Витторио придвинул к ней альбом.
— Смотри! Вот она, Даниэла из писем. В юности, примерно в то время, когда она была здесь, на Капри. Рядом с ней еще одна девочка. Подпись — Бьянка. А это групповой семейный снимок — куча всяких тетушек и дядюшек. А вот дальше, смотри… — Он перелистнул несколько страниц. — Здесь появляется маленькая девочка — Мария. По датам совпадает, это и есть дочка Даниэлы. Смотри внимательно.
Даниэла смотрела во все глаза.
Черно-белое фото маленькой девочки с двумя бантиками. Девочка крепко держалась за руку Даниэлы-первой.
На нескольких снимках они были вдвоем. И что-то неуловимо похожее было в их лицах. На паре фотографий с ним была еще одна женщина. Бьянка.
У Даниэлы резко закружилась голова. Эта малышка, этот серьезный взгляд, маленькая, едва различимая родинка над ее правой губой. И Даниэла-первая… Поразительное сходство… Неужели девочка Мария ее родная бабушка Мари-Роз? И — Даниэла поняла, что сознание ускользает, она падала в обморок. Впервые в жизни.
Очнулась она на кровати. Рядом сидели Витторио и Клаудия.
— Пришла в себя? — беспокойно спросила Клаудия, кладя ей прохладную руку на разгоряченный лоб.
— Что это было? — спросила Даниэла шепотом.
— Обморок, — кратко сказал Витторио и, незаметно подмигнув, добавил: — Тебе стало плохо от жары, и ты упала в обморок. Все-таки дорога, купанье под солнцем, впечатления разные… Вот и не выдержала.
— Как ты сейчас? Получше? — пытливо смотрела на нее Клаудия.
— Вроде — да. — Даниэла попыталась сесть. Витторио наклонился к ней, чтобы помочь.
— Лежи. Пока лежи!
— Так неудобно, что я причинила вам хлопоты.
— Ерунда! — отмахнулась Клаудия. — Я рада, что вы заглянули ко мне. Развеяли старческую скуку.
— Можно мне лимонада? — попросила Даниэла.
— Сейчас принесу, — сказал Витторио.
Когда молодой человек вышел, Клаудия, наклонившись к ней, спросила:
— А по женской части все в порядке?
— Что вы имеете в виду? — спросила Даниэла и тут же вспыхнула. — О, нет, это не то, что вы подумали…
— Я просто уточняю. В молодом возрасте всякое бывает. А вы — люди молодые, кровь горячая.
— Тетя Клаудия! Вы не поверите: между нами ничего нет.
— Нет, так будет, — философски заметила Клаудия. — Это дело времени.
— Вы так думаете?
— Уверена! Я видела, как он на тебя смотрел.
— Мне, кажется, он видит во мне лишь друга… — вздохнула Даниэла.
— Просто Витторио очень сдержанный и своих чувств не показывает. Есть такие мужчины — все в себе. Не часто они встречаются, но бывает.
— Спасибо! — просияла Даниэла. Ее охватила беспричинная радость.
Пришел Витторио с лимонадом.
— Ваш лимонад — просто чудо, — тараторила Даниэла, принимая стакан из рук Витторио. — Сто лет такого не пила. Правда-правда…
— Рада слышать. Ну я вас оставлю. — Клаудия поднялась. — Поправляйся, а я загляну попозже.
Когда они остались наедине, Даниэла сказала шепотом:
— Никогда не думала, что брякнусь в обморок. Мне так стыдно: устроила переполох.
— Да, ты нас испугала. Хорошо, что все обошлось. Ты и вправду себя лучше чувствуешь?
— Да. Все в порядке, открой окно.
Витторио подошел к окну и потянул тяжелые портьеры. Солнечный свет брызнул в комнату.
Даниэла спустила ноги с кровати. Попыталась встать, но голова вновь закружилась, она слабо застонала…
Витторио мигом оказался рядом.
— Что с тобой?
— Голова кружится… А так хочется в сад…
Он смотрел на нее, потом взял на руки. Даниэла раскраснелась, запах Витторио — такой родной, хотелось обхватить его руками за шею, прильнуть и замереть так на вечно… Она закрыла глаза, рисуя в своем воображении картины: одна сладостней другой. А когда открыла глаза, то они были уже в саду. Витторио усадил ее в шезлонг.
— Сиди и набирайся сил! Когда захочешь в дом, унесу тебя обратно.
— Но что же, я ходить совсем не могу?
— Мне приятно носить тебя на руках.
— Спасибо, я теперь есть перестану, чтобы меня легче таскать было, — усмехнулась Даниэла.
Витторио рассмеялся.
— Когда я проходил мимо кухни, то понял, что тушится баранина с розмарином. И сейчас принесу ее тебе.
Баранина была чудесной, а выпив за ужином бокал красного вина, Даниэла почувствовала прилив сил.
— Значит, это моя бабушка Мари-Роз, — сказала она. — Никогда бы не подумала… Значит, во мне течет кровь Даниэлы-первой, — прошептала она.
— Да. Потому ты испытала такое потрясение. Помнишь, я высказал такое предположение. И оказался — прав.
— До сих пор не могу в это поверить… — призналась Даниэла. — Как подумаю…
— Конечно, все нужно еще осмыслить.
— Я жила, ничего не зная об этом, а тут… Налей еще вино. Ты меня не осуждаешь? — внезапно спросила она.
— За что?
— За вино, легкомыслие и… вообще…
— Ты — замечательная девушка!
Витторио налил два бокала вина.
— За что выпьем?
— За успех дальнейшего расследования. За семейные тайны!
Глава 11В кругу забытого рая
Жить — значит меняться,
меняться — значит взрослеть,
взрослеть — значит непрестанно творить самого себя.
Капри. Наши дни
Даниэле с Витторио нужно было выяснить: кто была та самая Лючия, которая писала письма Мари-Роз. Она оставалась последним звеном в этой цепи догадок. Клаудия сказала, что Лючии в их роду не было. А Бьянка, что изображена на фото с Мари-Роз и ее мамой, ушла в монастырь. Монастырь находился недалеко.
Молодые люди покинули гостеприимную Клаудию и сняли небольшую виллу на Капри. Им хотелось все обдумать и побыть вдвоем. Под присмотром Клаудии они не могли свободно разговаривать. Да и Ангел с Вергилием мирно не могли сосуществовать.
В сумочке Даниэла наткнулась на визитку галереи Зардари. И вспомнила о выставке, на которую ее приглашали.
— Слушай, я вспомнила о том, что когда была на Ибице, то познакомилась с одним человеком. Он директор галереи некоего Зардари. Пригласил меня на открытие выставки в Париже. Я хотела поехать, — улыбнулась Даниэла. Но такое впечатление, что это было в другой жизни.
— Это известный коллекционер, где-то недавно мне попадалась информация о нем.
Витторио залез в Интернет.
— Слушай! — воскликнул он. — Нам точно надо ехать туда. Этот Зардари связан с архивом Горького. Скоро он на аукционе собирается выставить несколько писем. И миновать мы его никак не можем. Когда открытие?
— Завтра.
— Тогда не будем терять времени. Срочно собираемся и летим.
— Вот как, — рассеянно сказала Даниэла. — Какой поворот. Я даже не ожидала.
Они успели на открытие. Сам Зардари опоздал почти на час. Когда он вошел в зал, разговоры постепенно стихли. Это был невысокого роста смуглый человек с высоким лбом, редкими седыми волосами, зачесанными назад, и проницательными темными глазами. Он окинул взглядом зал и, выхватив кого-то, направился к нему. Это был посол одной из европейских держав. Даниэла решила завязать с Зардари знакомство поближе, но Витторио запретил ей это делать.
— Судя по всему, это довольно опасный тип, — мрачно прошептал он.
— Откуда ты знаешь?
— Нарыл в Интернете разную информацию: темный шлейф тянется за ним: его старый партнер покончил жизнь самоубийством, шофер бесследно пропал. Словом, по слухам, — не брезгует ничем.
— Значит, мы приехали сюда зря?
— Зря ничего не бывает.
Витторио отошел, а Даниэла решила поступить по-своему. Она направилась к Зардари, представилась и во время завязавшегося разговора, между прочим, упомянула, что интересуется всем, что связано с Горьким. Маленькие черные глазки так и впились в нее. По спине Даниэлы прошел холодок. Она подумала, что напрасно пренебрегла советом Витторио и полезла на рожон. Но было уже поздно.
Она отошла, но ей казалось, что взгляд Зардари так и преследует ее.
К ней подошел Витторио. Но она решила ничего не говорить ему. Но потом не выдержала и призналась, что она подходила к Зардари. Витторио нахмурился.
Предупреждал же, с упреком бросил он ей.
— Прости! — прошептала Даниэла, сжимая ему руку.
— Ладно, но в следующий раз…
— Больше не буду.
Возникла пауза.
— Посмотри какая колоритная пара, — сказал Витторио, — вон там посмотри у стены.
Даниэла увидела высокую русоволосую девушку с красиво уложенной косой. И рядом с ней красивого молодого человека.
— Похожи на восточных европейцев. Поляки?
Витторио улыбнулся.
— Представь себе, это русские. Похоже, на ловца и зверь бежит. Бьюсь об заклад, они по тому же делу, что и мы.
Собственно говоря, мы можем через десять минут уйти. Ты не против?
— Я — нет.
Они вернулись на Капри и стали обдумывать, что делать дальше.
— Ну как же так? — Даниэла непонимающе смотрела на друга. — Мы же все рассчитали верно. Или нет?
Витторио молчал, задумчиво глядя не на нее, а куда-то в сторону.
— Значит, все было неверным, и мы делали неправильные шаги? Пошли по ложному пути?
В душе Даниэлы бушевали горечь и досада.
— Не казни себя! — проговорил Витторио.
— Но все же не так! — От недовольства собой она стукнула кулачком по спинке стула. — И где мы с тобой ошиблись?
Витторио явно что-то обдумывал.
— Ты знаешь, — спокойно сказал он, — нужно навестить монастырь и расспросить о Бьянке. Я съезжу туда сам. А ты оставайся здесь. Зачем тебе мотаться? Я беспокоюсь за твое здоровье.
— Нет, я хочу поехать с тобой, — запротестовала Даниэла.
— Я мужчина, и я принимаю решения, — твердо сказал Витторио. — Мне съездить несложно, а вот тебе по жаркому солнцу не стоит. Вдруг повторится обморок.
Даниэла хотела возразить, что здоровье у нее вполне крепкое и она ни на что не жалуется, но подумала и промолчала. Это было так приятно, что о тебе беспокоятся и заботятся. В конце концов, мужчины любят, когда женщины обнаруживают слабость и покорность.