Она была одной из многих, отоваривавших бум домашних систем виртуальной реальности для потребительского рынка. До того она кучу денег просадила на дерьмовых дешевых домашних роботов, пытаясь их продать через свою сеть магазинов, и потому «Вид-Максс» был одним из немногих продуктов, которые держали компанию на плаву. Пока вроде все шло гладко, но в связи с последним улучшенным вариантом «Вид-Максс Дейта-Руум 310» появились проблемы.
Сам продукт был во многом похож на своих конкурентов: прибор превращал любую пустую комнату в среду виртуальной реальности, перенося клиента туда, куда тот хотел, если только это место можно было смоделировать на процессоре машины: примерно то, для чего хотел писать программы Джах. Хочешь посмотреть, что прямо сейчас делают на Марсе зонды НАСА? Поиграть в ролевую игру по фантастическому роману? Сделать покупки в Виртуальной Галерее? Если у тебя есть подходящая аппаратура и хватает денег на высокоскоростную связь с разными сетями, «Дейта-Руум 310» тебя туда доставит с музыкой.
Но в отличие от такого же оборудования от «Майкрософт-Коммодор» или Ай-Би-Эм, оборудование виртуальной реальности от «Сайб-серв» содержало крупные недочеты. Прежде всего там не было встроенного таймера прерывания, и всякий, кто входил в киберпространство, мог там оставаться, пока ад не замерзнет или в Каире снежную бабу не слепят. А из-за ошибок в коммуникационных программах, которые поставлялись с оборудованием, каждый, кто чуть-чуть разбирался, мог врубиться в обход систем защиты в коммерческие сети ВР, не назвав номера кредитной карты.
Такого типа ошибки уже сделали продукт «Дворецкий-3000» той же фирмы притчей во языцех в компьютерных кругах. Компания старалась делать быстро и дешево, чтобы сыграть на тенденциях рынка. Скрытые недостатки «Дейта-Руум 310» большинству покупателей были незаметны, а вот их детишки вскоре обнаруживали эти глюки, позволявшие проводить сколько хочешь времени в любых сетях ВР, даже в тех, куда можно было по идее попадать лишь с согласия родителей. Вот смеху-то бывало у этих родителей, когда вдруг приходил счет на три косых от телефонной службы «Дом любви мадам Эвелин»!
Это было плохо, но были вещи и похуже. Судя по приходившим в нашу газету письмам разгневанных родителей, некоторые детишки в этом киберкосмосе затерялись. Они прибегали из школы, запирались в комнате с компьютером и с помощью паролей, которыми обменивались с приятелями, уходили в любой по своему выбору мир ВР. А из-за отсутствия встроенного таймера прерывателя они домой уже не возвращались. Это стало формой бегства от фактической реальности, которая им не нравилась, и похлеще, чем телевизор или наркотики или телефонная служба 1-900 для прежних поколений. Эмоционально неустойчивые подростки, случалось, предпринимали суицидальные попытки и пытались уморить себя голодом до смерти, запершись в воображаемом мире и отказываясь выходить.
Когда я в это дело влез, я понял, что «Сайб-серв» все это уже знает, но не предпринимает ровным счетом ничего. Корпорация наняла профессионального психолога-консультанта, чтобы он подключался к системам и уговаривал подростков выйти из виртуальной реальности. Пострадавшим семьям выплачивалась щедрая компенсация, если они соглашались держать язык за зубами и не подавать в суд. Но «Дейта-Руум 310» не была отозвана с рынка для оборудования таймерами, и в коммуникационные программы не были внесены исправления. Вместо исправления ошибок компания направила усилия на сокрытие информации о дефектах от потенциальных покупателей и конкурентов.
Однако некоторые семьи хотели гласности и некоторые дети — тоже; в частности, тринадцатилетний парнишка из Ньютона, который провел полгода в психиатрической лечебнице Нью-Хемпшира после попытки самоубийства — он почти три дня находился в виртуальном мире. Они сообщили в «Кларион», и тут в эту историю ввязался я.
Главным по связям с общественностью в «Сайб-серв» был тогда Пол Хюйгенс. Он поначалу очень дружелюбно потрепал меня по холке, отмел все обвинения и даже предложил поставить это оборудование у меня дома разумеется, бесплатно — «для проверки». Когда я не опрокинулся на спину и не завилял хвостиком, он разослал по компании циркуляр «для служебного пользования», мягко намекнув, что любой сотрудник, в ответ на мой звонок не повесивший трубку в тот же миг, может потерять работу.
Надо отдать должное Хюйгенсу — он всего лишь делал свою работу. Ну что ж, он свою, я — свою. После нескольких недель такой вот глухой защиты мне удалось найти бывшего служащего научно-исследовательского отдела «Сайб-серв», мучимого комплексом вины, и он мне поведал в анонимном интервью о фатальных дефектах «Дейта-Руум 310». Это, да еще анализ обстоятельств, позволило мне написать о компании разоблачительную статью. Ее напечатал «Кларион» после двух месяцев тяжелой работы, а еще через пару месяцев после публикации «Дейта-Руум 310» отозвали с рынка, а у компании оказались на руках несколько десятков судебных дел по искам пострадавших.
И тогда я потерял работу. Как только вышла статья, Хюйгенс связался со всеми компаниями бостонского региона, связанными с «Сайб-серв», все они торговали электроникой и помещали рекламу в «Бэйбэк Кларион». Они, в свою очередь, наехали на издателя «Клариона» с угрозами, что снимут свою рекламу, если не будет напечатано опровержение и меня не уволят.
«Кларион», как и большинство оппозиционных газет, был независимым, то есть полностью зависел от доходов с рекламных объявлений. У большинства издателей — как вот у Перла, благослови Господь его прогорклую душу, — как стальной стержень, твердо сознание: газета нужна рекламодателям не меньше, чем они ей, и что дай им палец — всю руку оттяпают.
Однако незадолго до описываемых событий «Кларион» был продан одному скряге, в отношении журналистской этики совершенно девственному, да и к тому же не наделенному достаточным количеством здравого смысла, чтобы не позволить превратить себя в половую тряпку пустыми угрозами. Этот студень испугался, что не купит себе летний коттедж в Марта-Виньярде, и наложил в штаны.
Через две недели после появления статьи я остановился по пути на работу выпить кофе и глянуть «Глоб геральд». В редакцию я приехал на двадцать минут позже — такое случалось и никаких нареканий не вызывало. На этот раз, когда я подошел к своему кабинету, на нем висел приказ о моем увольнении. Причиной были названы «регулярные опоздания».
Я очистил стол и укладывал папки в коробку, когда вдруг зажужжал принтер. Из принтера выползал от руки написанный факс:
«На богов не залупайся».
Подписи не было, но я проверил телефонный номер отправителя по базе данных и увидел, что он направлен с добавочного номера Хюйгенса на коммутаторе «Сайб-серв». Его компания вылетала в трубу, но он, черт побери, прихватил с собой и меня.
И вот теперь я в другом месте и в другое время снова залупаюсь на богов.
— Хюйгенс хотел меня оттуда убрать, — сказал я. — Не знаю, в чем там дело, но есть что-то, что он хочет от меня скрыть. Однажды я его обставил, и второго раза он не хочет.
— Может быть, — кивнул Джон. — Может быть.
— Да, кстати, я нашел женщину, которую вчера встретил. — Я откинул сиденье назад. Джон уже был на восточном выезде с магистрали «И-64», и автомобиль скользнул в текущий к городу поток. — Как раз перед тем, как Хюйгенс меня отловил. Она была на той стороне зала…
— Ты ее нашел? — слегка заинтересовался Джон. Он обошел прущий по правому ряду двойной трейлер и проскочил между старой «БМВ» с иллинойсскими номерами и доходягой-газомобилем. — И как она выглядела?
— Афро-американка, пять футов шесть дюймов, скорее полная, лет около сорока пяти. — После некоторого колебания я добавил: — Я камерой взял крупный план ее нагрудного знака.
— Да?
— Прочел ее должность. На табличке было написано.
— Не шутишь?
— Не шучу.
Я замолчал.
— Ну? — спросил Джон.
Я показал на колымагу впереди:
— Слушай, даже не верится, что кто-то еще выпускает на дорогу подобные автомобили? Говорили ведь, что примут закон о моральном и физическом старении техники, а тут такой вот драндулет…
— Джерри…
— Я думаю, придется сделать колонку на эту тему. Ты понимаешь, я не против, если Чеви Дик или кто-то в этом роде чинит древнюю технику и разок-другой покатается, но такая вот мерзость среди бела дня — это безобразие…
— Да ладно тебе, — вздохнул Джон. — Что ты хочешь узнать?
Я усмехнулся. Эта наша старая игра со времен журналистского колледжа: обмен информацией на равных. Ты мне расскажешь свои секреты, я тебе свои баш на баш. Иногда ставки были повыше сегодняшних: когда он захотел узнать, как зовут симпатюшку-брюнетку из сто первой группы экономического факультета, я у него выторговал домашний телефон нашего ректора. Отлично получилось: я звонил ректору в воскресенье вечером, когда он смотрел футбол, и задавал ему неудобные вопросы по программе следующего семестра, а Джон узнал имя своей будущей жены.
— Рубиновая Ось, — сказал я. — Что это за зверь?
— Это, — вздохнул Джон, — нечто вроде кодовой фразы. Честно говоря, сам толком не знаю. Знаю только, это что связано с программой «Сентинел». Эта леди о ней упоминает, значит, это почему-то важно.
Он вдруг щелкнул пальцами и опустил плоский автомобильный экран над ветровым стеклом.
— Глянем, может быть, Си-эн-эн покажет запуск.
— «Не знаю» не считается.
— Ладно, согласен, — сказал Джон, держа одну руку на баранке, а другой переключая телевизор на Си-эн-эн. — Задай другой вопрос.
— О чем ты хочешь говорить с этой женщиной? Что за история?
На экране дикторша Си-эн-эн читала сообщение о развертывании армейских сил на границе Орегона. Вереница солдат с винтовками, сбегающих по трапу транспортного самолета ВВС, бронетранспортеры и танки прут по магистралям среди хвойных лесов, антивоенные демонстрации, строящие баррикады на пути армейских эшелонов…
— Вроде бы дело об убийстве, — сказал Джон, тщательно подбирая слова. Мой источник — как я думаю, эта самая леди — сообщил мне, что недавно был убит один ученый из «Типтри». Хотя полиция по-прежнему считает, что это несчастный случай, эта леди твердит, что это часть заговора и что к этому имеет отношение эта самая Рубиновая Ось.