Общепризнанно также, что поражения французов в 1799 г. в Италии были обязаны присутствию на театре войны такого неожиданного и необыкновенного противника – блестящего и гениального фельдмаршала Александра Васильевича Суворова, посланного императором Павлом I на помощь своим союзниками по Второй коалиции, во главе русского корпуса.
Суворов прибыл в Италию в ореоле славы опытного и умелого полководца, но и с репутацией чудака и эксцентрика. Говорили, к примеру, что он разбивал (или прикрывал) зеркала в домах, где останавливался, так как не якобы хотел видеть свою дурную внешность и малый рост. Рассказывали, что он имел обыкновение неожиданного вскакивать на стулья и столы и кукарекать, а во время бесед безо всяких видимых причин – плакать, смеяться и гримасничать. Он как будто бы игнорировал постель и всегда спал на полу, а также требовал снимать все запоры, открывать двери и окна, утверждая, что ему не страшен ни мороз, ни злодеи.
К моменту прибытия в Италию Суворову исполнилось 68 лет, большую часть которых он провел в походах, сражаясь против турок, татар, пруссаков, поляков, французов – от Одера до Дуная, от Балтийского моря до Черного. Стяжав воинские лавры, он получил звание фельдмаршала в 1794 г. из рук Екатерины II, но попал в опалу при ее сыне Павле. Однако царю пришлось призвать его из ссылки, – по настоянию Франца II Австрийского, желавшего видеть Суворова во главе русско-австрийского войска, брошенного в Италию против французов[65].
Ради новой кампании парижская Директория выслала шесть армий – от Рейна до Апеннин, при этом ее общее командование вверили Бартелеми-Луи Шереру, отличившемуся в 1795 г. в битве с австрийцами при Лоано. Перейдя через реку Минчо во главе корпуса в 45 тыс. человек, Шерер направился к Вероне, но не смог форсировать Адидже, где стояли австрийцы, и потерпел первое поражение 5 апреля 1799 г. при Маньяно.
15 апреля в Вероне появились первые русские солдаты. С того момента кампания приняла быстрый ритм. Решительными маршами Суворов, возглавивший русско-австрийские войска, преследуя отступавших французов и взяв Брешию и Бергамо, вышел 25 апреля к реке Адда.
Шерер, который вызвал на подмогу из Неаполя генерала Жака Макдональда (французам там удалось свергнуть Бурбонов и провозгласить, с помощью местных якобинцев, эфемерную Партенопейскую республику), тем временем был смещен – на место главнокомандующего Директория назначила Жан-Виктора Моро. Под его началом теперь состояло 28 тыс. солдат (против 50 тыс. солдат союзнической армии): он выставил их на линии Адды, стремясь защитить путь на Милан.
После жестокой схватки, к 27 апрелю Суворову удалось форсировать реку и выйти на марш к ломбардской столице – 28 апреля союзники торжественно вошли в Милан, при ликовании его жителей.
Французам пришлось ретироваться из Ломбардии и отступить в Пьемонт, по той линии, что от Валенцы, через Алессандрию, доходит до Апеннин и Генуи.
Пребывание Суворова в Милане продолжалось всего три дня. Он сразу же выслал австрийского генерала Отта в Павию, а сам повел остальные русско-австрийские войска к Лоди, дабы перейти По между Павией и Пьяченцей. Фельдмаршал знал, что с юга полуострова к нему движется Жак Макдональд, и желал отрезать Пьяченцу, полагая ее важным стратегическим центром. Вместе с тем среди союзников вызрело решение поставить первоочередной задачей освобождение Пьемонта – до появления там Макдональда.
Таким образом, к Пьяченце и Модене выслали лишь австрийскую дивизию Отта, вступившую в Павию 5 мая – она должна была контролировать передвижения Макдональда и, по возможности, препятствовать ему пересечь Апеннины на пути в регион Эмилия.
7 мая основные силы союзников, вместе с самим Суворовым и великим князем Константином Павловичем, вторым сыном царя, вошли в Павию, где, впрочем, провели всего одну ночь – с тем, чтобы ускоренным маршем выйти через зоны Ольтрепо и Ломеллину в направлении Пьемонта.
Прохождение русско-австрийских войск через Павию оставило сильное впечатление на горожан, которые, согласно хронистам, устроили торжественный прием освободителям (дивизии под командованием австрийца Отта) – с иллюминацией и спектаклем в городском театре.
Казаки особенно поразили павийцев. Вои как их описывает один хронист: «Все они бравого вида, на лошадях, длиннобородые, в кожаных шапках, с длинной пикой, кнутом, двумя пистолетами, саблей, кинжалом – вооружение почище, чем у турок»[66]. Однако казаки не чуждались реквизиций, и после первого энтузиазма местные жители предпочитали отсиживаться взаперти дома.
Сам Суворов вошел в Павию в два часа дня 7 мая, поселившись в особняке маркиза Маттео Корти (близ базилики Сан Микеле)[67], перед которым был выставлен караул гражданской гвардии. Расцеловав, по русскому обычаю, солдат караула – что вызвало восхищение среди горожан, полководец обратился к собравшимся с краткой речью, провозглашая славу государям Францу II и Павлу I, а также святой христианской вере. На следующий день русские войска вошли в Ломелло. В Вогере в тот момент стоял корпус генерала Багратиона, к которому вскоре присоединилось 13 тыс. австрийцев.
Народное восстание против французов тем временем ширилось в Пьемонте[68], и генерал Моро, после нескольких стычек с русско-австрийскими войсками, не приведших к определенным результатам, решил оставить долину По и ретироваться к Лигурийским Апеннинам, в ожидании подкреплений. 26 мая 1799 г. ворота союзникам открыл Турин, где подняли голову легитимисты[69], а якобинцы в спешке бежали.
Однако новая опасность заставила Суворова вновь предпринять решительные действия. С востока приближалась Неаполитанская республиканская армия Макдональда, проложившая с боями себе дорогу через Апеннины и взявшая Пьяченцу (при этом дивизии Отта пришлось отступить за речку Тидоне). Форсированным маршем Суворов движется из Алессандрии на восток и на берегах реки Треббия сходится с 35-тысячным французским войском. Три дня, 17–19 мая, шла отчаянная схватка, в результате которой Макдональд был разбит и отступил в сторону Модены. Перевалив через Апеннины, он, пройдя по восточному берегу Лигурийского моря, привел остатки своей армии к Моро.
Самая же важная битва Итальянской кампании 1799 г. произошла у Нови (Нови-Лигуре), 15 августа 1799 г. Накануне битвы во главе республиканской армии в Италии встал Бартелеми-Катрин Жубер, честолюбивый 30-летний генерал, решивший повернуть колесо фортуны, до сих пор не жаловавшей французов. Спустившись с Апеннин на равнину Жубер, рванулся в бой, несмотря на превосходящие силы противника – 50 тыс. союзников против 35 тыс. французов.
Развернулось одно из самых кровопролитных сражений наполеоновской эпохи. Французы потеряли – убитыми и ранеными – 6500 солдат, а 2 тыс. безвестно пропали. Среди павших оказался и сам Жубер, сраженный ружейной пулей в самом начале боя. Потери союзников, которые никогда не были уточнены, составили (приблизительно) более 5 тыс. австрийцев и 2500 русских – убитых и раненых. После поражения французы в беспорядке бежали, однако союзники не предприняли попытки их преследовать, упустив таким образом возможность нанести окончательный удар врагу.
Последующее хорошо известно. Стратегический план Суворова состоял в продолжение похода на запад, вдоль западного берега Лигурийского моря – до южных земель Франции. Однако серия затяжных и неумелых действий австрийцев, а также события на других военных театрах, в первую очередь, в Швейцарии, помешали ему исполнить задуманное.
В Асти, где находился штаб полководца, 25 августа он, в самом деле, получил неожиданное письмо императора Франца II, где объявлялось об окончании его военной миссии в Италии и о командировании русских войск в Швейцарию: там французы перешли в наступление, угрожая альпийский перевалам – Симплонскому и Сен-Готарду.
Думается, что фельдмаршала мало утешило пришедшее от царя Павла поздравление с большой победой при Нови, которая – в свете дальнейших событий – не возымела никакого позитивного влияния на ход войны с Францией. Впереди, правда, был новый подвиг – переход через Альпы, поставивший, вместе с другими триумфами, имя Суворова в ряд самых великих полководцев не только России, но и Европы.
Перевод с итальянского М.Г. Талалая
Ломеллина[70]Массимо Граната
Ломеллину [Lomellina] можно определить как транзитный край: она стратегически расположена между реками По с южной стороны, Сезией с западной и Тичино с восточной. Для тех контингентов, что спускались с альпийских перевалов с запада и идет на юг, или же шли с востока к альпийским перевалам в сторону Франции, Ломеллина предоставляла возможность удобного и наиболее безопасного маршрута. Учтем, что возможную угрозу нападения через апеннинские перевалы снижала – с южной стороны – река По. Через наш край, начиная с эпохи Ганнибала и заканчивая войнами за независимость Италии в середине XIX столетия, проходили самые разные армии. Кроме того, это плодородная зона предоставляла пастбища и фураж для конницы и провиант для солдат.
Данный комплекс обстоятельств хорошо усвоили еще древнеримские императоры: когда в IV в. империя уже не могла больше эффективно ограждать себя на дальних границах от варваров и стала укрепляться во внутренних зонах, они возвели могучие оборонительные стены именно в Ломелло, в самом центре края (он и назван по этому городу) – ради защиты стратегического пункта меж трех рек. Также и лангобардские цари, имевшие свою столицу в соседней Павии, значительную часть времени пребывали как раз в Ломелло. Позднее здесь устроил свою резиденцию и пфальцграф, от имени Каролингской империи управлявший северной Италией.