится спугнуть свою мысль преждевременным словом, еще не оформившимся в стройную цепь умозаключений. Она уже хорошо изучила своего начальника за то время, что они работали. И знала, что они с Васей при всей их разности — люди одной волны и поэтому понимают друг друга не только с полуслова, но с полужеста, а иногда и — в полном безмолвии.
Наконец Вася посмотрел на Анну. В его глазах таилось торжество.
— Есть одна мысль. Правда, ее еще нужно перепроверить. А пока давай я тебе кофе сварю.
Готовить вообще-то — дело мужское, и кофе варить — тоже. Если вдуматься, то мужчины рождены творцами. А женщины — мастерицами. Совершенствующими свое ремесло. Даже кофе. Казалось бы — чего уж проще? Но Вася все равно варил лучше, чем она!
После кофе Вася откинулся на спинку стула. И, закрыв глаза, промурлыкал:
— Позвони Шевардиной. Может быть, мы чего-то упустили. Расспроси ее хорошенько.