Немцы тем временем все вышли из Крыничной по направлению в тыл. В следующую ночь, на 20 декабря, неожиданно прибыли другие немецкие части с самоходными орудиями. Четыре самоходных орудия также уехали по направлению к Ивановке, но два оставались менее чем в десяти метрах от моей избы в Крыничной и не глушили моторы ни днем, ни ночью. Линия обороны проходила западнее и южнее Крыничной, на расстоянии от двух до десяти километров от населенного пункта. Это казалось совсем близко.
Во второй или третий вечер прибыли в помощь мне два офицера из штаба дивизии, лейтенанты Эудженио Ара, родом из Триеста, и Джиулио Фуксель, родом из Венеции. Фуксель прибыл с группой отставших пехотинцев, собранных кто знает где. Ара и Фуксель говорили мне, что тактический штаб дивизии «Юлия» находится в деревне Ново-Троицкое, в пяти километрах за Крыничной. В четырех или пяти километрах перед Ново Троицким, в колхозе Сталина располагался штаб 385-й немецкой пехотной дивизии, которой теперь тактически подчинялась дивизия «Юлия», выполняя приказы XXIV немецкого танкового корпуса. Прибыли также два десятка альпийских стрелков из штаб-квартиры дивизии, потом первые автомашины с боеприпасами. Мы должны проявлять большую твердость, что характерно для альпийских стрелков.
Вокруг Крыничной образовался фронт полукругом, и сражения продолжались. Было всего несколько часов в день, когда не взрывались орудийные или минометные снаряды. Каждый такой взрыв вызывал гул на очень низких тонах, слышались глухие разрывы от «катюш». Ночью и днем, не переставая, мы должны были держать огонь под автомашинами, чтобы препятствовать замерзанию, и чтобы можно было их завести. Под каждой машиной разводили два костра, один под мотором, другой под дифференциалом. Для поддержания огня мы иногда ломали избы. Но всегда была опасность пожара, который мог возникнуть очень просто. Расходуя минимум бензина или дизельного топлива, мы держали автомашины в готовности, заводя их, на пять или десять минут каждый час. Когда вопреки всем нашим мерам, какая-то автомашина вставала неподвижной, ее долго буксировали вперед и назад. Иногда удавалось возобновить работу мотора, но это была непосильная работа. К нашему разочарованию также замерзали и рули, и другие механизмы, день за днем какая-нибудь автомашина выходила из строя, и ее приходилось бросать. Холод превращал детали машин в изделия из обожженной глины, стальные цепи и тросы, железные пробки, всякого рода металлические детали становились хрупкими. Даже ручки от дверец машин ломались в два счета, что просто поражало всех нас.
Мороз был от двадцати до тридцати пяти градусов. Мы спали каких-нибудь полчаса за целый день. Ночью был большой переполох, носили туда-сюда ящики с боеприпасами и с жиром против обморожения, горючее. Приказы и контрприказы, бесконечные тревоги. Все были изнурены. Мы хорошо знали, что те, кто находится на позициях, на фронте и на флангах, находились на снегу, не имея ни траншей, ни глубоких убежищ, вся линия обороны была едва обозначена.
Очень часто в первые дни и также позже прилетали русские самолеты, обстреливая нас из пулеметов, и бомбили. Один раз самолеты подожгли семь или восемь автомашин, и наша изба была под угрозой пожара. Однажды был воздушный поединок в нескольких сотнях метрах над нашими головами. В бою участвовали два или три истребителя, и немецкий самолет сбил советский, который упал в облаках дыма. Мы громко радовались этой победе.
Четвертая часть
Должен представить отчет о коротких боях, которые продолжались вокруг Крыничной в течение месяца. В этих боях дивизия «Юлия» никогда не отступала. Я чувствую свою причастность к этим событиям, хотя лично не был на передовой.
/…/
Восстанавливаю, несколько сокращенно, события тех дней, на основе военных донесений, свидетельских показаний вернувшихся очевидцев и личных воспоминаний. Дни славы, говоря в военной терминологии. Я восстановил в сокращенном виде, как бы телеграфной форме, хронологию событий. Страницы истории, конечно, имеют пропуски, для которых просто не было места.
День 20 декабря
93-я и 108-я роты из батальона «Акуила» отбили атаки советских патрулей. На лошади проехал Ивановку – перекресток Зеленый Яр и на высоту 153,3. Справа от дивизии «Юлии» заняли позиции 385-я и 387-я немецкие пехотные дивизии, германская бронетанковая группа, названная группой «Фогельян» по имени своего командира и один батальон «Гвардии фюрера». Эти германские части подчинялись XXIV танковому корпусу.
День 21 декабря
На рассвете 108-я рота на высоте 205,6 отбила атаку. В 9 часов артиллерийский обстрел на фронте 93-й роты, после которого вскоре была атака силами, оцениваемыми в два батальона, пришлось отступить на высоту 197,1. Контратака 143-й роты и на высоте разгорелась кровопролитная борьба. 93-я рота отбила новые атаки на высоту 295,6. Некоторые из оставшихся в живых сообщили: «Русские шли вперед взводами и подходили так близко, что люди почти сражались в рукопашную. Мы стреляли как бешенные. Оставалось десяток метров до наших пулеметов, не больше. Несколько раз позади наступавших видели политических комиссаров. Они шли с пистолетами в руках и носили длинные шинели. Когда начиналась атака, они всегда кричали: «Ура, ура!»».
День 22 декабря
Туман. Два русских батальона ударили по высоте 205,6 и по высоте 153,3. Яростное сражение в рукопашную, 143-я рота отходила на высоту 197,1. Организовали контратаку, в которой принимали участие 143-я и 93-я роты, одна рота из батальона «Монте Червино», четыре танка из 3-й немецкой танково-истребительной роты (Panzer Jager), наша 34-я батарея и две немецкие «катюши». Альпийские стрелки забрались на броню немецких танков, преследовали русских до самых домов Ивановки. Наши потери были значительными, но русские оставили на земле сотни убитых. В это утро русские, после целого часа артиллерийского огня, атаковали на фронте 6-й и 12-й роты из батальона «Толмеццо». Возобновление новых атак около одиннадцати часов силами, оцененными в два батальона. Восемь наших батарей поддерживали заградительным огнем, также пять батарей из «Кунеэнзе» открыли огонь в своем секторе. Русские атаки отбили при помощи подкрепления, сформированного из батальона «Чивидале». Другие две атаки развернулись в полдень. Атакующие русские части были из 127-й и 352-й дивизий; пленные признавались единодушно, что в дневных действиях русское командование не смогло переломить ситуацию.
Один из трех оставшихся в живых офицеров из батальона «Акуила», лейтенант Джиузеппе Приско рассказал: «День 22, вновь отбили залитую кровью высоту 205, мы отыскали труппы лейтенанта Ребедджиани и трех альпийских стрелков. Тела офицера и солдат были среди нескольких десятков заколотых. У некоторых еще торчали кинжалы в спинах. Это были кинжалы, которые мы приобрели в большом количестве при отъезде из Гориции, ножики кустарного производства с кожаными ножнами, богато украшенными, это традиция в батальоне. Ребедджиани был командиром штурмового взвода, количество его людей сократилось с шестидесяти до трех или четырех за пять дней боев». Мы вынули из тел кинжалы, это начало Рождественской недели, сегодня был только один русский пленный.
День 23 декабря
Действия артиллерии с противоположной стороны. Батареи из «Конельяно», «Валь Пьяве» и из XXIII группы 105-мм орудий (105/28) обстреливали населенный пункт Новая Калитва. Русские обстреливали позиции «Толмеццо» и группы «Конельяно».
День 24 декабря
Две атаки прошли в течение часа. Одна против «Валь Чисмон» и «Виченца» и одна позже против «Толмеццо». Настойчивая атака повторилась в конце первого часа. Пришлось сформировать части подкрепления из штабных рот батальонов «Акуила» и «Валь Чисмон»; 385-я германская дивизия установила пять самоходных орудий. Контратаковали 108-я рота из батальона «Акуила» и 277-я рота из батальона «Валь Чисмон». Русские отступили, оставив в наших руках 53 пленных, вооружение и военное имущество. Для устранения вклинивания русских батальонов «Виченца» атаковал по направлению на Зеленый Яр и продолжал сражаться: только на фронте одной своей роты – 59-й осталось после боя около четырех сотен трупов русских. Четыре часа продолжался бой на фронте батальона «Толмеццо». Атакующие русские части были из 537-го полка 160-й советской дивизии. Тридцать восемь градусов ниже нуля.
День 25 декабря
Открыли артиллерийский огонь против полковой колонны неприятельских сил, которая продвигалась в секторе 9-го полка альпийских стрелков. Колонна стала отступать, меняя направление движения.
День 26 декабря
Ночная атака в 3 часа 15 минут на фронте батальона «Толмеццо» после короткого артиллерийского и минометного обстрела. Русские использовали пулеметы, установленные на санях. Русские самолеты сбрасывали зажигательные бомбы с низкой высоты. Сражение затихло около 6 часов, русские не смогли прорвать нашу линию обороны ни в одном пункте. Почти одновременно, в начале около 5 часов 30 минут, потом в 6 часов 15 минут и последняя в 7 часов 15 минут, русские атаковали силами до одного полка высоту 205,6 после сильного обстрела. Развернулась тяжелая и кровопролитная борьба. Высоту защитили несмотря на все трудности. После каждой атаки десятки пленных попадали в наши руки. Холод значительно усиливается. Во всем районе не было дров и нечем было их заменить. Только через несколько дней прибыли дрова из тыла, они принесли большую пользу для подготовки обороны и для согревания. В один только день из батальона «Акуила» было эвакуировано 65 обмороженных.
День 27 декабря
Воздушная бомбардировка позиций альпийских стрелков в районе Крыничной и высоты 205,6. «Валь Чисмон» вел кровопролитный бой. Шесть русских танков, двигавшихся к Крыничной, были подбиты немецкими самоходками.
День 28 декабря
Кровопролитные и драматические атаки и контратаки на высоте 205,6. В течение ночи русским войскам удалось потеснить справа альпийских стрелков и части 387-й германской дивизии. Поэтому высота 205,6 должна была быть очищена. Возобновил атаки батальон «Акуила» и позже вновь захватил высоту, примерно в 5 часов утра. Обмороженных в этот день было 103 человека.