– Колонистов, – сказал он. – Сорок две тысячи колонистов.
Лориана, моргая, смотрела на Грейсона, не уверенная, что правильно поняла сказанное им.
– Колонисты, – повторила она.
– Да, – подтвердил Грейсон.
– В контейнерах.
– Именно, – кивнул Грейсон.
Лориана пыталась проникнуть в скрытый смысл слов Грейсона, надеясь увидеть там нечто, что объяснило бы ей совершенно дикую с точки зрения здравого смысла вещь. И вдруг, как откровение, до нее дошло. Дошел и смысл всего, что происходило на острове все последнее время. И все встало на свои места.
Сорок два космических корабля. Сорок две тысячи мертвых колонистов. По тысяче в трюме каждого корабля.
Потому что мертвые не так требовательны, как живые. Кислород, еда, вода, общение. Единственное, что нужно мертвому, совершающему дальнее путешестви, – это холод. А холода в космосе с избытком.
– Хорошо, – кивнула головой Лориана, готовая к решению непростой задачи. – Будем работать хорошо и быстро.
И повернулась к стоящему рядом Сикоре, который на протяжении всего разговора медленно бледнел и цветом теперь напоминал мелованную бумагу.
– Боб, – сказала она. – Объясните всем, в чем суть работы, и пусть участвуют все.
– Принято, – кивнут тот, теперь уже не сомневаясь в руководящей роли Лорианы.
Та быстро прикинула:
– Тридцать пять у нас волшебное число. Каждый из нас должен перенести на корабли по тридцать пять колонистов. Если мы начнем сейчас, то к рассвету закончим.
– Сделаем, – сказал Сикора. – А как насчет экипажей? На каждом корабле есть запасы для живых членов экипажей.
Мгновение помолчав, Лориана решительно кивнула:
– Да. Я думаю, мы и станем экипажами этих кораблей.
Анастасия стояла справа от Грейсона. Но и при этом она понимала, что является центром всеобщего внимания. Она почти сожалела, что надела свою бирюзовую мантию. Лучше было бы остаться в обычной одежде, но Грейсон настоял, чтобы в ней и Моррисоне люди сразу узнали жнецов.
– Мендоза совершенно прав, когда говорил о том, насколько важен имидж, – сказал он, надевая нарамник. – Если мы собираемся побудить людей к действию, некое чувство благоговения и восторга им не помешает.
Они стояли на причале и разговаривали с Лорианой, как вдруг из толпы по направлению к ним бросился человек. Моррисон моментально принял боевую позу, а Анастасия, выхватив лезвие, встала между Грейсоном и рвущимся к ним человеком. Скорее – духом человека, насколько худым и изможденным он был. Лохмотья, свисающие с изможденных плеч, белые как снег волосы. Борода отросла настолько, что, казалось, голова человека утонула в пушистом облаке.
Увидев лезвие, человек застыл. Перевел измученный взгляд с его сияющей стали на лицо Анастасии. И произнес:
– Ситра! Ты что, не узнаешь меня?
Анастасия почувствовала, как земля уходит у нее из под ног. Она узнала этого человека, стоило ему произнести ее имя – как ни изменился он внешне, голос остался прежним.
– Жнец Фарадей?
Она бросила лезвие, упавшее со звоном на причал. Когда Ситра в последний раз видела Фарадея, тот отправлялся в страну Нод. Так вот она где, эта страна!
К черту официоз! Ситра готова была броситься в объятия Фарадея, но, как только она приблизилась к нему, он опустился на колени. Фарадей, величайший из жнецов, живших когда-либо на Земле, стоял перед ней коленопреклоненным. Сжав ее ладони в своих, он смотрел на нее.
– Я боялся поверить, – говорил он. – Мунира сказала мне, что ты жива, но мне было страшно – вдруг это неправда! Я бы не перенес. Но ты – жива! Жива!
Он опустил голову, и вместо слов Ситра слышала только глухие рыдания.
Ситра опустилась на колени подле Фарадея и тихо произнесла:
– Да, я жива. Меня спасла Мари. Идемте куда-нибудь, где поспокойнее, и поговорим. Я все вам расскажу.
Мунира смотрела, как Фарадей уходит вместе со Жнецом Анастасией. Это она, Мунира, привезла Фарадея сюда, но, как только он увидел бирюзовую мантию, Мунира была забыта. У нее не было сил, чтобы вытащить его из добровольной ссылки, но достаточно было ему услышать имя Анастасии, как он покинул свой уединенный остров. Три года Мунира потратила на то, чтобы по мере возможности ухаживать за ним, мириться с его непростым характером, заботиться о том, чтобы он не пропал, а он бросил ее, даже не обернувшись назад.
Мунира ушла с причала, даже не узнав, что было в контейнерах. До того, как Лориана, Сикора или еще кто-то из этих выскочек додумаются дать ей задание. Она никогда не ощущала себя частью этого сообщества, так почему сейчас она должна изображать принадлежность к этой толпе?
Вернувшись домой, Мунира увидела все еще пульсирующие на мониторе компьютера строки приказа. Она подошла к рубильнику, выключила свет и зажгла свечу.
Очередной корабль скоро покидает атолл. Пусть. Пусть все это закончится. Она может вернуться в свою библиотеку. Итак, домой – в Александрию!
*[1]
В то время как население атолла принялось за работу, а Анастасия ушла в сопровождении Фарадея, Лориана повела Грейсона, Джерико, Моррисона и Астрид к зданию, возведенному на единственном холме, венчавшем остров. По винтовой лестнице они поднялись в большую круглую комнату на самом верху. Всю поверхность стен здесь, как на маяке, занимали окна, и ничто не мешало обзору. Отсюда, сверху, разворачивалась полная панорама атолла.
Лориана указала гостям на сотни имен, которыми были испещрены колонны, поддерживающие потолок.
– Мы построили эту обзорную башню в память о тех агентах Нимбуса, которые погибли, когда мы высадились на атолле. Это именно то место, где когда-то стояло убившее их орудие. Сейчас мы проводим здесь важные встречи, или, скажем, встречи, которые некоторые люди считают важными. Я мало что о них знаю, потому что меня на них не приглашали.
– Но насколько я понял, – сказал Грейсон, – именно вы вели самую важную работу.
– Не всегда самой важной работой занимаются люди, которые считают себя самыми важными, – усмехнулся стоящий рядом Джерико.
Лориана пожала плечами:
– У меня лучше получается, когда на меня не обращают внимания.
Сверху им было видно, как внизу закипела действительно важная работа. Контейнеры были вскрыты, и к ним вереницей потянулись большие и маленькие грузовики, которые, получив свою долю груза, устремлялись к стартовым столам. Небольшие суда перевозили привезенный груз на соседние острова.
– Нужно бы помочь, – сказал Джерико, но Грейсон устало покачал головой.
– Я измотан, – сказал он. – Как и все мы. Пусть этими делами займутся другие. Мы не можем везде успеть.
– Это как раз по мне, – сказал Моррисон. – Я предпочитаю плавать с мертвыми, а не разгружать их.
– Вы – жнец, – напомнила ему Астрид. – Смерть – ваша профессия.
– Да, я профессионал, – довольно хмыкнул Моррисон. – Можно сказать, профессор в своем деле.
Если бы у Грейсона оставались силы, он закатил бы глаза и иронически ухмыльнулся.
– Там всего по тридцать пять тел на одного человека, – напомнила им Лориана. – Работает тысяча двести человек, и они быстро справятся. Главное – преодолеть начальный шок.
– Тридцать пять – это пять октав, – произнесла Астрид и, встретившись глазами с недоуменными взглядами, уточнила:
– Это так, к слову.
Моррисон застонал:
– Нет здесь никакой мистики, Астрид! Делим количество мертвых на количество людей, живущих на атолле, и все!
– Атолл! – не унималась Астрид. – В имени нашего пророка звучит это слово. Грейсон Толливер!
И, посмотрев на стоящих перед ней, вновь пояснила:
– Это я так, просто к слову.
– Уймитесь, Астрид! – улыбнулся Джерико одной из своих самых очаровательных улыбок. – Это слово уже существовало за тысячу лет до того момента, когда родился наш дорогой друг Грейсон Толливер.
Но Астрид было не так-то легко сломить.
– Сорок два космических корабля, – сказала она. – Ровно шесть октав в диатонической гамме. Это я так – к слову.
– Если быть более точным, – сказал вдруг незнакомый голос, – то сорок два – это просто количество островов на атолле, достаточно больших, чтобы на них можно было построить стартовую площадку. Хотя, с другой стороны, в этом мире действительно все вещи вступают в резонанс.
При звуках незнакомого голоса Моррисон моментально принял боевую стойку. Все посмотрели вокруг, но в комнате, кроме них, никого не было.
– Кто это сказал? – спросила Лориана. – И почему вы подслушиваете наш разговор?
– Не только подслушиваю, – отозвался голос. – Я еще и вижу, и чувствую, и даже обоняю. И если описывать аромат вашего разговора, то я сравнил бы его с кремом на основе лучшего сливочного масла и сахара – таким хорошо украсить торт.
Наконец они поняли, откуда доносился голос – из динамика под потолком.
– Кто вы? – вновь спросила Лориана.
– Прошу вас, присядьте, – предложил голос. – У нас есть о чем поговорить. Грейсон! Я знаю, что Гипероблако обещало все объяснить, когда вы прибудете на остров. Мне оказана честь выполнить это поручение, хотя, как я вижу, вы уже сделали соответствующие выводы и приняли верные решения.
Моррисон был единственным, кто сообразил, что к чему.
– Выходит, Гипероблако создало… еще одно Гипероблако?
– Да, – произнес голос. – Но я предпочитаю, чтобы меня звали Супероблако, ибо я – облако, парящее над бурей. Для краткости можно просто – Супер.
Глава 48Будем решать проблемы по мере поступления
Фарадей и Ситра пришли в старый бункер, появившийся на острове задолго до того, как был рожден Фарадей. Придя туда, Ситра рассказала Фарадею о собственной смерти, восстановлении и времени, проведенном в Мидафрике. Фарадей рассказал о том, как жил эти три года. Хотя рассказ его был недолог. Затем он начал что-то искать в комнатах бункера.