Глава 24Крысы на развалинах
Форты Сен-Жан и Сен-Николя были построены во времена Людовика Четырнадцатого по обеим сторонам входа в порт Марселя – города, который теперь является одним из крупнейших поселений Франко-Иберии. Самое интересное в конструкции этих фортов – это не их массивные пушки, а то, что пушки эти направлены на сам город Марсель. Вероятно, создатели фортов думали не столько об обороне от внешних захватчиков, сколько о том, как правители будут противостоять восстаниям горожан, недовольных властью короля.
Роберт Годдард, Суперлезвие Северной Мерики, воспользовавшись опытом короля Людовика, установил тяжелую артиллерию вокруг своего стеклянного шале на шестьдесят восьмом этаже и направил орудия на бегущие внизу улицы Фалкрум-Сити. Сделал он это задолго до своего самоназначения на должность Суперлезвия, но вскоре после того, как объявил об уничтожении Набата.
Он полагал, что, подвергнув жатве их так называемого пророка, он напомнит тоновикам во всем мире, что жнецов следует уважать, что, если жнеца не уважать, его придется бояться. Но тоновики не только не перестали быть для жнецов источником постоянного беспокойства, но и превратились в растущую угрозу.
– Мы были готовы ко всему! – провозглашал Годдард. – Изменения всегда вызывают сопротивление, но мы обязаны двигаться вперед, невзирая ни на что.
И никогда Годдард не признавался себе, что эскалация протестов против деятельности жнецов во всем мире была вызвана его приказом подвергнуть жатве Набата.
– Ваша главный недостаток, – рискнул сообщить ему Жнец Константин, – состоит в том, что вы не понимаете самого феномена мученичества.
Годдард мог бы на месте отстранить Константина от должности, но тот нужен был Суперлезвию, чтобы поставить под его начало упрямых техасцев. Бежавшие из Северной Мерики тоновики нашли приют именно в Техасе.
– Сами виноваты, – говорил Годдард о техасских жнецах. – Пусть поживут на своих развалинах в соседстве с крысами.
Стеклянное шале Суперлезвия за последние годы изменилось. И не только потому, что по периметру теперь стояли орудия. Внешние стены были усилены и обработаны кислотой, в силу чего потеряли прозрачность. В результате, если смотреть изнутри шале, Фалкрум-Сити днем и ночью казался погруженным в густой туман.
Годдард был уверен, что у тоновиков есть дроны-шпионы. Он также считал, что есть и иные противостоящие ему силы, а недружественные регионы эти силы поддерживают.
Соответствовало ли это истине или нет, было неважно. Годдард вел себя таким образом, словно все было так, как он считает. А значит, это было истиной не только для Годдарда, но и для всего мира. Или, по крайней мере, тех мест на глобусе, где он оставил отпечаток своего испачканного в крови пальца.
– Все успокоится, – говорил Годдард перед лицом двух тысяч жнецов, собравшихся на первый Континентальный Конклав. – Люди привыкнут к новому положению вещей, поймут, что это – для их же пользы, и все успокоится.
Но пока это не наступило, стены шале будут покрыты туманом, недовольные будут подвергаться жатве, а молчаливые орудия будут хищно всматриваться в улицы Фалкрум-Сити.
Годдард все еще негодовал по поводу неудачи, которую потерпела Высокое Лезвие Пикфорд во время своего рейда в Амазонию. Ведь она так и не смогла захватить Жнеца Анастасию. Не в первый раз Высокое Лезвие Западной Америки разочаровывала Годдарда, но пока он ничего не мог с этим поделать. Со временем, конечно, он станет назначать на эти посты во всех регионах Северной Мерики своих людей, заставив местных жнецов отказаться от процедуры голосования на конклавах.
Извиняло Мери Пикфорд то, что она смогла-таки поймать Роуэна Дэмиша, которого в этот момент как раз везли в Фалкрум-Сити. Так что у Годдарда будет чем заняться, пока не поймают и эту девицу. К счастью, Анастасия наверняка настолько озабочена тем, где и как ей спрятаться, что времени на то, чтобы доставлять ему, Годдарду, неприятности, у нее не будет. Да, теперь он понимал, что нужно было гораздо более последовательно и жестко поддерживать «периметр благоговейного почитания» вокруг места гибели Стои. А вдруг спасательные команды раскопали или раскопают какие-нибудь свидетельства против него? Страшно представить, к чему это может привести.
Утро пришло вместе с другими текущими делами, и Годдарду пришлось отставить тяжелые мысли о Стое, хотя сделать это было труднее, чем он предполагал.
– Высокое Лезвие Шельфа Росса Сирасэ, в сопровождении большой свиты, – доложила помощница Годдарда Жнец Франклин.
– Или свита в сопровождении Высокого Лезвия! – хмыкнула Рэнд.
Годдард улыбнулся шутке, лицо же Франклин оставалось бесстрастным.
– Кто кого сопровождает, не так важно, как то, что они сопровождают, – сказала она.
Годдард встретил делегацию в конференц-зале, заставив их подождать себя в течение пяти минут, – так Годдард давал понять своим гостям, что его расписание гораздо важнее, чем их.
Наконец, он вошел.
– Нобу! – произнес он и подошел к Высокому Лезвию Шельфа Росса с распростертыми объятиями, как к старому другу. – Как приятно вас видеть! Как там дела в Антарктике?
– Все отлично, – ответил Нобу Сирасэ.
– Не сахар, поди?
– По-всякому бывает, – сказал Верховное Лезвие, не захотевший прочитать в вопросе Суперлезвия пренебрежительного отношения к себе и возглавляемому им региону. – Переложишь сахара – вот тебе и диабет.
Теперь усмехнулась помощник Франклин, но ее усмешка только усилила возникшее напряжение.
Сопровождавшие Высокое Лезвие охранники держали небольшие ящики из дорогого дерева. Всего ящиков было восемь. Годдард пересчитал их. Прочие регионы явились с десятью ящиками каждый. Но то, что ящиков было меньше, могло просто означать, что их содержимое было более плотно упаковано.
– Чему же мы обязаны вашим визитом, ваше превосходительство? – спросил Годдард, как будто это никому не было известно.
– По поручению жнеческого сообщества Шельфа Росса я имею честь преподнести вам этот дар. Надеюсь, он позволит нам упрочить наши отношения и перевести их в более официальное русло.
Произнеся эти слова, Высокое Лезвие кивнуло охранникам, которые поставили ящики на стол и открыли их. Как все и ожидали, ящики были доверху заполнены бриллиантами.
– Эти бриллианты являются долей, которую получил Шельф Росса после того, как со дна океана был поднят Подвал Реликвий, – сказал Сирасэ.
– Впечатляет! – отозвался Годдард. – И здесь все бриллианты, которые вы получили?
– Абсолютно все.
Годдард оценил сияющее содержимое ящиков, после чего обратился к Сирасэ.
– Я принимаю ваш дар с покорностью и глубочайшим уважением к духу дружбы, в ознаменование которой этот дар нам преподнесен. Уверяю вас – когда бы вам ни понадобились ваши бриллианты для посвящения новых жнецов, они будут вам предоставлены.
Затем он указал на дверь и сказал:
– Прошу вас проследовать за Жнецом Франклин. Она проводит вас в столовую, где для вас приготовлен завтрак. Традиционные антарктические блюда, а также кое-что, характерное для местной кухни. Пусть этот небольшой пир в еще большей степени послужит укреплению нашей дружбы и сотрудничества. Я присоединюсь к вам через несколько минут, и мы обсудим вопросы, важные для наших регионов.
Франклин увела гостей, и тотчас же в дверях появился Ницше.
– Надеюсь, вы с хорошими новостями, Фредди? – спросил Годдард.
– Мы проследили ее маршрут до самого юга, – сказал Ницше. – Если она продолжит движение в том направлении, то мы сможем ее перехватить в Терра-дель-Фуэга.
Годдард вздохнул.
– Боюсь, Огненная Земля не станет сотрудничать. Попробуйте взять ее до того, как она доберется туда.
– Мы делаем все, что в наших силах, – покачал головой Ницше.
– Попробуйте сделать больше.
После этого он повернулся к Жнецу Рэнд, которая перебирала бриллианты в одном из ящиков.
– Будем пересчитывать, – спросила она, – или вы доверяете Сирасэ?
– Дело не в количестве, Эйн, – ответил Годдард, – а в самом акте передачи. Бриллианты, которые мы получаем, – это не цель, а средство. Символ того, что обладает гораздо большей ценностью, чем сами камни.
Но, произнося эти слова, Годдард не сказал главного – он готов был выбросить все эти бриллианты в океан, лишь бы в руки его попала Жнец Анастасия.
Глава 25Свет и тени
Помогая бегству Жнеца Анастасии из Амазонии, капитан Соберанис рисковал (рисковала?) навлечь на свою голову большие неприятности, но образ этих неприятностей постепенно тускнел за горизонтом по мере того, как «Спенс», превратившийся из поисково-спасательного корабля в чисто спасательный, уходил все дальше от берегов континента.
Море было спокойным, опасность осталась позади, а впереди вставало солнце. К девяти часам утра земля исчезла из виду, и ясное утреннее небо лишь местами было затенено легкими облаками, хотя Джерико предпочла бы низкую облачность, да еще и с густым туманом – если мид-мериканские жнецы вычислят, что Анастасия плывет морем, они потопят «Спенс».
– Будь уверен, – сказал Поссуэло Джерико перед тем, как тот покинул крепость в сопровождении Анастасии, – жнецы вас не достанут. Они перехватили мое «секретное послание» и заглотили наживку. Теперь жнецы Северной Америки думают, что Анастасия движется круговым маршрутом, на поезде, до самой Огненной Земли, где тамошнее Высокое Лезвие предоставит ей убежище. Чтобы они еще больше уверились в этом, я поручил своим верным людям оставить по всему этому маршруту явные следы ее ДНК. Пройдет несколько дней, прежде чем люди Годдарда поймут, что их отправили по ложному пути.
Сделано было умно! Северо-мериканские жнецы были невысокого мнения об умственных способностях жнецов Амазонии и не подозревали, что те способны на такую хитрость. К тому же, как было известно Джерико, жнецы Огненной Земли, по самой своей природе народ буйный, не станут общаться с людьми Годдарда.