Политическая история города весьма сложна и восстанавливается лишь фрагментарно. После того как сельджуки отняли у Трапезундской империи Синоп и часть Джаника, Амис, возможно, также перешел к ним: в 1233–1248 гг. там чеканилась сельджукская монета[404], а в 60-х годах XIII в. перване собирал в области Самсуна войска для нападения на Синоп[405]. В 1261 г. Самсун назван границей области Данишмендийя, отошедшей к султану Рукн эд-Дину Кылич Арслану IV[406]. В конце XIII в. Самсун и прилегающий к нему район был завоеван эмиром Кастамона Мас'удбеком и был разорен, однако вскоре, в 1299 г., он вновь вернулся под власть сельджуков, по-видимому ненадолго, так как в начале XIV в. город был во власти эмира Синопа, знаменитого Гази-челеби[407]. Однако в правление ильхана Олджейту (1304–1316) Самсун, вероятно, признавал власть ильханов, во всяком случае везир султана Рашид ад-дин имел там земельную собственность[408]. В 1363 г. в Самсун бежал из Керасунта мятежный великий логофет, что, вероятно, объясняется не принадлежностью города Трапезундской империи, а связями логофета с генуэзцами, имевшими там замок[409]. В массарии Каффы за 1381 г. нам удалось найти упоминание о посольстве в Симиссо к некоему Taiadinum[410], под которым надо разуметь эмира Халивии Таджэддина Челеби, союзника и зятя трапезундского императора[411]. В 1391 г. Баязид I завоевывает эту область[412], вновь перешедшую под власть Джандаров после 1404 г.[413], пока, наконец, она не была окончательно присоединена к Османской империи при Мехмеде I, возможно около 1420 г.[414] Самсун (Симиссо) был важным центром греко-мусульманско-итальянской торговли.
Присутствие генуэзцев в городе прослеживается с 80-х годов XIII в.[415] К 1302 г. фактория там уже полностью сложилась и возглавлялась консулом[416]. Фактория была многолюдной: об этом прямо свидетельствует генуэзский документ 1351 г.[417] Она имела права экстерриториальности и потому называлась в генуэзских источниках «коммуной», или «коммунитас»[418]. Как уже отмечалось, генуэзский замок стоял в стороне от мусульманского города, не на его территории. 7 ноября 1420 г. замок и фактория были взяты и сожжены[419], вероятно, при захвате Самсуна Мехмедом I. Почти сразу после этого генуэзцы стали вести переговоры с «господином Самсуна» о восстановлении фактории, отправив ему большие дары[420]. Послы были направлены и к новому султану Мураду II с просьбой разрешить заново укрепить факторию[421]. Султан дал такое согласие[422], и работы по восстановлению замка начались сразу же, в 1423 и 1424 гг., даже до завершения переговоров с султаном и после того, как на производство этих работ было дано согласие его наместника[423]. Но после 1420 г. фактория испытывала упадок, а ее жители жаловались на притеснения со стороны субаши[424], что могло быть следствием того, что строительство замка не завершилось или что генуэзцы утратили экстерриториальность своего поселения. Тем не менее упоминания о фактории и ее консуле встречаются до 1441 г.[425] В Уставе Каффы 1449 г. о консуле в Симиссо нет речи, хотя о других оффициалах факторий (Таны, Солдайи и пр.) — целые статьи. В 1456 г. генуэзцы отправляли в Самсун послов, но скромного ранга и с небольшим подношением — всего 500 аспров[426], тогда как в 1423 г., например, на дары было израсходовано (минимум 2725 аспров[427]. В том же 1456 г. зерно из Симиссо в Каффу доставляли уже не генуэзские или греческие, а мусульманские купцы, а консул Симиссо, как это было ранее, например в 1386 г.[428], в закупках не участвовал[429]. Османские кадастры 1481–1512 гг. все еще упоминают 6 «франкских» домовладений в Самсуне[430].
Итак, до 1420 г. генуэзская фактория в Симиссо была весьма значительной и состояла из «лоджии»[431], а также домов и складов[432]. С самого начала фактория была связана в административном отношении с Каффой» в массарии которой приведены ее счета, но располагала и собственной массарией[433], причем должность массария чаще всего совмещалась с должностью капитана[434], а иногда и консула[435]. Канцелярия (scribania) была выделена в особое ведомство[436], причем канцлер-писец избирался не в Каффе, а в Генуе, как и сам консул, но из числа нотариев[437]. Аппарат управления этой факторией был более разветвленным: мы встречаем упоминания о специальных оффициях: Officium ponderis и Officium ministrarie[438]. Охрану фактории осуществляли соции, численность которых значительно колебалась в разные периоды. По подсчетам М. Балара, в 1381 г. их было 40, в 1386 г. — 45 человек[439]. Произведенный нами поименный подсчет социев по массариям 1381–1420 гг. дает следующие данные: 1381 г. — 49, 1386 — 45, 1410 — 32, 1420 г. — 34 человека[440]. Таким образом, число социев в Симиссо было на уровне 45–50 человек в конце XIV в. и 30–35 человек в начале XV в. Часть социев объединялась в особый отряд арбалетчиков (баллистариев)[441] во главе с капитаном[442]. В числе стипендиариев были не только воины, но и мастера. Особенная нужда в этом была в 1420 г., когда упоминается ряд каменщиков во главе с главным мастером артели греком Феодором[443]. Четверо из них были каффинскими греками, один — генуэзцем.
Значительная фактория, Chimhcco был и центром католической епископии. В нем находилась церковь латинян и францисканский монастырь[444].
Как и другие города Южного Черноморья, Симиссо зависел от привозного хлеба. Закупки зерна регулировались консулами Симиссо и Каффы и массарией Кафиры[445].
Лимния, пограничная трапезундская крепость, расположенная восточнее Самсуна, видимо, в дельте реки Ирис (Иешил Ирмак)[446], имела большое стратегическое значение для Великих Комнинов, пока не была передана между 1379 и 1386 г. эмиру Халивии Таджэддину[447]. Хотя Лимния была резиденцией православного епископа[448], ее экономическая роль не была велика: акты Ламберто Самбучето регистрируют лишь вино из Лимнии[449]. В XV в. Лимния была одним из второстепенных пунктов работорговли: массария Каффы упоминает раба-«сарацина» из Лимнии[450], а другой генуэзский источник примерно того же времени (20–30-е годы XV в.) сообщает о доставке 20 рабов из Вати в Лимнию. Лимния в это время четко определена как «турецкий порт», т. е. входила в состав османских владений. Итальянской фактории в городе не было.
Иней (тур.: Унье). В XII в., как писал Идриси, это был значительный и процветающий город, где строили корабли, включая небольшие военные суда[451]. Город был хорошо известен латинянам в начале XIII в. и был включен в Договор о разделе Романии[452]. Войдя в состав Трапезундской империи в 1204 г.[453], Иней после потери ею Синопа был, наряду с Лимнией, одной из пограничных крепостей[454]. В 1404 г. стоящий на высокой скале замок Инея и маленький город принадлежали трапезундскому вельможе Мелиссину, который платил дань Тимуру. В гавани города были кузницы, где плавили железо из железоносного песка[455]. Известный в итальянских портуланах как Omnio, Honio[456]