Алина, прочувствовав мою неуверенность, под руку брякнула:
– Год рождение, и прописку назови. Так положено на допросах.
Я смерила ее недовольным взглядом, мол, не мешай, иначе собьюсь с мысли. Только я так подумала, мысли и впрямь из моей головы улетучились.
– Сергей Петрович, у нас беда.
– Тронут, что вы меня держите в курсе. Еще труп? Послушайте, сколько можно?! Вы когда-нибудь угомонитесь? Кто на этот раз? Мужчина, женщина?
«Ну почему он говорит всегда одно и тоже?», – поймала я себя на мысли и обреченно выдохнула:
– Женщина. Прокурор.
– Кто? Прокурор?
– Да, в нашей группе был прокурор, – кивнула я, как будто собеседник мог меня видеть. – Нет, вы не думайте, не насмерть, – поторопилась успокоить я Воронкова. – Подкрались сзади, ударили по голове. В принципе ничего серьезного. Пара швов и, может быть, сотрясение мозга. Ей оказана квалифицированная помощь. Сейчас она находится в больнице.
Воронков молчал, внимательно слушая меня. Я приободрилась.
– Было бы хорошо, если бы она улетела вместе со всеми, но это не от нас зависит. Если врачи не разрешат ей лететь через два дня, то я закажу авиабилет и попрошу итальянских коллег доставить ее в аэропорт. За это можете не переживать. Я что вам хотела сказать: преступник должен понести наказание, – я сделала паузу, пытаясь угадать, что происходит на том конце провода. Если майор начнет орать на меня, то это произойдет сейчас – самое время ему ответить. Но Воронков хранил молчание. Я продолжила: – Мы тут посовещались и пришли к выводу, что на прокурора мог напасть только кто-то из наших. Кому-то она мешала, – вздохнула я. – А теперь, собственно, просьба. Вы не могли бы съездить к Алене, взять у нее список наших туристов и проверить их по милицейской картотеке? Сергей Петрович, мы должны знать, к кому надо присмотреться.
– Про Краюшкина скажи, – толкала меня в бок Алина.
– Да, Сергей Петрович, мы уже выяснили, в нашей группе есть дважды судимый, бизнесмен, Краюшкин Лев Иванович. Его с жертвой связывает давняя история. Он сам признался. Судимости давние. Что-то там по молодости, по глупости… Сейчас он повзрослел, остепенился, бизнес наладил.
– Да ты его не оправдывай, – пробурчала Алина.
– Не верится, что это он напал на прокурора, – не обращая внимания на Алину, высказала я свою точку зрения.
– Почему не верится? – наконец-то откликнулся Воронков.
– В этой поездке у Краюшкина с прокуроршей завязались близкие отношения.
– Насколько близкие? – насторожился майор. Мне показался, что он страшно был удивлен услышанному.
– Они полюбили друг друга.
– Полюбили?
– В группе их называли Ромео и Джульеттой. Они не скрывали своих отношений и в Милане поселились в одном номере.
– В одном номере? – переспросил Воронков.
– Да, сейчас, чтобы поселиться в одном номере, мужчине и женщине не нужно предъявлять свидетельство о браке, достаточно их обоюдного желания. Кстати, никто их не осуждал, и за спиной не шушукался. – Я посмотрела на Алину: правильно ли говорю? Она молча кивнула. – Но Алина другого мнения, ей подозрительна столь пылкая любовь в далеко не юном возрасте. Хотя, всякое в жизни бывает.
– Бывает… – повторил за мной Сергей Петрович.
– Вот и сейчас Софья Андреевна в больнице, а Краюшкин подле нее дежурит.
– Софья Андреевна… Краюшкин подле нее дежурит? – умиленно спросил Сергей Петрович.
– Да, но Алина опасается…
Она вырвала у меня трубку и заорала в нее:
– Сергей Петрович, доверьтесь моей интуиции, Краюшкин играл на публику, это он ее по голове ударил, подкрался сзади и ударил – хотел отомстить всем прокурорам! Преступление заранее продумал, прикинулся пылко влюбленным и привел свой коварный план в действие. Ой, что мне пришло в голову, – она сунула мне трубку в руку, велев: – Заканчивай разговор.
– Сергей Петрович, такова наша версия. Но вы не сочтите за труд, проверьте всех по списку. Может, у кого-то еще из наших туристов были проблемы с законом, – сказала я, одним глазом косясь на Алину. Не дожидаясь, когда я закончу разговаривать с Воронковым, она уже что-то пылко доказывала Степе. Общаться по телефону и одновременно прислушиваться к чужому разговору чрезвычайно трудно, поэтому я экстренно стала прощаться с майором: – Сергей Петрович, у меня на счету мало денег. Как только что-то узнаете, позвоните, пожалуйста, – бросила я в трубку и отключилась. – Что тебе в голову пришло?
– Леопольд отомстил Софье Андреевне. Догадайся почему?
– У него неприязнь к прокурорам?
– Чушь! Напрягись. Ответ лежит на поверхности, – с долей превосходства подсказала Алина. Самодовольное выражение ее лица весьма меня задело.
– Он занимается темными делишками? Алина, здесь ты ошибаешься. Зачем ему это нужно? У него кондитерская фабрика, дающая стабильный доход!
– Холодно, – затеяла она игру.
– Хочет пролезть в депутаты? А Софья Андреевна шантажирует его биографией?
– Мимо. Судимость сегодня – не повод отказать в регистрации, – хмыкнула Алина.
– Тогда что?
– А ведь ты сама принесла новость о том, что Лика Иванова – дочь Леопольда Ивановича.
– Да, – подтвердила я, еще не зная, к чему клонит Алина.
– А Софья Андреевна – прокурор, который в курсе темного прошлого Краюшкина.
– Так решили я и Степа, и ты с нами согласилась, – напомнила я.
– Вот! А почему Лика не приняла отца? – Алина сама же ответила на поставленный вопрос: – Да потому, что Софья Андреевна рассказала Лике, кем был Краюшкин – хулиганом, вором и зеком. Много ли дочерей примут в свои объятия папаш с таким послужным списком? Хорошо, если одна такая найдется. Но Лика таковой не оказалась.
Я молчала, пытаясь осмыслить сказанное. В голове была каша, из которой получился бы отличный мыльный сериал.
– Да ты вспомни! У них, у Краюшкина и Софьи Андреевны, завязались отношения уже после смерти Лики Ивановой.
– Не скажи, он к Софье клеился еще до того.
– Только лишь потому, что хотел пресечь общение Софьи с Ликой.
– Но если Краюшкин отомстил Софье Андреевне за смерть Лики, то кто тогда саму Лику… Кто ей подсунул клофелин или сходное с ним по действию лекарство?
– Антошкина, – у Алины на все был готовый ответ. – По-твоему я не должна верить своим ушам?
– Но ведь она не говорила мужу, что убила Лику?
– Напрямую нет, но это и так понятно. Да ты посмотри на нее – нервничает, раздражается без повода, людей сторонится. Она!
– Не знаю, не знаю. – Что-то меня в рассуждениях Алины настораживало. – У всякого преступления должен быть мотив. А ты, Алина, ставишь во главу угла личностные отношения? Вот что меня смущает.
– Мотив? Степа, вспомни, это у Агаты Кристи было? – обратилась она к Степе. Та Агату Кристи знала на зубок и время от времени ее перечитывала. – Мотивов на самом деле не так уж много. Ревность. Расчет. Месть. Несчастные случаи мы не рассматриваем. Что в нашем случае? Ревность – на лицо. Месть – безусловно. В расследовании этих двух преступлений можно поставить точку. Зря вы звонили Воронкову. Теперь первейшая наша задача – вернуть преступников на родину и сдать их в руки правосудия. Я думаю, если нам удастся внушить всем мысль, что Лике Ивановой и Софье Андреевне просто не повезло, преступники расслабятся и не бросятся в бега. Существенный плюс в том, что у Краюшкина в родном городе – бизнес, а у Антошкиных – дети. Бизнес и детей не бросают, верно, Марина?
– Детей не бросают, – повторила я.
– А завтракать мы идем? – вспомнила Алина. – У меня после бессонной ночи сосет под ложечкой.
«Кто бы говорил! Мы с Вероникой вернулись в семь, значит, Алина благополучно проспала до этого времени. Это я с полночи на ногах».
– Да, идемте, – я встала, уже готовая идти в ресторан. – Значит, договорились. Виду не подаем? И все же, – после секундной паузы добавила я, – надо дать шанс Краюшкину и проверить его алиби. Если никто его в казино не видел, то, может быть, ты, Алина, права.
– Что значит «может быть»? – обиженно засопела Алина. – Нет у него алиби.
Глава 18
С каждым днем людей в автобусе становилось все меньше и меньше. Из шестнадцати человек (с Вероникой) осталось только тринадцать.
Я, Степа и Алина вошли в автобус без пяти девять. Все за исключением Краюшкина и Софьи Андреевны сидели на своих местах.
– Краюшкиных нет, – поставил меня в известность Петр Максимович Носов. – Штраф на них наложим или поедем без них?
Я подала знак подругам, мол, молчите, говорить буду я.
– Даже не знаю, что с ними произошло. Я стучала к ним в номер, не отвечают, – скроив недоуменное лицо, сказала я. – Их кто-то видел?
– Сегодня? – отозвался Веня. – В ресторане их не было. Мы все сидели рядом, за соседними столиками. Краюшкин и Софья Андреевна в ресторан не заходили.
– А вчера? Неужели загуляли? – спросила я, пытаясь ни одно лицо не оставить без внимания. – Я полагаю, Леопольд Иванович, вспомнил молодость, ударился во все тяжкие. Ну а Софья Андреевна его решила подстраховать. Кто вчера видел Леопольда?
– Мы же все вместе приехали в галерею, – напомнил мне Юрий Антошкин.
– А потом? Товарищи, вдруг Краюшкин с Софьей потерялись?
– Я видел, мы видели Краюшкина и Софью Андреевну в ресторане, – вспомнил Петр Максимович. – Мы с Диной зашли и тут же вышли – там все такое дорогое. Ну а Краюшкину этот ресторан как видно был по карману.
– В котором часу это было?
– Часов в десять или что-то около того.
– Я видел позже, – откликнулся Веня. – Ради интереса заглянул в казино. Краюшкин сидел в баре, но без Софьи Андреевны, в компании каких-то молодых людей. То ли он их поил, то ли они его, не разобрал. Было около двенадцати.
– И мы видели Леопольда, – призналась Катя Деревянко. – Приблизительно в это же время, да нет, наверное, позже. Это казино находится недалеко от площади? – уточнила она у Вени.
– Да, буквально в пяти минутах ходьбы от галереи Витторио Эммануэля.