были положительными, но WADA эту информацию скрывало, ряд атак во время выборов в США в пользу кандидата Трампа, о котором российский президент высказывался в то время весьма комплиментарно. Американская версия заключается в том, что первая атака на Национальный комитет Демократической партии США была проведена в апреле. Согласно результатам расследования, во взломах информационной системы были виноваты две группировки хакеров – Cozy Bear и Fancy Bear. Естественно, что «медведь» в названии группировок ассоциировался непосредственно с Россией. Да и итог расследования указывал на то, что группировки тесно связаны с российским правительством и участвуют в политическом и экономическом шпионаже. По официальной версии, группировкам удалось похитить письма из ящиков электронной почты, а также компромат на конкурента демократов на выборах президента – Дональда Трампа.
Расследование предполагаемого вмешательства РФ в президентские выборы в Америке в ФБР продолжается до сих пор, и уже не один высокопоставленный чиновник был отправлен в отставку. Бывший директор ФБР Коми считает, что нет «никаких сомнений, Россия вмешивалась в наши выборы во время кампании 2016 года. Они вмешивались с конкретной целью, они вмешивались изощренно. Они использовали специальные технические устройства. Эта кампания регулировалась высшим российским руководством. Это мнение разделяют все разведслужбы»…
Одна из новых громких тем этого рода – это российский след в президентских выборах во Франции, когда западные журналисты при общении с Путиным пытались уличить последнего в поддержке кандидата Ле Пен, с которым президент встречался в Москве в период избирательной кампании. В числе других заявлений об атаках были сообщения о вмешательства в выборы президента и различные органы власти. Например, Германия обвинила Россию в атаках на информационную систему Бундестага в 2015 году и в нападениях на Христианско-демократический союз Германии, возглавляемый Ангелой Меркель.
Глава МИД Великобритании Борис Джонсон также считал, что «российские власти могут попытаться оказать влияние на исход досрочных выборов в парламент страны, поскольку ранее уже делали это в США; ясно, что именно это сделали во Франции», пытаясь «в целом подорвать веру в демократию и дискредитировать демократический процесс».
Глава МИД Черногории заявил о вмешательстве России во внутренние дела этой балканской страны. Аналогичные обвинения последовали со стороны Македонии. Правда, там речь шла не о хакерах, а о влиянии на СМИ. Но разница небольшая.
Последним на данный момент стало обвинение в причастности к катарскому кризису российских хакеров, которые якобы взломали государственное информагентство Катара (QNA) и опубликовали фальшивое заявление эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани о поддержке Ирана и Хамаса, что спровоцировало серьезный политический кризис в регионе.
Российская угроза стала, таким образом, излюбленной темой и инструментом в том числе не только антироссийской, но и внутриполитической борьбы на Западе, усилив русофобские настроения во всем мире.
Длительное время в парламенте России опровергали сообщения о том, что в стране существуют кибервойска. И только в феврале 2017 года Шойгу признал, что войска информационных технологий созданы в Вооруженных силах РФ. За месяц до этого российские чиновники твердили об обратном. Например, глава комитета по обороне Государственной Думы утверждал, что специализированных подразделений, отвечающих за кибербезопасность, в структуре Вооруженных сил РФ нет. Первый зампредседателя комитета Госдумы по обороне Александр Шерин заявил, что кибервойск в России не существует, хотя во всех странах, которые претендуют на роль сверхдержав, ведутся такие разработки. При этом в докладах международных исследовательских структур сообщалось о совершенно обратном. Компания Zecurion Analytics выпустила исследовательский отчет, в котором указано, что Россия входит в пятерку стран по численности и финансированию кибервойск. Они занимаются шпионажем, кибератаками и информационными войнами. Численность их достигает тысячи человек, а годовое содержание может ежегодно составлять около 300 миллионов.
Зачем нужно было отрицать факт наличия войск кибербезопасности – не ясно. Вероятно, это какая-то уже узнаваемая стилистика внешнего общения, основанная на возможности ложной информации, политической иерархии России. Но в результате создалось впечатление, что Кремль точно что-то в этом вопросе недоговаривает своим гражданам…
С другой стороны, вызывает сомнение качество подготовки подобных специалистов, учитывая уровень технологического развития государства. Если верить расследованию, опубликованному на портале Медуза, российские вооруженные киберсилы в НИИ «Квант» еще в 2011 году получили из Италии пробную версию программы-вируса Remote Control System. Не исключено, что таких контактов по линии оборонного ведомства с иностранцами было множество. То есть наиболее вероятный сценарий – это привлечение внешних исполнителей к хакерским атакам. Кстати, Путин уже высказался в стиле «да кто его знает – может, и были хакеры, может, и российские, а может, и не было». Этакая новая культура изъяснений на президентском уровне.
Как правило, Путин ранее отрицал, и многократно, любую причастность русских к атакам, но неожиданно он дал повод иностранным журналистам усомниться в непричастности России. При общении с журналистами перед ПМЭФ Путин допустил причастность русских к атакам, но отверг их связи с государством: «если они настроены патриотически, они начинают вносить свою лепту, как они считают, правильную, в борьбу с теми, кто плохо отзывается о России. Возможно? Теоретически возможно. На государственном уровне мы никогда этим не занимаемся».
После его замечания о хакерах-патриотах американская ведущая мгновенно ухватилась за эту версию: «Вы говорили, что Россия никак не связана с вмешательством в американские выборы, а на этой неделе Вы вдруг говорили о каких-то патриотических хакерах. Почему Вы сейчас начали об этом говорить, о патриотических хакерах, которые могут как-то действовать?» Явный непрофессионализм, когда президент не может не только дать емкий и аргументированный ответ СМИ, а вместо этого скатывается на уровень эмоционального всплеска, выдвигает все больше новых гипотез, что соответственно только создает лишний информационный фон.
Допустить, что Кремль не причастен к атакам, не получается. Не только потому, что, как говорится, дыма без огня не бывает. А в первую очередь потому, что очень непоследовательной и противоречивой стала риторика властей в этом вопросе. Все больше аргументов свидетельствуют в пользу того, что доля правды в обвинениях есть. Сами атаки вполне вписываются в путинский стиль внешней политики, когда ответы России на вызовы Запада приносят больше вреда самой России, чем другой стороне. Вспомним, например, продовольственное эмбарго, когда в России, где люди голодают и живут на хлебе с молоком, продукты уничтожались, зарывались в землю «по приказу короля», хотя могли бы быть розданы. Но главное, что Путин ответил Европе, получил моральное удовлетворение. И не важно, какой ценой.
Аналогичными были действия в отношении Турции после инцидента со сбитым российским самолетом, когда президент публично обвинил власти Турции в поддержке терроризма, ввел запрет на импорт турецких помидоров, ограничил туристический поток, поставив в тупик туроператоров, которые уже продали путевки, а через некоторое время вновь подружился с Эрдоганом. Внешняя политика президента явно противоречила логике выстраивания внешнеполитической линии и нанесла очередной удар по имиджу страны и национальным интересам.
С хакерскими атаками история повторилась вновь. Цель, которую преследовал Кремль, состояла в том, чтобы создать видимость своего могущества за счет тактики мелких уколов. Вот только, как обычно, эта политика принесла больше вреда самой России, поскольку подняла волну русофобских настроений и превратила российскую угрозу в устойчивую страшилку, которую теперь стали активно использовать как оправдание ужесточения режима санкций.
Хакерские атаки были очередным стратегическим просчетом Кремля. Во-первых, они не соотносятся с задачами развития страны и национальной безопасности, хотя к их исполнению привлечены служба безопасности и разведка. Атаки были призваны потешить самолюбие российского лидера, посчитавшего, что этим действием он действительно может повлиять на ход истории.
Во-вторых, не была проведена оценка рисков, возникающих в результате хакерских атак. То есть эта операция была не оправдана, что и доказал тот факт, что она повлекла за собой ужесточение режима санкций и новый виток изоляции России.
В-третьих, эти меры не соотносятся с ценностной повесткой страны. Что хорошего миру, да и россиянам в целом принесла вероятная операция российских спецслужб?
Но, как и ранее, создав проблему, а именно подняв волну русофобских настроений, Кремль теперь не знает, что с этим делать, начинает метаться из угла в угол. Сначала отрицает любую причастность к атакам, затем говорит о неких «патриотах-хакерах», которые самостоятельно пошли на этот шаг. Потом Кремль переходит к тактике нападения и говорит, что Запад начал первым. Путин сообщает о вмешательстве США в выборы президента России: «в 2000, и в 2012 году – всегда было. Но в 2012-м особенно агрессивно. Я в детали не буду вдаваться». А вдаться бы стоило, поскольку и в 2011 г., и в 2012 г. сама Администрация Президента устроила фальсификацию российских выборов! Путину было приписано 12 % голосов, «Единой России» – более чем в 2 раза! Вот уж действительно вмешательство, которое полностью уничтожило смысл выборов в России…
Тут же Песков начал твердить о многочисленных атаках на сайт президента, совершаемых со стороны США. Для пущей видимости правдивости слов его и Путина законодатели даже создали Временную комиссию по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела России. Все это похоже на какой-то театр абсурда, когда, как по Островскому, «играешь-играешь роль, да и заиграешься». И вероятно, что теперь карта вмешательства США будет разыграна как повод для ужесточения контроля над оппозицией…